привидениями. Никто не хочет боя, но и мотаться в патруле страстного желания
никто не испытывает. Начинаешь чувствовать себя космическим Летучим
голландцем.
забылось ощущение клайминга. Большую часть времени мы крейсируем на
экономичных скоростях с низким гиперсдвигом. Иногда переходим в норму,
делаем ленивую поправку к скорости перед подходом к маяку. Работы немного.
нескончаемых и раз от разу все более неправдоподобных вариаций на любимую
тему. Если судить по анекдотам, судьбы Тродаала и Роуза сложились
необыкновенно интересно. Я думаю, что они просто творчески позаимствовали
слышанные в разное время ими истории. Им нужно поддерживать репутацию.
особых ухищрений. Просто им скучно. А я - единственный неисследованный
объект.
патрульной зоне. Тридцать два дня без какого-либо контакта. В данный момент
здесь три эскадрильи, и только что сформированная часть тоже уже в пути.
Скоро уйдет с Тервина еще одна из старых эскадрилий. Здесь нас будет целая
толпа.
патруля в новейшей истории.
неудобное время, становится в сторонке и наблюдает муравьиную суету. Только
в эти моменты мы видим его болезненную улыбку.
недели. Если бы не чувство вины, я бы забыл, зачем я здесь.
Никто уже не считает. Какая разница? Вся наша Вселенная теперь - это
корабль. Внутри всегда день, снаружи всегда ночь.
Даже не вспомню, какой сегодня день недели.
большое приключение, которое заставит меня шевелиться.
отряда. Лишь Рыболов противится этой тенденции и продолжает следить за
собой. Гладкие лица только у самых юных.
единственный, кто регулярно обтирается губкой. И это, похоже, один из моих
грехов. Очень много времени я провожу в своей койке и ни с кем не желаю
делиться мылом. Я - владелец единственного на борту куска.
проводят за чисткой всех поверхностей, до которых можно дотянуться, каким-то
раствором, мгновенно очищающим все щели. И все вокруг блестит. Парадокс.
вшей, позаимствованных у неряшливых подруг.
Целыми днями он где-то скрывается. Но он где-то здесь, и он не в духе.
Выражает неудовольствие, оставляя пахучие кучки. Он мрачен, как командир.
полета, еще до нашей встречи у Мери.
может не изменить человека. Бой - сильное переживание. Сравнивая командира с
другими одноклассниками, которых последнее время встречал, я вижу, насколько
эти изменения радикальны. Только Шерон не так сильно изменилась. Шерон из
"Беременного дракона" всегда жила внутри той, другой Шерон.
большая замкнутость, большая мрачность. Эти черты всегда были ему
свойственны. Напряжение и годы их усиливают. Но все-таки самое серьезное
изменение - это слой горечи, скрытый за всеми обычными переменами.
что-то игривое, эльфийское. Немного алкоголя или много уговоров - и оно
проявлялось.
эмоциональный удар. Он разбился, и вся королевская рать...
двадцать шесть - полный командир. Скоро станет капитаном. Он может получить
первую адмиральскую звездочку еще до тридцати.
такому, что он ненавидит и чего боится больше любого врага. Теперь он
презирает себя за слабость.
хочет выложить все кому-нибудь, кто знал его еще до того, как он сдался.
Кому-нибудь, кто сейчас ему не близок, но знает его достаточно хорошо, чтобы
показать дорогу домой.
была удовлетворена. Слишком много барьеров надо было преодолеть. Самым
сложным, я ожидал, будет получить добро самого командира. Какому командиру
нужно лишнее, бесполезное тело на борту? Но положительный ответ вернулся
рикошетом. Теперь я, кажется, понимаю почему. Он хочет услугу за услугу.
становятся зеркальным отражением своего бога - командира. Он это знает и
понимает, что не имеет права ни на минуту выйти из роли. Это - железный
закон корабля с тех пор, как финикийские мореплаватели впервые вышли в
открытое море.
безнадежной. Он из кожи вон лезет, не давая скисать команде. И ему кажется,
что это не выходит.
получается до омерзения длинным. И он еще раз показал, что самый лучший
экипаж клаймера, с высоким боевым духом, с отличным офицерским составом
может начать разваливаться.
кают-компании.
Кригехаузеру тщательно отмеренную порцию кофе, ровно на две чашечки. Когда
мы узнали, что наш патруль будет маяковым, мы перестали регулярно варить
кофе. То, что мы теперь называем кофе и варим каждый день, изготовляется из
богатых кофеином веток ханаанских кустов и имеет слабый привкус кофе. Его и
пьет командир во время утреннего ритуала. Отдав свое сокровище. Старик
вперяет глаза в бесконечность и сосет незажженную трубку. Он не курил целую
вечность. Ветераны говорят, что и не будет, пока не примет решение
атаковать.
руке. Вертит ее так и этак, изучая чашечку. В конце концов он берет
маленький складной нож и соскабливает с трубки какое-то пятнышко. Затем
засовывает ее в карман, распираемый ручками, карандашами, маркерами,
световыми перьями, ручным калькулятором и записной книжкой - хотелось бы мне
знать, что он туда записывает. Может быть, откровенности наедине с собой?
разговорился. На этом мы и застряли в ожидании перемен.
вырабатывает специфические характеры, как организм вырабатывает
специализированные клетки.
хотят показать, а не спрятанные за ними лица. Может быть, я слишком долго
был под их воздействием. Иммунологический процесс. Нечто подобное происходит
в любой замкнутой группе. Повоевав и потолкавшись, кусочки мозаики встают
каждый на свое место. Люди приспосабливаются, начинают ладить. И теряют по
отношению друг к другу объективность.
интонацией - как в китайском. В данном случае "хмм" означает "продолжай".
хотя бы Кармона. Он верит в собственную пропаганду. Он хочет быть Горацием
Танниана на мостике. Остальные ему не дадут.
война не осточертела?
выражает сомнение - такого я от него еще не слышал.