Красные лампы опять не передвинула?
- Сейчас, сейчас: - Стеша перепрыгнула через грядку и, подбежав к стене,
стала дрожащими руками распутывать шнуры, идущие сквозь скобки в известняке.
Пальцы ее не слушались.
- Да что с тобой? - спросила Ольга, заметив, что шнуры безнадежно
затягиваются в узел. - Помочь?
Она хотела снова пройти к стене, но Стеша отчаянно закричала:
- Стой!.. Змея!
Ольга отскочила на дорожку.
- Где? Где? - побледневшими губами спрашивала она.
Но хитрая Антошечкина уже расправилась со шнурами и, подтянув лампы
поближе к стене, сказала:
- Вот там, шмыгнула в кусты. - Она подошла к Ольге и успокаивающе
заметила: - Наверное, уж: Или мне просто почудилось:
Ольга все еще беспокойно осматривалась. Стыдно признаться, но даже ужей
она боялась. Чтобы успокоиться, девушка вынула из кармашка фартука гребенку
и стала расчесывать волосы.
- Если ты меня еще раз так напугаешь, не жить тебе на свете!
Она улыбнулась и, встряхнув головой, сильным движением откинула волосы
назад.
- Да я больше тебя страху натерпелась. Аж сердце трепыхается, - искренне
созналась Стеша. - Вот послушай, - она приложила Ольгину руку к своей груди.
Обняв подругу за плечи, Ольга подняла голову и ясными большими глазами
смотрела на молочно-белые светящиеся трубки.
- Вот кажется мне, Стеша, - говорила она своим тихим, глуховатым голосом,
словно стараясь до самой души, проникновенно и радостно, поведать подруге о
своих мечтах, - вижу я эти чудесные лампы, что сделали для нас ученые, вижу
я их не здесь, в нашей маленькой теплице, а над полями. Пусть будет вечный
день на полях. Пусть в месяц вырастут и созреют невиданные хлеба, чтобы
снова через месяц дать урожай новых злаков и овощей: Представь себе, -
мечтательно продолжала она: - за одно лето колхоз даже в наших краях будет
снимать четыре-пять урожаев. Он станет в пять раз богаче:
- Не знаю, - помолчав, сказала Ольга, - но я думаю, что это будет
возможно, когда мы получим совсем дешевую электроэнергию и наши изобретатели
сделают вот такие, еще более светлые лампы, но во много раз экономичнее.
Тогда мы будем выводить новые сорта растений для вечного дня.
- Что-то уж больно чудно, - простодушно заметила Стеша. - Эдак и спать не
придется.
- Не бойся, у тебя твой сон не отберут. Наоборот, тогда и для отдыха и для
сна будет куда больше времени: Вот смотри, - Ольга подвела подругу к одной
из грядок. - Видишь кустики ветвистой пшеницы? У них уже высокие колосья. А
посеяла я эти зернышки: - Ольга раскрыла тетрадку и заглянула в записи, -
только месяц тому назад. За полтора месяца можно посеять, вырастить и
собрать хлеб. Правда, это особый сорт. Ученые говорят, что такая пшеница
может дать до ста пятидесяти центнеров с гектара: Смотри, сколько у нее
колосьев. И какие:
Ольга не успела договорить.
Из потолка вдруг выскочил тяжелый крюк, к которому была прикреплена
проволока для плетей вьющегося винограда. Он ударился обо что-то мягкое и
затем шлепнулся в воду.
Шульгина бросилась к месту аварии.
Там стоял московский техник и, растерянно улыбаясь, потирал ушибленное
плечо.
Как потом он рассказывал своему товарищу, дело произошло таким образом.
Услышав о ветвистой пшенице, о которой Бабкин много читал, он хотел хоть
краем глаза посмотреть на нее. Пытаясь вылезть из канавы, Тимофей схватился
за проволоку. Видимо, крюк неплотно держался в известняке и вылетел.
:Бабкин пытался согнать некстати прилепившуюся к губам улыбку, но это было
не так-то легко. Что он мог сказать Ольге?
Стеша хотела все объяснить, но, увидев гневное лицо Шульгиной, смешалась и
закрыла лицо руками.
- Антошечкина! Проводи, пожалуйста, товарища, - сухо приказала Ольга. -
Он, наверное, не найдет выхода.
Она резко повернулась и через секунду скрылась в тоннеле.
ГЛАВА 12
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
:словом -
В. Маяковский
Вода хлюпала в сапоге. Известковая пыль сразу прилипла к мокрой коже.
Бабкин шел, опустив голову, и наблюдал, как мелькают перед глазами два
сапога, белый и черный. Он с трудом узнавал их. Куда и зачем несут они
незадачливого парня? Не все ли равно:
Все его попытки объясниться с Ольгой ни к чему не привели. Рассерженная
девушка даже не взглянула на него.
Стеша готова была утопить любопытного техника в канаве. Она ничего не
хотела слушать. Никаких извинений, никаких утешений, только пусть он скорее
убирается отсюда.
Бабкин ушел молча, с достоинством. Стеша все еще плакала. Тимофею
казалось, что и сейчас доносится до него ее детское всхлипывание.
Кругом, куда ни повернешься, поля. Тонкие деревца окружают их зеленым
забором. Всюду люди, у всех свое дело: кто окучивает картошку, кто полет
огороды.
Мелькают светлые платья на поле. Казалось, что это ожили ромашки и
васильки, побежали по траве, и вот колышутся они уже на другом месте.
Песня, спокойная и радостная, прилетела с поля. Ветер принес ее сюда на
дорогу и снова помчал дальше, Пусть слушают те, кто остался в деревне.
Не хотелось Бабкину возвращаться в Девичью поляну. Никого там нет, старики
да ребята малые. Все на полях. Только вот он, парень из Московского
института, - один он бездельничает, бредет по дороге и вздыхает.
Шел он среди полей и видел маленькие опытных участки. Они казались ему
клетками шахматной доски. "Ольгины выдумки", - подумал он, останавливаясь
около одной из клеток. Перед ним расстилалось небольшое поле с пышными
букетами бледно-розовых цветов. Они росли на кустах с тонкими красными
ветками. Пчелы тяжело взлетали над цветами, словно перегруженные самолеты.
В первый момент Бабкин не узнал этого растения. Оказалось - гречиха, та,
которую он привык видеть низкорослой, с чахлыми цветочками на тонких, как бы
проволочных, стебельках.
А вот и ветвистая пшеница. "Может быть, Ольга пробует вывести и здесь
какой-нибудь новый сорт? - подумал Тимофей, считая колосья на одном из
стеблей. - Зачем же возиться с этим растением на маленьких участках, если
сейчас ветвистой пшеницей засеваются целые поля? Однако Ольга пробует, ей
мало того, что сделали академики:"
Вечная неудовлетворенность. Поиски нового: Мало ей, мало! Все нужно: и
вода из-под земли, и гречиха, и диковинная ягода, и даже редкостные
тропические цветы на окнах. "А кто она, Ольга Шульгина? - размышлял Тимофей.
- Кончила техникум, так же как и я. Сейчас заведует агролабораторией, учится
заочно в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Все! Что ж тут
особенного?"
Одного только не мог себе представить Бабкин. Как это могло случиться, что
его ровесница-комсомолка, которая, наверное, и в Москве-то никогда не была и
не знает, что такое настоящая работа в научном институте, вдруг
организовывает в Девичьей поляне необыкновенную лабораторию, становится ее
начальником и делает такие опыты, которые, наверно, заинтересуют серьезных и
уважаемых специалистов? "Кто для нее Бабкин? - невесело думал он о себе. -
Просто мальчишка научившийся обращаться с горячим паяльником. Он не прижжет
себе пальцев, но и не выдумает пороха. Пусть этот техник умеет соединять по
схеме проводнички, его научили, как проверять радиостанцию. Вот и все".
И, наверное, впервые за свою жизнь Бабкин по-настоящему, почувствовал
что-то вроде зависти. Как ни странно, но он был этому рад. Тимофей не мог
разобраться, хорошо ли это или плохо, но он все-таки завидовал Ольге. Нет,
конечно, не потому, что она была начальником лаборатории, а он, Бабкин, нет.
Он понял, что слишком рано пришло к нему спокойствие и удовлетворенность.
Ольга все переделывает, ищет, ошибается, мучается, не спит ночей и опять
начинает все заново. Это только внешне она спокойна, так же как он, Бабкин,
а характер у нее совсем другой.
"Так чему же я завидую? - спрашивал сам себя Тимофей в мучительном
недоумении. - Характеру Шульгиной? Странно, но это именно так, потому что
больше завидовать нечему. Все так же доступно и мне, как и ей. Кто же мешает
технику Бабкину изобретать или работать совсем по-новому, как передовые люди
на заводах или здесь в колхозе та же Ольга и ее товарищи?" Он вспомнил
девочек на школьном мичуринском участке - синеглазую Капку, разводившую
гусениц дубового шелкопряда. Всюду опыты, всюду поиски!
Навстречу Тимофею плыли зеленые горы: это были высокие возы сена.
Вихрастый мальчуган с гордостью восседал на возу и снисходительно смотрел
сверху вниз на городского парня. Бабкин стал на обочине, пропустил мимо себя
возы и снова зашагал по дороге. Его невольно тянуло на кукурузное поле, где
работал Ванюша Буровлев.
Издалека Тимофей заметил его коричневый костюм. Бабкину захотелось
извиниться перед парнем за свою горячность.