него можно ожидать. Я понял, что понятия не имею, чего ожидать от вас всех.
И понял, что вы не пытались говорить с Сикорски.
памяти или в записи, наверняка она сохранилась... Вы поймете. Мы тоже
пытались - безрезультатно.
попытках не знал - ну и что? Обычная манера Экселенца сообщать лишь
сведения, необходимые для расследования. Возможно, мне и не нужно было
ничего знать. Но все равно - неприятное ощущение.
Сикорски. Попросил его о встрече. Не о разговоре по нуль-И, но о встрече с
глазу на глаз.
сказал, что я паникую совершенно зря. Самое глубокое зондирование, которому
меня подвергали, не обнаружило никаких отклонений от нормы. Главное - не
паниковать, повторял он. Разговор не получился. Но от последующих сеансов
ментоскопирования я отказался.
подкидыши, оставалась совершенно неподвижна во время этого разговора, даже
глаза ее не двигались - не женщина, а статуя, которая, однако, несмотря на
полную неподвижность, выглядела живой, не знаю уж за счет какого
компьютерного выверта, способного вдохнуть жизнь даже в мрамор.
степени напряжения, когда забываешь создавать видимость внешнего
правдоподобия.- Да, я покажу вам...
мгновенно заполнивший все пространство до горизонта. Я перестал видеть и
почему-то перестал еще и слышать. В полной тишине что-то гулко щелкнуло у
самого уха, а потом передо мной возник аналог экрана - изображение было
плоским, но цветным и очень детальным.
погружен в свои мысли настолько, что не сразу ответил на сигнал вызова. На
дисплее перед ним высветился код аппарата, с которого поступило сообщение.
Экселенц нахмурился. Абонент находился на Надежде и требовал прямой
видимости. Подумав секунду, шеф дал согласие на включение визуальной линии.
Появилось лицо Матильды, и мне пришло в голову, что разговор то ли
подредактирован, то ли сокращен вырезанием пустот - между включением линии и
появлением изображения не было привычной десятисекундной заминки.
хотелось бы поговорить с вами о ситуации, сложившейся вокруг людей, которых
вы называете подкидышами.
улыбка, очень радостная. Это была искусственная улыбка, Экселенц мысленно
прокручивал варианты - почему позвонила, чего хочет на самом деле, как
понять ее истинные побуждения... Контрразведчик божьей милостью. Ему звонит
женщина, хочет поговорить по душам. А шеф убежден, что в этом есть нечто,
скрытое от его понимания (о, конечно, есть!) и потому опасное, и понять
нужно больше, чем Матильда способна выразить словами, больше, чем она,
возможно, понимает сама. Просчитывая варианты, шеф упускал то, что лежало на
поверхности.
Только - почему я? Подкидышами занимается Комитет Тринадцати, и если вы
знаете мое имя, то должны знать и это.
узнала о подкидышах.
пояснила Матильда.- Я уполномочена просить, господин Сикорски, не
препятствовать никому из нас, в том числе и в тех случаях, если кому-либо
понадобится посетить Землю.
последнем слове.
Матильда тоже, в свою очередь, подчеркнула последнее слово.- Никто из нас, и
все мы вместе, не представляли, не представляем и не можем представить
угрозы для Земли и человечества. Напротив, наша миссия состоит в том, чтобы
такую угрозу предотвратить.
сам по себе является угрозой для себя и окружающего мира. Я и мои... братья
и сестры... хотели бы встретиться с представителем, которого назначил бы
Мировой совет. В любом выбранном Советом месте. В любое назначенное Советом
время.
что он сейчас делает: шеф вывел на вспомогательный дисплей сведения о
статусе каждого из подкидышей. Естественно, он видел, что статус этот никак
не изменился за последние недели - никто не предпринимал действий, могущих
представлять угрозу, никто не пытался покинуть свою планету, никто не давал
понять, что в его жизни хоть что-то изменилось. А поскольку и друг с другом
никаких контактов у подкидышей никогда не было, то Экселенц сейчас должен
был сделать неминуемый вывод о том, что Матильда блефует. Что-то она узнала
о самой себе. Возможно, что-то - о детонаторах. Или об Абалкине. Что-то,
заставившее ее позвонить Экселенцу и попробовать прояснить ситуацию, пусть
даже с помощью такого примитивного шантажа.
бы сам на его месте принял аналогичное решение, Экселенц едва заметно
улыбнулся одними уголками губ и перестал косить глазом на боковой экран.
прилечу на Надежду... скажем, через три недели, раньше просто не
получится...
Земли и человечества.
поручили нам операцию спасения.
фразу, более неудачную. Неудачную? Просто катастрофически провальную!
Странники? Ах, так вы признаете, Матильда, что являетесь одним из автоматов
Странников, против которых он лично, Рудольф Сикорски, не первый десяток лет
ведет ожесточенную борьбу! Поручили? Ах, так вы признаете, Матильда, что
выполняете миссию не так, как вам хочется, а так, как вас, извините,
запрограммировали! Операцию спасения? Ах, так вы признаете, Матильда, что
намерены спасти человечество, о чем вас никто не просил! Мы подозревали, что
Странники пытаются вести на Земле прогрессорскую деятельность. Потому вас,
Матильда, и остальных подкидышей держали на отдаленных планетах (откуда,
каким образом и когда, кстати, вам стала известна информация о собственном
происхождении и о наличии у вас "братьев и сестер"?). В частности - потому.
А еще потому, что здесь, на Земле, хранятся детонаторы, и опыт Абалкина
показал, насколько опасно дать вам - любому из вас - возможность...
продолжала идти напролом, так, как ей казалось лучше всего.
свобода воли, свойственная разуму, стала самой большой из возможных
опасностей, единственный выход заключается в полном - по крайней мере
временно - отказе от технического, культурного и прочих видов прогресса.
Ситуация нуждается в детальном обсуждении, и я повторяю свое предложение -
встретиться с представителями Мирового совета в удобном месте в удобное
время.
могла выразиться более неудачно. Каждое ее слово подтверждало самые худшие
опасения Экселенца. Матильда говорила очевидные для нее истины и думала -
наверняка, не сама, а после обсуждения с остальными подкидышами,- что никто
не сможет понять сказанное превратно. Но Экселенц, черт побери, понимал все
с точностью наоборот. И, с его точки зрения, понять речь Матильды иначе было
физически невозможно!
предложение принято. Мне не очень понятны ваши опасения (ну, ну, старый
лис,- подумал я), но я сегодня же свяжусь с Сидоровым и Комовым, и мы
обсудим все, что вы сказали. Спасибо. Я свяжусь с вами... м-м... в течение
недели.
котором читалось ошеломление от того, что ее предложение принято без единого
возражения, и удовлетворение от того, что председатель КОМКОНа-2 оказался
вовсе не таким монстром, каким его рисовала ее фантазия, и еще целая гамма
ощущений промелькнула на ее лице прежде, чем она попрощалась и отключила
связь.
произошла нелепая трагедия на "Альгамбре", которую он воспринял, конечно же,
как логическое продолжение угрозы Матильды Геворкян.
за две-три секунды. Матильда опять обратилась в жену Лота, а Корней Яшмаа
приблизился ко мне на метр и теперь мог дотянуться до меня рукой.
объяснений, возможно, очень важных в исторической перспективе, но совершенно
несущественных, по-моему, для интерпретации текущих событий.- Я имею в виду:
вы все. Вместе. Стратегия.