Чтение 27–й страницы книги ~Искушение Фраги~

- Мне еще жить не надоело! - испугался Антон. - Засветят пяткой в нос,
челюсть сломают - очень мне это надо. Сам иди, ты же у нас самый здоровый.

- Я... э-э... у меня дыхание короткое... Я вообще я - кхе-кхе - ангина у
меня... - замялся Петька.

- Может, все это несерьезно? Выставят против нас какого-нибудь слабака, и
мы напрасно волнуемся, - сказал Филька Хитров.

- Ага, слабака! Держи карман шире! - фыркнул Антон. - Я узнавал, нас
выставят против сто пятой школы, а она спортивная с уклоном по самбо.
Соображаешь, что это значит?

- А ведь в самбо, по-моему, ударов нет. Там у них только броски и захваты,
- задумчиво сказал Коля Егоров, трогая свой бинт. Недавно, пытаясь научиться
отжиматься на пальцах, он вывихнул себе запястье и теперь правая рука у него
была забинтована.

Антон выразительно постучал себя костяшками пальцев по лбу:

- Ты что, дурак? У них при школе еще две секции - бокса и карате. Уж
наверное они выставят на турнир самых лучших.

Слова Антона заставили ребят крепко задуматься. Воображение нарисовало им
мощного, легко сидящего на шпагате соперника, который с одинаковой легкостью
наносил удары руками и ногами и которому не терпелось сделать из них котлету.

- А если нам от класса вообще никого не выставлять? - предложил Мокренко.

- Так нельзя... Решат, что струсили. Если у меня снимут бинты, я пойду! -
серьезно сказал Коля Егоров, и в его словах никто не усомнился, потому что
точно знали, что так бы и было.

- Да ладно тебе. Лечись... Я пойду! - вдруг решительно сказал Филька
Хитров.

Ребята уставились на него с удивлением.

- Ты? Да ты же драться не умеешь!

В глазах Фильки зажглась едва уловимая хитринка.

- Ничего, выкручусь как-нибудь, - сказал он. - Только мне нужна будет ваша
помощь...

- Хоть мы и не знаем, что ты задумал, можешь на нас рассчитывать, -
пообещал Колька Егоров.

- Отлично, тогда идите сюда и слушайте, что нужно делать! - Хитров поманил
друзей к себе и стал что-то быстро шептать им.

И вот наступил день состязаний. За час до начала соревнований Петька
Мокренко стоял у стены школы и зорко высматривал среди собирающихся участников
того, кто был ему нужен. Заметив широкоплечего парня примерно их возраста, он
подошел к нему и, кашлянув, спросил:

- Слышь, пацан, ты не из сто пятой?

Парень приостановился и всем корпусом повернулся к Мокренко. Лицо у него
было широкоскулым, уверенным и задиристым. Видно было, что он умеет за себя
постоять.

- Ну, из сто пятой. Дальше что? - вызывающе спросил он.

- А не из седьмого класса? - продолжал Петька.

- Ну, из седьмого...

- А зовут тебя как?

- А тебе какое дело? Ну, допустим, Рома... - сказал парень.

Мокренко сплюнул себе под ноги и, покачиваясь с носка на пятку, сказал:

- Слышь, Рома, я тебе не завидую. Сегодняшний день не кончится для тебя
ничем хорошим.

- Ты чего? Нарываешься? - парень схватил Петьку за грудь свитера и
встряхнул.

- Эй, эй, я-то тут причем? - Мокренко миролюбиво выставил ладони. - Я
только хочу предупредить. Ты знаешь, с кем будешь драться?

- С кем?

- С самим Филькой Хитровым.

- А мне как-то по барабану! - сказал парень. - Я вашему Фильке так вломлю,
что он и через год не забудет.

- Ну ты даешь! - воскликнул Мокренко. - Ты что про Хитрова не слышал? Он с
родителями семь лет прожил в Китае и все это время занимался там
единоборствами в школе одного мастера. Он по два кирпича кулаком разбивает, а
ногой в прыжке ломает толстую доску. Я сам видел... Так что считай, что я тебя
предупредил.

Петька высвободил свой свитер из рук парня, еще раз сплюнул себе под ноги
и удалился. Самбист из сто второй школы некоторое время постоял на месте,
задумчиво глядя ему вслед, а потом повернулся и пошел ко входу в школу. Вид у
него был уже не такой самоуверенный.

Поднимаясь по лестнице к залу, самбист случайно услышал обрывок разговора
между Антоном Даниловым и Анькой Ивановой и, заинтересованный, чуть
приостановился, чтобы дослушать.

- Слышала, что вчера в парке было? - громко говорил Антон.

- Нет, не слышала. А что? - удивлялась Анька.

- Ну ты даешь! Об этом сегодня все говорят! Два каких-то здоровенных
мужика напали на женщину, хотели у нее сумку отнять, да тут Филька Хитров мимо
проходил и вступился. И вот результат: один мужик в больнице с переломами, а
второго он в милицию сдал. Тоже, разумеется, отделал его за милую душу.

- А он не боялся? Они ведь взрослые, а он ребенок! - спросила Анька.

- Кто? Хитров боялся? - фыркнул Антон. - Да он просто бешеный! А техника у
него такая, что с ним и пятерым взрослым не справиться.

Словно только сейчас заметив, что какой-то чужой парень слушает их
разговор, ребята посторонились, давая ему пройти, и продолжили говорить уже о
чем-то другом.

Порядком напуганный услышанным, самбист дошел до раздевалки и опустился на
скамейку. Предстоящая схватка уже не казалась ему пустяковой и он жалел, что
вообще согласился участвовать в этом дурацком соревновании.

В полупустой раздевалке сидел Коля Егоров с забинтованной рукой и,
морщась, поправлял развязавшийся бинт.

- Ты мне не поможешь узел затянуть? - попросил он самбиста.

- А что у тебя с рукой? - спросил тот, приходя к нему на помощь.

- Да вот, сложный перелом. Врачи даже не знают, срастется ли...

- А где тебя так угораздило? - сочувственно спросил самбист.

- Это все Филька Хитров. Уговорил меня с ним потренироваться. Обещал, что
не будет наносить ударов, а будет их только блокировать, а потом взял и
какой-то бросок провел. Я даже понять ничего не успел. Лежу на полу со
сломанной рукой, а он мне говорит: "Извини, Колян, я нечаянно, у меня рефлекс
сработал." Вот свинья!

Самбист слушал его, и у него медленно отвисала челюсть.

- Это все правда? Хитров тебе руку сломал? - спросил он.

- Думаешь, я бинты для красоты намотал? - возмутился Коля. - А ты кстати,
что в нашей школе делаешь? Чего-то я тебя раньше не видел.

- Я на соревнования пришел. С Хитровым вашим дерусь, - уныло объяснил
самбист.

- С Хитро-о-вым?! Ну я тебе не завидую: у него на тебя зуб! Он поклялся
котлету из тебя сделать! Говорит, иначе, чем на носилках ты ринг не покинешь!
- Егоров с состраданием посмотрел на самбиста.

- Как поклялся? Почему? - опешил парень.

- Видишь, тут какое дело... Ему кто-то наговорил, будто ты обещал ему шею
намылить, а он эти дела не любит. Уж очень он на тебя зол, никто никогда его
таким злым не видел.

- И что мне теперь делать? - с мелкой дрожью в голосе спросил самбист.

- Я уж и не знаю что, сам думай... - протянул Егоров. -

Он скучающе посмотрел в окно и как бы про между прочим сказал:

- Вообще-то есть у меня один план... Как только бой начнется, ты ему сразу
поддайся. Упади на пол и притворись, будто бы ты без сознания. Тогда ему сразу
засчитают победу, и он тебе ничего не сможет сделать.

Дав этот совет, Коля как будто вспомнил о каком-то деле, хлопнул себя
ладонью по лбу и куда-то ушел.

И вот состязание началось.

- Роман Балабан - Филипп Хитров! Весовая категория до шестидесяти
килограммов! - громко объявил судья.

Услышав свое имя, самбист робко продлез под натянутые канаты и остановился
в своем углу, ожидания соперника. Его била мелкая дрожь. Филька Хитров пока не
появлялся - и от этого бедняге было еще страшнее. Внезапно дверь в зал резко
распахнулась и появился Хитров. Он был босиком и одет в короткое черное
кимоно, завязанное на поясе веревкой. На лбу у него была темная повязка с
иероглифами.

Филька подлез под канаты, мрачно посмотрел на своего соперника и,
усмехнувшись одним углом рта, отвесил ему низкий церемониальный поклон в
лучших традициях востока. Все это навеяло на его самбиста такой ужас, что он
едва не убежал с ринга.

Пока секунданты одевали на них перчатки, шлемы и смягчающие удары
нагрудники, Филька продолжал хмурить брови и гипнотизировать своего соперника
неотрывным взглядом.

"Только бы он меня испугался, а не то мне крышка!" - думал он.

Перед самым боем противники вышли на центр ринга и, по традиции, дружески
коснулись перчаток друг друга.

- Раз, два, три! Начали! - скомандовал тренер.

Филька и его соперник начали пританцовывать, держась по разным углам
ринга.

"Сейчас как двинет, и я готов!" - думал Хитров.

"Почему он не наносит ударов? Здесь какой-то подвох!" - в ужасе думал его
соперник.

Так продолжалось около минуты. Наконец терпение зрителей начало иссякать,
и Петька Мокренко ободряюще крикнул:

- Давай, Филька! Не возись с ним! Снеси его с ринга!

Видя, что дольше тянуть уже нельзя, Филька зажмурился и, сделав шаг
вперед, вслепую ткнул левой рукой. Удар был совсем слабым, но его противник
почему-то зашатался, сделал два заплетающихся шага и рухнул как подкошенный.
Пораженный судья досчитал до десяти, но самбист не поднимался. Он поднялся
лишь тогда, когда победа была уже присуждена Фильке.