специальной информации: я был ведь уже в отставке. Следил - пока
действовали СМИ, и знаю в общем столько же, сколько любой гражданин, не
имеющий доступа к секретам.
фактов свойственно вам в значительно большей степени, чем обывателю. Не
может быть, чтобы вы не задумывались...
то, что они сидят по обе стороны доски.
продолжается.
сторон.
горизонталям, чтобы превратиться в ферзей. А поскольку фигур мало -
перехватить их практически некому. Но самое главное - не в этом. Главное -
то, что играют не двое. Играет на самом деле один. По обе стороны доски.
жизнью и разумом. И фигурам не все равно, кто пройдет на последнюю
горизонталь.
понимаю, то хочу предупредить: в ферзи я не пройду. Мне не пробежать этой
дистанции.
короля.
ставка - весь Мир. Не Ассарт, большой мир. Вселенная целиком. И игра эта
ведется не по классическим правилам. Разница - в том, что место выбывших
пешек - и даже, быть может, фигур - занимают другие. И одной из задач
является - выставлять новые фигуры и пешки на поля. Вы будете одним из
главных исполнителей этой задачи.
именами - чтобы я мог понять, о чем идет речь в действительности?
среди живых.
мимолетно улыбнувшись. - Но я вам верю. Итак...
- то все обстоит воистину ужасно. И сила оружия, вы сказали, неприменима?
помочь - мы обратились бы не к вам.
претендентами - они наверняка существуют и готовятся к решительным
действиям. Но с ними будут разговаривать и другие: те, кто уже оказал
Ассарту немалую помощь в войне. А вот с главами других миров, с
президентами фирм на иных планетах, с капитанами космических кораблей,
которые неизбежно понадобятся, - кроме вас, не сможет вести переговоры
никто.
веки. Несмотря на возраст, он не утратил еще способности думать ясно и
четко. Потом поднял глаза на Элу:
минуту. Он попросит меня о помощи. И я вынужден буду отказать нынешнему
главе той династии, которой служил всю жизнь?
может привести к гибели мира. Нужны уступки, если без них обойтись нельзя.
Поймите: планета должна отдохнуть - тогда угроза всеобщего уничтожения во
всяком случае отодвинется. В дальнейшем вообще всякая политика должна
будет исходить из главной предпосылки: сохранения планеты. Пришла пора
заключить соглашение с нею, а не с донками или соседними мирами. Иначе...
Власти думают не так, как мы. Их взгляд пронзителен, но кругозор узок. Как
луч лазера. Нет, не поймет. Да я и не должен, наверное?
не обнажать оружия.
утверждение. - Сидите, Советник. И внимательно, очень внимательно слушайте
все, что я буду говорить, слово за словом. Усваивайте. Спрашивайте, если
возникнут вопросы...
7
маленьким городом был Сомонт), уже светало. Окна были темны. Ничего
удивительного, Леза давно уже должна была уснуть. Плохо только, что уснула
она в гневе на него, позволившего себе не вернуться домой вовремя впервые
после возвращения на Ассарт. Магистр был уверен, что Леза считает это
место своим домом - точно так же, как считал он, за свою жизнь сменивший,
вольно и невольно, не одну крышу над головой. Но, видимо, если она и
сердилась, то не очень: гневаясь - наверняка заперлась бы изнутри на засов
и заставила бы его стучать и объясняться через дверь; так, по мнению
Миграта, поступила бы любая нормальная женщина. Однако входная дверь
оказалась незапертой, и это означало...
оказался на кухне и зажег свечу. Вместо заботливо накрытого стола он
увидел грязные тарелки, опустошенную кастрюлю, поваленные табуретки -
явные следы чьего-то нежеланного посещения. Прикрывая ладонью огонек,
бесшумно прошел в спальню Лезы, заранее боясь картины, какую мог увидеть
там. Все было еще хуже. Постель оказалась измятой, одеяло сброшено на пол;
кроватью явно пользовались - и вовсе не для спокойного сна... Он стиснул
кулаки. Пол был истоптан - между дверью и кроватью виднелись грязные
отпечатки солдатских башмаков, такие следы были ему хорошо знакомы. В
большой комнате, где жил он сам, подушки лежали на ложе - проваленном
диване - так же, как он их оставил, уходя. Но самое страшное все же
случилось: нигде не было ни Лезы, ни ребенка.
даже если бы ему сейчас сказали, что никогда он не получит власти, не
добьется успеха. На дом он плевать хотел: в любом случае, это пристанище
являлось кратковременным, настоящую жизнь Миграт намеревался создать для
себя - и не только для себя - совсем в другом месте. Но надругательство
над Лезой - а в том, что оно произошло, нельзя было сомневаться, - и самое
главное - исчезновение Лезы и ребенка сразу отодвинуло все остальное на
задний план. И не только потому, что его расчеты строились на этих двух
людях. В эти мгновения он не был властолюбивым политиком, он был просто
мужчиной, защитником и добытчиком, у которого неправедно отняли тех, кого
он защищал и ради кого рисковал собою. Сам он не сознавал этого и очень
удивился бы, если бы кто-то попытался рассказать ему об этой перемене. Но
на деле в эти несколько секунд Миграт перестал чувствовать себя политиком;
он превратился в того, кем был большую часть своей жизни: в уверенного в
себе, ни от кого не зависящего бойца, знающего, что его правота - в его
силе.
положения возникла сразу: дела были плохи, но не безнадежны. Лезу и
Наследника похитили. Но, совершив насилие, не убили. А значит, за них
можно и нужно было бороться.
происшедшее, или результатом целенаправленной охоты? Если охоты - то за
кем: за бывшей женщиной Властелина, за Наследником - или за самим
Мигратом? И в любом случае - кто был в этом заинтересован?
только один человек: историк Хен Гот. Его отношение к ней никогда не было
для Магистра секретом. О попытке историка овладеть ею Леза рассказала
Миграту еще там, на Инаре; как и многие женщины, она не могла долго таить
такое про себя. Магистр тогда только сплюнул: Хен Гот, по его мнению, был
как мужчина, способный настоять на своем, просто пустым местом. Выходит,
Миграт ошибался? Но если историк даже ухитрился каким-то способом
добраться до Ассарта и достаточно быстро разыскать Лезу, то, пусть он даже
вновь отважился пойти на насилие (Миграт знал, что вожделение порой может
довести человека до самых сумасшедших поступков), силой умыкнуть женщину с
ребенком он уж никак не сумел бы. Ему помогали? Где он мог бы найти таких
дураков? Кстати, отпечатки на полу никак не могли принадлежать историку: в
таких бутсах он просто утонул бы.
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия