гремел только голос Ламма, заполняя эфир проклятиями, большей частью
перекрывавшимися оглушительным треском разрушавшегося корабля. Он оглянулся
назад - лишь на мгновение - и увидел, как Ламм кинулся между челюстей
обрушивающихся окон. Он спотыкался, падал, катился и опять поднимался, не
выпуская из рук ружья. Только сейчас Хорза спохватился, что его ружья нет.
Должно быть, он его выронил, но не мог вспомнить, где и когда.
искусственная тяжесть на Ваваче и большой скафандр брали свое.
широко раскрытый рот. Он пытался представить, насколько близко они были к
носу корабля и как долго огромный вес корабля способен вдавливать передний
отсек, врезая миллиарды тонн массы во что-то, что было - если это оно
заполняло скопление облаков, которое они видели, - наверное, огромным
столовым айсбергом.
и туман, но уже освещенный сверху золотистым солнечным светом. Башни и
башенки, казалось, совсем не участвовали в этой вакханалии разрушения. Вся
гигантская конструкция продолжала скользить вперед, навстречу льду;
километры мегакорабля сзади с титанической инерцией двигали его вперед.
Хорза добрался до игровых площадок, пробежал мимо палаток из гофрированного
серебра, проломился сквозь штабель музыкальных инструментов. Перед ним
поднималась стена из палуб, а над ним раскачивались и обрывались мосты,
наклонившиеся к носу опоры приближались к накатывавшейся волне разрушения и
поглощались ею. Он увидел сбоку опрокинувшуюся в туманное ничто палубу.
Палуба под его ногами начала медленно выпячиваться вверх на большом участке
- метров в пятнадцать или больше. Он боролся со склоном, который становился
все круче. Слева рухнул висячий мостик, хлестнули оборванные кабели. Мостик
исчез в золотистом тумане, и шум его падения утонул в скрежещущем урагане.
Ноги заскользили на наклонной палубе, он упал, больно ударившись спиной,
обернулся и посмотрел назад.
чистой белизны высотой больше самой высокой башни "Ольмедреки". Это была
самая большая волна во Вселенной, воплощенная в древнем металле, высеченная
из скрежещущих обломков, и с утеса замерзшей воды вниз большими медленными
шлейфами спускались каскады искрящегося и сверкающего льда и снега. Хорза
уставился на стену, а потом начал скатываться на нее, опрокидываемый
палубой. Слева от него медленно рушилась высокая башня, склоняясь перед
разрушительной волной из обломков, будто раб перед своим господином. При
виде крошащихся, скручивающихся и надвигающихся на него палуб и поручней,
стен и переборок, и оконных рам, мимо которых он только что пробегал, в
горле Хорзы родился крик.
палубы, ухватился за них, подтянулся на руках, оттолкнулся ногами и швырнул
через них свое тело.
металл так, что перехватило дыхание. Он тут же поспешно вскочил на ноги,
втянул ртом воздух и сглотнул, пытаясь таким образом заставить заработать
легкие. Узкая палуба, на которой он приземлился, тоже выгнулась, но точка
изгиба была между ним и скрежещущей стеной обломков. Хорза поскользнулся и
покатился прочь от этой стены, вниз по наклонной поверхности, а палуба сзади
поднималась горбом. Металл лопнул, и сквозь него, как сломанные кости через
кожу, прорвались опоры. Хорза увидел перед собой лестницу, ведущую на тот
уровень, с которого он спрыгнул, но на еще ровную его часть, взобрался по
ней на палубу, только-только начавшую крениться под напором волны обломков.
прудов по краям палубы. Еще ступени; он вытащил себя на следующую палубу.
свинцом, и его все время тянула назад, к катастрофе, ужасная, кошмарная
сила. Спотыкаясь и задыхаясь, он преодолел путь от вершины лестницы до
разрушенного и уже пустого плавательного бассейна.
вверх!
"ВЧВ". Он слабо махнул рукой и споткнулся. Паром опустился сквозь туман,
открыл заднюю дверь и повис прямо над следующей верхней палубой.
но из горла вырвался только громкий хрип. Он брел, чувствуя, будто кости ног
превратились в желе. Тяжелый скафандр гремел и стучал, ноги скользили по
стеклянной крошке, усеявшей вибрирующую палубу. А перед ним снова ступени
наверх, на ту палубу, где ждал паром. - Скорее, Хорза! Я больше не могу тут
оставаться!
воздухе, его открытая задняя площадка поворачивалась то к нему, то снова от
него. Ступени дрожали, вокруг сомкнулся бешеный шум, полный криков и треска.
В ушах зарычал второй голос, но Хорза не разобрал слов. Он упал на верхней
палубе, заставил себя подняться и идти к площадке парома всего лишь в
нескольких метрах от него. Вот уже видны сиденья и свет внутри. В углу лежит
тело Ленипобры в скафандре.
разрушения и второй визжащий голос. Паром начал подниматься, и Хорза
бросился вперед.
Хорзу оторвало от палубы, раскачивая на вытянутых руках. Он видел перед
собой брюхо поднимающегося парома.
линий монорельса. Все тело Хорзы повисло на пальцах, сжимавших край
двери-площадки. Руки болели.
закрываться; рывок едва не заставил пальцы разжаться. Они уже поднялись
метров на пятьдесят и продолжали набирать высоту. Хорза увидел опускавшуюся
на его пальцы верхнюю кромку двери.
я попытаюсь залезть!
углом градусов в двадцать. Хорза болтал ногами из стороны в сторону. Высота
увеличилась до семидесяти - восьмидесяти метров. Нос корабля скрылся в
облаке обломков, и они медленно удалялись от него.
лазерного выстрела в десятках мест. Что-то с треском ударило по подошве
левого сапога Хорзы, а правую ногу швырнуло в сторону и обожгло болью.
диагонали. Вокруг Хорзы свистел тугой воздух, постепенно отрывая его руки.
мгновение осветился вспыхнувшим в нем веером лучей. Потом огонь лазера
переместился, и паром снова заискрился и затрещал от пяти или шести
маленьких взрывов вокруг переднего и носового отсеков. Мипп вскрикнул. Паром
все набирал скорость. Хорза не оставлял попыток закинуть ногу на наклонную
площадку, но встречный ветер отбрасывал тело от парома, и скрюченные пальцы
в перчатках медленно соскальзывали с грубой поверхности.
мозг Хорзы, потом крик резко оборвался, сменившись через мгновение резким
треском и грохотом.
чувствовал, как силы покидают его пальцы и руки. Он посмотрел сквозь стекло
шлема во внутреннюю часть парома, такую близкую, но миллиметр за миллиметром
ускользавшую.
заполнило невыносимое ослепительно-белое сияние. Хорза инстинктивно
зажмурился, но обжигающий желтый свет проникал и сквозь веки. Динамик шлема
издал пронзительный нечеловеческий звук, будто взвизгнула сама машина, и
умолк. Свет медленно померк, и Хорза открыл глаза.
Вихревой поток от открытой двери в корме срывал клочья дыма с горевших
сидений, ремней и сеток и с обгоревшей дочерна кожи на незакрытом лице
Ленипобры. Переборка впереди выглядела так, будто в нее вплавились тени.
сумасшедшего действительно была атомная бомба.
площадку и в паром, за мгновение до того, как швырнуть вперед сам паром и
заставить его заплясать в воздухе, как маленькую птичку в урагане. Хорзу
швыряло из стороны в сторону, он отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться,
чтобы не выпасть через открытую дверь. Рука нащупала какие-то ремни и из
последних сил сомкнулась на них.
Раскаленную и задымленную внутренность спасающейся бегством машины сотряс
грохот, громче всех слышанных Хорзой громов, вместе взятых. Паром полетел по
кривой и бросил Хорзу на сиденья. Мимо открытой двери промелькнула большая
башня, на мгновение закрыв собой огненный шар. Дверь начала закрываться, но
ее заклинило.
вспышкой света, просачивался жар взрыва. Правая нога под коленом сильно
Адамов Григорий
Андреев Николай
Андреев Николай
Шилова Юлия
Перумов Ник
Никитин Юрий