Чтение 27–й страницы книги ~Когда приближаются дали~

человек па полу, говорит глупости, и ему не стыдно.

- Да, на бумаге все выглядит иначе... - Мариам помолчала, потом
привстала на кровати. - Все-таки ты должен мне все сказать. Да?..

- Подожди до завтра. Да? - передразнил он ее. Мариам протянула руку за
часами, лежащими на тумбочке.

- Четыре часа. - Она положила часы обратно и, кутаясь в теплое одеяло,
проговорила: - Ты просил узнать, когда пришлют гранки. Звонила в редакцию
журнала. Вежливо извиняются, но из слов заместителя редактора поняла, что
твоя работа в набор не пошла.

- С глаз долой - из сердца вон. Обычная история.

- Зачем "обычная", Саша? История неприятная. Да? Вот послушай. Как тебе
известно, наше заводское конструкторское бюро тесно связано с вашим
институтом. У нас работает молодой, талантливый инженер, твой метод он
предложил для крепления кровли при проходке шахт. За угольным комбайном
идет машина-автомат с форсунками и разбрызгивает на стенки шахты жидкий
бетон.

Этот же способ можно применить при прокладке метро. Тогда не
потребуются дорогие чугунные или еще какие-нибудь тюбинги. На первых порах
инженер хотел проверить твое изобретение при бурении широких скважин для
колодцев. Такие машины мы строим, но после бурения стенки закрепляются
обычно опусканием бетонных колец...

- Но у меня пока ничего не получается, - вырвалось у Васильева. -
Бетон, созданный по рецепту Даркова, трескается и отваливается от стенок.

- Мало ли что у тебя не выходит. А у другого получится, тем более что
условия разные. Но не в этом дело. - Мариам высвободила руки из-под одеяла
и села. - Дарков, у которого всегда консультировался наш инженер, к
сожалению, заболел, пришлось говорить с каким-то Пирожниковым.

- Тоже из лаборатории Литовцева?

- Конечно. Но этот Пирожников ничего не знает. Последнее время с
Дарковым он не работал.

- А Пузырева?

- У нее какое-то домашнее несчастье, и в лаборатории она почти не
бывает...

Но ты слушай дальше. То ли для того, чтобы отвязаться от нашего
инженера, Пирожников заявил, что метод Васильева оказался порочным и
работа его не будет опубликована.

- Постой... Но какое отношение он имеет к редакции? И кроме того, что
он понимает в моих работах? Ведь он только химик. Кстати говоря, с
лидаритом все хорошо получилось, с другими пластмассами тоже. Наконец, по
моему способу делались трубы. Говорят, что это сулит серьезные
перспективы. При чем тут какой-то Пирожников?

- Он все время вертится в редакции. На письма отвечает, аннотации
пишет. Ему стало известно, что дела нехороши, неудачные опыты, две
аварии... Сразу же сигнал. Да?

- Ты говоришь странные вещи, - Васильев сжал виски руками. - Ведь это
же заявление некомпетентного мальчишки. А в редакции сидят умные люди.

- Верно. Умные и осторожные. Сигнал! Значит, надо повременить.

- Но ведь можно позвонить директору, в партийное бюро...

- В партийное бюро? Но именно туда прежде всего обратился комсомолец
Пирожников. Повод основательный. Да? Еще бы! Взлетели на воздух тонны
лидарита, в создании которого он принимал самое близкое участие. Вместо
исправления своей ошибки Васильев занимается бесперспективной внеплановой
работой. Сроки строительства первых лидаритовых домов для молодых
механизаторов задерживаются. Труженики целинных земель живут в
вагончиках...

- Да откуда он все это знает? - раздраженно спросил Васильев.

- Знает. Да? Из газет и писем друзей. Кстати говоря, кто-то из здешних
лаборантов написал ему, что приходится выполнять твои внеплановые задания,
и Пирожников уже размахивал этим письмом на комсомольском собрании. Кричит:

"Мы не допустим, чтобы нас эксплуатировали".

- Дурак.

- По некоторым отзывам, законченный. Да? Но демагог. В таком сочетании
это уже страшная сила.

Завод, где работала Мариам, был очень интересен и своеобразен по своему
профилю, он выпускал буровые установки, шахтное оборудование, имел мощное
конструкторское бюро и охотно принимал заказы на постройку опытных
образцов по предложениям изобретателей, в том числе и Васильева.
Постоянное общение с научно-исследовательскими институтами, творческая,
деятельная обстановка, при которой каждый работник оценивается лишь по
таланту и труду, где нет ни степеней, ни званий, "школ" и "школок", где
мысль созидателя обязательно получает свое реальное воплощение в машине,
станке, технологическом методе, где все это проверяется на практике, а не
прячется в архивы, - именно это позволяло Мариам настороженно относиться к
деятельности специалистов типа Пирожникова.

- Я не могу понять, почему в вашем институте доверяют этому халтурщику
ответственные задания. Приехал недавно согласовывать технические условия
на лабораторную вибромельницу. Заявился в КБ важный, на всех свысока
смотрит.

Ну как же! Ведь он представитель научного института. Такую чушь молол,
что даже девчонки-практикантки прыскали за его спиной. А Литовцев этому
пустомеле авторитет создает. Да? Кому это нужно?

- Пока не знаю. Возможно, что и самому Литовцеву.

Утром неподалеку от "мертвого сада" трава покрылась инеем. На вытоптанных
дорожках он лежал тонким слоем, точно соль, выступившая из земли. Взошло
скучное осеннее солнце, дорожки потемнели, и только белесые странные тени
прятались у забора, за стройкомбайном, всюду, куда не проникали солнечные
лучи.

Васильев показывал Мариам место аварии, показывал трубы, сложенные у
забора, и с грустью думал, что вместо отдыха на своей родине, куда Мариам
рвалась еще с весны, она выбрала здешний невеселый уголок, где с самого
первого дня ей приходится заниматься всякими неприятными делами.

На заводе, где она работала, проектировалась оригинальная установка,
что-то вроде химического предприятия под землей, где нет людей и все
процессы происходят автоматически. Для подачи реактивов в рудные
месторождения требовались кислотоупорные трубы из пластмассы именно той
марки, что используется на здешнем строительстве.

Проектировщикам стало известно об аварии. Лопнул прозрачный патрубок, а
это уже серьезное предостережение. Пока его исследуют на заводе, где такие
трубы были выпущены в небольшой серии, пройдет много времени. А кроме
того, если едет свой человек на строительство, то почему бы его не
попросить разузнать об этом деле на месте? Вполне возможно, что были
допущены какие-либо отклонения от норм эксплуатации. Мариам достаточно
разбирается в этой технике, пусть протелеграфирует свои соображения.

- Напрасно ты берешь на себя такую ответственность, - сказал Васильев,
останавливаясь на краю застывшей лужи из лидарита. - Пусть комиссия
работает.

- Я постараюсь ей помочь. А кроме того, мне жалко наших ребят. Ходят
как в воду опущенные. Неизвестно, что им дальше делать.

- Ждать.

Мариам подняла вверх лукавые глаза:

- Тебе это тоже советовали. Почему бы не подождать. Пузыреву? Наш
инженер, о котором я тебе рассказывала, говорит, что, когда заболел
Дарков, работа в лаборатории замерла. Внешне ничего не изменилось. Люди на
местах. Аппараты, приборы, колбы, пробирки - все как было только жизни
нет. Да? - Мариам подошла к застывшему под слоем лидарита кусту сирени. -
Совсем как в этом "мертвом саду".

- Смотри, уколешься, - предупредил ее Васильев, заметив, что она идет
дальше. - Я однажды здесь в кровь исцарапался.

- Именно этого и боятся в вашем институте. Исцарапаться! Ты бы вырубил
эту мертвечину, - советовала Мариам.

- Топор не берет. Да и некогда этим делом заниматься.

- Сегодня опять испытания?

- Обязательно. Ты понимаешь, Мариаша, я еще никогда в жизни не
сталкивался с такой невероятной загадкой. Ставлю под форсункой стальную
плиту, включаю компрессор. Начинается разбрызгивание жидкой цементной
массы, сделанной точно по рецепту Даркова. Все получается великолепно, -
масса прекрасно схватывается и, пока еще сырая, крепко держится на плите.
Но стоит мне только провести этот опыт в закрытой форме стройкомбайна,
когда обе ее половины сдвинуты, как цементную массу точно подменили, она
не хочет держаться не только на потолке, но и на стенках. У меня самая
новейшая контрольная аппаратура. Телеконтроль, радиоактивные изотопы. Из
института метеорологии привезли аппарат, основанный на принципе измерения
толщины снежного покрова с помощью изотопов. Здесь он у меня измеряет
толщину наращиваемых стен. Однако никакая техника не помогает.
Неразрешимая загадка.

- Таких не бывает, Саша.

- Ты сначала выясни насчет лопнувшего патрубка, а потом утверждай.

- Попробую выяснить, хотя уверена, что техника здесь ни при чем. Да?

- Спасибо. Значит, виноват начальник строительства? То есть - я? Завод
поставил доброкачественные патрубки, а здешнее руководство не провело
соответствующей воспитательной работы с кадрами, в результате чего
получилась авария. Видишь, уже готовая формулировка для выводов. Так и
подскажи комиссии.

Мариам оглянулась, не видит ли кто, и обняла мужа.

- Какой ты у меня злой.

- Устал я очень, Мариашка. Вот и бросаюсь на всех.