Орнумхониоров неспешно оседала пыль. В десяти локтях под ногами Ваарнарка,
на дне неглубокого провала среди мелкого каменного крошева стоял
Герфегест. Его ладони все еще были сомкнуты над головой. Потом руки
Герфегеста скользнули вниз, к животу, и он закашлялся, перегнувшись почти
пополам. Потом Рожденный в Наг-Туоле поднял побагровевшее лицо к
идеальному кругу света и тихо сказал:
предусмотрительно прихваченную по приказанию Ганфалы.
ответить Герфегест, но промолчал.
стороны света расходились коридоры. На пороге каждого смальтой своего
цвета были выложены короткие надписи. Герфегест не знал этого языка. Зато
для Ганфалы, похоже, эти письмена не были тайной.
криво усмехнувшись каким-то своим давним воспоминаниям. - Если бы я не
знал этого наречия и мы случайно вошли бы, к примеру, в южный коридор, за
последним из нас замкнулись бы ворота из заклятого железа, и мы бы
остались в нем навеки.
чересчур много для изумрудно-зеленых глаз, идущих по кругу в три ряда под
потолком.
поперечнике. Его стены изобиловали нишами самой различной формы. Больше
всего было приблизительно одинаковых круглых отверстий, в которые взрослый
человек мог без труда просунуть голову. Несколько меньше, но тоже в
достаточном числе было высоких прямоугольных ниш, скрывавших в себе
позеленевшие медные сосуды. Но попадались и вовсе странные - оплавленные,
многогранные, содержащие в себе подозрительно поблескивающие предметы из
металла и стекла. Некоторые углубления были похожи на погребальные "норы"
смегов, и в них действительно лежали груды бурого праха. В центре зала был
шестиугольный бассейн, огражденный парапетом высотой в половину
человеческого роста. В нем тяжело дышала едва серебрящаяся
олив-ково-черная жидкость. А над бассейном, на потолке зала, было
начертано зловещее изображение косматой звезды.
Любой начинающий герве-ритский колдун мог бы захлебнуться здесь в
собственных восторженных слюнях. Но с ними не было начинающих герверитских
колдунов. Поэтому первым, что сказал Ганфала, было:
шайки разорителей усыпальниц:
Ганфале не до шуток. Все замерли в неподвижности.
скользящие, взгляды. Потом он осторожно поднял указательный палец правой
руки вверх и с филигранной точностью положил на кончик пальца свой посох.
Так, что тот, не колеблясь, сразу же принял положение абсолютного
равновесия. Все непроизвольно затаили дыхание - картина моментального и
абсолютного равновесия показалась всем противоестественной. Впрочем, чего
уж тут такого? - подумалось Герфегесту. На то Ганфала и зовется
Надзирающим над Равновесием.
поворачиваться. Ганфала осторожно поднял палец повыше - так, чтобы посох
мог свободно проворачиваться у него над головой.
совершил полный оборот. Вот - еще один. Вскоре посох завращался столь
быстро, что стальной полумесяц на его вершине слился в один сплошной
сверкающий круг. Ганфала заговорил или, точнее, запел, но это не были ни
слова заклинания, ни слова песни. Рыбий Пастырь издавал страшные горловые
звуки, которые, казалось, способны разорвать саму ткань мироздания. И
косматая звезда на потолке зала услышала его. Посох, который теперь
превратился в сплошной диск, стремительно соскочил с пальца Ганфалы и...
только позже, изучая запечатленный в своей памяти слепок чужой смерти,
Герфегест понял, что это был стальной полумесяц.
наземь, обезглавленный. Двурогий посох, обретя завершение своего танца,
грациозно колебался в медном боку одного из сосудов в высокой нише.
почти ласково:
Нельзя брать, не отдавая... Она выбрала свою.жертву...
голова Орнумхониора достигла парапета, который ограждал бассейн с тяжелой
серебрящейся жидкостью, и, уткнувшись в него, замерла. За ней тянулся
отчетливый кровавый след.
осторожности, подошел к отверстию в стене и небрежно извлек оттуда
четырехлоктевую железную трубу, запечатанную глиняной крышкой.
Орнумхониоров. Никто и никогда не убивал их родственника так - нагло, у
всех на глазах, под самым что ни на есть благовидным предлогом, словно бы
назначенного к закланию белого агнца. - Сейчас посмотрим, не скисло ли
пивко в этом кувшинчике...
направлении группы квадратных ниш на противоположной стене, в которых
лежали растрескавшиеся стеклянные шары. Горхла, неотступно следовавший за
своим хозяином, понимающе кивнул и, подняв свой двуручный топор, нанес по
глиняной крышке трубы рассчитанный удар нижним концом древка.
погибшем собрате. Тугая струя чадного оранжево-черного пламени ударила в
стеклянные шары, от которых Ганфалу отделяло по меньшей мере семьдесят
шагов. Спустя несколько ударов сердца с аппетитным треском на пол Арсенала
потекло расплавленное стекло.
Точно такие же оставил он, Последний Конгетлар, в подземельях цитадели
Тайа-Ароан. Тогда жертва звалась Синфит, сегодня - Ларт из Дома
Орнумхониоров. Тогда ставкой было Семя Ветра, сейчас - смертоносное
оружие. Тогда жертву приняла Великая Мать Тайа-Ароан, сейчас... Герфегест
поднял глаза к потолку, на котором жадно вбирала в себя отблески багрового
пламени безмолвная косматая звезда.
Рядов было пять полных десятков. В шестом не хватало шести труб. Пятьдесят
четыре. Пятьдесят пятая, выгоревшая изнутри без остатка во время
наглядного представления Ганфалы, сиротливо валялась под стеной.
неторопливо обводя тяжелым взглядом своих спутников. - Это очень хорошее
оружие. В Книге Первого Вздоха оно называется "черное пламя". Стагевд
полгода назад разыскал похожее в Поясе Усопших. Когда Гамелины захотели
показать Пелнам свою силу, Стагевд приказал применить "черное пламя"
против защитников архипелага Лорнуом.
заметил Ваарнарк.
потому, что воины Пелнов оказались сильнее, чем того хотелось бы Стагевду.
Они выстояли против "черного пламени". Хотя от многих из них остался лишь
пепел. Но когда дым и пепел рассеялись под порывами штормового ветра,
воины Гамелинов увидели, что над твердынями Пелнов по-прежнему реют стяги
с крылатыми кораблями. "Черного пламени" у Гамелинов больше не было. После
этого Стагевду не оставалось ничего, кроме как швырнуть на чашу весов
"кричащих дев".
- А мы заплатили за него...
матери Стагевда и всех прочих Гамелинов до третьего колена, - резко
оборвал его Ганфала. - Но "черное пламя" может помочь нам. Стагевд не
знает - нужно приложить все усилия к тому, чтобы он ничего не узнал - о
том, что мы обладаем "черным пламенем". Если мы используем его все сразу в
самом начале сражения, нам, возможно, удастся заронить семя ужаса в души
Гамелинов. И тогда их не спасет ни число, ни умение.
степи едва не на пол-лиги, подошел к южным воротам Наг-Кинниста.
Носильщики сгибались под тяжестью продолговатых предметов, старательно
укутанных в плотную ткань. Ганфала бодро вышагивал во главе отряда,
простецки возложив свой магический посох на плечи. Герфегест безмолвно
брел рядом с ним, бессмысленно созерцая раскаленную землю под ногами.