бог. Меня успокаивает только одно: мы сможем написать по тем материалам,
что ты нашел, довольно неплохой отчет для комитета, все константы
получены...
все-таки схожу.
лизать окна. Поселок Завидное оказался чистеньким, аккуратным, с
новенькими коттеджами. В них жили сотрудники института и работники местной
ТЭЦ. Второв без труда разыскал дом, в котором жила Манич. Навстречу ему из
открытых дверей квартиры вышли женщины в черных косынках (глаза у них были
красны, они сморкались в беленькие платочки). Второв, как обычно в
подобной ситуации, чувствовал себя неловко и напряженно. Он слишком плохо
знал Риту, чтобы глубоко и искренне переживать, и в то же время обстановка
требовала от него выражения неподдельного сочувствия.
их. В глубине комнаты, куда вели стеклянные двери, стоял гроб. Около него
склонились, как-то обвисли, две пожилые женщины.
нелепой и даже оскорбительной.
было приходить сюда. Неловко, неудобно".
передвинулся к стеклянной двери, за которой темные женские фигуры
совершали таинственный и скорбный обряд.
локоть.
цветами. Гроб утопал в цветах. Лицо Риты он так и не увидел. Оно было
забинтовано. Второв поклонился и пошел к выходу. Та же старушка, взяв его
под руку, провела на кухню.
заговорила деловито и озабоченно: - У Риточки пятеро сестер и один брат.
Приехать на похороны смогли только мать и одна из сестер, старшая.
Пришлось столько хлопотать, чтобы организовать приличные похороны. Соседи
бестолковые. Хорошо, хоть из института помогают, там Риточку любили...
и извиняющимся тоном изложил свою просьбу.
Риточки остались какие-нибудь материалы, вы их сейчас заберете с собой.
одного, бросив на прощание:
Деловитость, простота, здравый смысл..."
входил в ресторан гостиницы "Россия". Его шатало от усталости. Веронику он
увидел сразу. Она показалась ему очень молодой и очень красивой. Он
испугался, что она снова будет смеяться над его прической, и торопливо
пригладил и без того уже набриолиненные волосы.
все вокруг казалось новым? Он присел к столику.
вчерашний разговор. Конечно, я заслуживаю самой суровой кары, но раньше ты
был добрее.
понимаешь.
поговорить, понимаешь?
словоохотливым, откровенным и добрым. Совершенно неожиданно для себя он
увлекся и рассказал ей о событиях последних двух дней.
наверняка останется равнодушной к его переживаниям, но Второв не мог
удержаться и говорил, говорил... Она молчала, курила. Было непонятно,
слышит ли она его или просто так смотрит ему в глаза. Иногда она улыбалась
невпопад, совсем не там, где следовало, но Второв не обижался, он
чувствовал тепло и сочувствие, исходившие от этой женщины, и ему было
легко говорить.
обнаружил несколько отрывочных записей об опытах с собакой, по кличке
"Седой", и с мышами да несколько заметок, где говорится, что "он сказал -
надо изучить то и то". "Он" - это, очевидно, Кузовкин. Одна запись меня
потрясла, она сделана в отдельном лабораторном журнале за несколько
месяцев до гибели Аполлинария Аристарховича. Вот, смотри.
положил блокнот. Вероника полистала страницы.
подгоняет смерть Седого, меня - любопытство и боязнь потерять друга".
Дальше следовал большой пропуск, и внизу неровным почерком начертана
фраза: "Боже мой, и я еще хотела что-то записывать!" Понимаешь, что за
этим скрывается?
Вероника, стряхивая пепел в недопитый чай.
боремся за нее. Иногда побеждаем, чаще проигрываем.
Эта пьеса уже сыграна, и все актеры погибли. Тебе не восстановить
прошедшего. А что здесь можно извлечь для науки, я не совсем понимаю. Не
запускать же снова межпланетную станцию?
пишет Кузовкин? Можно!
задумался. - Это слово имеет для меня какое-то особое значение, - сказал
он. - Меня мучает вопрос, почему Рита не уезжала. Она чего-то ждала, на
что-то надеялась.
настоящее, или пытается восстановить прошлое.
будущее у нее не было.
восстановить прошлое.
молчишь?
просто не готов сейчас к такому разговору.
твое олимпийское спокойствие. Тебя ничего не волнует.
замечала?
этом дело.
она.
собираюсь!" - с досадой подумал Второв, глядя на руки матери.
срочно приехать. У них какая-то авария.
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Жюль Верн
Роллинс Джеймс
Эриксон Стивен