Чтение 27–й страницы книги ~Суровые времена~

Они с Гоблином говорили, что неплохо бы провести кое-какие эксперименты и
выяснить, в чем дело, но, видимо, на большее у них времени не нашлось.

- Ну, с чем пришел?

- Сегодня утром рабочие проникли в катакомбы.

- Лонго говорил мне.

- И все в восторге туда повалили.

- Воображаю. Сокровищ пока не нашли? Одноглазый принял оскорбленный вид.
Для такой черносердечной жабы, как он, это у него неплохо получается.

- Значит, нет.

- Книги нашли. Целую кучу. Тщательно упакованные, и все такое. Похоже,
лежали там с самого появления Хозяев Теней.

- Конечно, если вспомнить, что книги жрецов они имели обыкновение жечь.
Кстати, жрецов вы там, случаем, не обнаружили?

- Вроде нет. Слышь, мне надо возвращаться. - Несомненно, пока кто-нибудь
не захапал сокровища прежде него. - Я подошлю парочку ребят, чтобы
приволокли тебе эти книги.

- Упаси тебя боги самому хоть что-нибудь поднять.

- Не забывайся, Мурген. Я человек пожилой. Одноглазый слинял. Он это
здорово умеет, когда ему нечего сказать.

***

Города редко бывают так наглухо закрыты, чтобы снаружи не поступало
никаких новостей. Просачиваются, и порой - совершенно непостижимым образом.
В Дежагоре же слухи очень редко бывали такими, какие хотел бы слышать
Могаба.

Я изучал найденные книги и так заинтересовался, что пренебрег служебными
обязанностями. Написаны они были на джайкури, однако его письменный вариант
почти не отличается от таглианского.

Вошел Гоблин, - Ну, как ты? Головка больше не кружится?

- Нет. Что-то вы, ребята, уж слишком всполошились.

- Да нет. Слышь, тут какие-то новые байки ходят. Будто бы к нам
направляется армия на подмогу. И возглавляет ее не кто иной, как Нож.

- Нож? Он же... Он же никогда не командовал более чем ротой в минимальном
составе! И то - еще до нашего появления. Вел партизанскую войну против плохо
обученных...

- Не я его назначал, я только докладываю. Да и управлялся он неплохо.

- И Лозан Лебедь с Корди Махером - тоже. Однако случай, везенье, да еще
недомыслие Хозяев Теней сделали не больше, чем эта троица. Какого же черта
ему теперь доверили армию?

- Он, предположительно, заместитель Госпожи. Сомнений больше нет, она
жива. И здорово зла. И собрала новую армию.

- Спорим: Могаба сейчас скачет от радости и орет: "Спасены! Спасены!" -
Скачет, это уж точно.

В течение следующих дней до нас дошли тысячи самых невероятных слухов.
Если хоть десятая часть была правдой, во внешнем мире назрели серьезные
перемены.

- Последние новости слышал? - спросил Гоблин как-то вечером, когда я на
время оторвался от книг, чтобы взглянуть, как там, за стеной. - Леди - это
вовсе не Госпожа, а воплощение какой-то богини по имени Кина. Наверное, тоже
не подарок.

- Наверное. Тай Дэй! Ты знаешь о Кине? Вход в наши убежища для Тай Дэя
был закрыт, однако, стоило мне выйти наружу, он тут же возникал поблизости.

Он напрочь забыл все четыре таглианских слова, в знании которых как-то
признался. Имя богини начисто выскребло его память.

- И вот так - всегда, стоит с кем-нибудь заговорить о Кине, - сказал я. -
Даже из пленных ничего о ней не смог вытянуть. Можно подумать, она
принадлежит к Черному Отряду.

- Наверное, та еще очаровашка, - предположил Бадья.

- Это точно. Вон, гляди.

Последние слова относились к упавшей звезде. Им мы вели счет, как и
кострам противника. Южане рассыпались по равнине маленькими отрядами.
Наверное, боялись, что мы улизнем. - Выходит, ты что-то знаешь о ней? -
спросил Гоблин.

- Из книг, которые вы отыскали.

Катакомбы здорово разочаровали ребят: все выкопанные ими сокровища,
помимо книг, состояли из нескольких запечатанных кувшинов с зерном. Гунниты,
коих в Джайкури было большинство, своих мертвых не хоронят, а сжигают.
Веднаиты, коих было чуть меньше, мертвых хоронят, но ничего ценного в могилы
не кладут - там, куда попадет умерший, ему ни в чем не будет нужды: как в
раю - так и в аду.

- Одна - сборник гуннитских мифов. Написавший ее парень был каким-то
учеником богословия, и книга писалась для своих, чтоб простой народ не
смущать.

- Гуннитская вера здесь самая распространенная...

- Сдается мне, мы это и без тебя знаем, - заметил Гоблин.

- Я просто напоминаю. И большинство здешних веруют в Кину. Даже те, кто
не гунниты. А история - вот в чем. Есть у гуннитов Князь Света и Князь Тьмы.
И княжествуют они с начала времен.

- Это уж - как водится...

- Кина же - нечто вроде самовозвысившейся сторонней силы разложения и
разрушения, борющейся и со светом, и с тьмой. Ее создал Князь Света, дабы
одолеть орду демонов, с которыми никак иначе было не справиться. Она и
одолела, сожрав всех этих демонов. И естественно, растолстела. И видать,
захотела чего-нибудь на сладкое, потому как принялась пробовать и всех
остальных.

- Что ж она - была сильней богов, ее же создавших?

- Ребята, не я эту ерунду сочинял, и не требуйте, чтобы я ее пытался
объяснить. Гоблин, ты у нас везде побывал - но видел ли хоть раз веру, от
коей любой маловер, если у него есть хоть немного ума, не мог бы камня на
камне не оставить?

Гоблин пожал плечами:

- Циник ты. Такой же, как Костоправ. - Правда? Это здорово. В общем, там
еще груда обыкновенной мифологической чернухи о мамашах, папашах, разных
злобных, одиозных и инцестуозных выходках прочих богов, имевших место, пока
Кина набиралась сил. Она была здорово подлой. Обман - один из, ее
непременных атрибутов. Но главный ее создатель, или отец, обхитрил дочурку и
наложил на нее сонное заклятье. Так она до сих пор и храпит себе где-то,
однако может влиять на наш мир посредством снов. Есть у нее и почитатели.
Все гуннитские божества - большие, малые, злые, добрые и те, которым на все
плевать, - имеют свои храмы и жрецов. О последователях Кины мне удалось
узнать лишь самую малость. Они называются Обманниками. Солдаты о них
говорить отказываются, причем наотрез, словно одно упоминание имени Кины
может пробудить ее от спячки.

- По мне, дичь какая-то, - пробурчал Бадья.

- Это, - заговорил Гоблин, - объясняет, почему все так боятся Госпожи,
когда она в ее наряде. Если только они вправду думают, что она превращается
в эту богиню...

- Словом, я считаю, мы должны выяснить об этой Кине все, что сможем.

- Хлипковат твой план, Мурген. А как? Ведь никто не желает говорить?

Да, Самые дерзкие из таглианцев покрывались холодным потом, если я уж
слишком нажимал. Очевидно, они боялись не только своей богини, но и меня
тоже.

***

Затем ко мне явился Одноглазый с душу согревающими новостями:

- Тенекрут каждую ночь украдкой выводит силы за холмы, точно думает, что
в темноте мы перемещений не заметим!

- Может быть, он и вправду снимает осаду?

- Все войска его идут на север. То есть не домой.

Возможно, так оно и есть. Не будучи уверен, Одноглазый не пошел бы ко
мне.

Хотя уверенность его не подразумевает его правоты. Это же Одноглазый.

Посему я поблагодарил его, отослал по какой-то мелкой надобности, а сам
разыскал Гоблина и спросил, что тот обо всем этом думает.

Коротыш вроде как удивился моим сомнениям:

- Одноглазый - что, заикался?

- Нет. Но это ж Одноглазый...

Гоблин не смог сдержать самодовольной лягушачьей улыбки.

Могабе этих новостей не понес никто. Я полагал, что для всех будет легче,
если он останется в неведении. Но Могаба тоже знал об этих слухах.

Дежагор был городом, полным фракций, которые связывала только
необходимость обороняться. Сильнейшую возглавлял Могаба. К наибольшей
относились джайкури. Самой слабой и малочисленной являлись мы, Старая
Команда. Сила наша заключалась в нашей правоте.

Были еще нюень бао. Так и оставшиеся загадкой для всех.

Глава 43

Вечерами Кы Дам приглашал меня - побеседовать о делах мирских. Мы
садились друг против друга за чай, подаваемый его прекрасной внучкой, а
детишки быстро избавлялись от нагнанного мной благоговейного страха и
продолжали резвиться. Мы обменивались сведениями о друзьях и врагах, а
мучимый лихорадкой человек все стонал в своем темном углу.

Мне это не нравилось. Он, очевидно, умирал, однако дело затянулось
надолго. После каждого вскрика красавица отправлялась к нему. У меня сердце
болело от сострадания - так измучена она была.

Наконец не выдержав, я что-то сказал ради выражения сочувствия - фразы
такого рода бросаешь без размышлений. Жена Кы Дама, которую, как я теперь