себе - хорошо! Мечтателен и несколько наивен - плохо! Любит женщин, но не
теряет головы - хорошо! Пьет с отвращением - плохо! Контактен, но не поддается
чужому влиянию, стремится к славе и успеху - хорошо! Не жесток - плохо! -
Сделав паузу, рыжеволосый криво усмехнулся. - В целом выходит
удовлетворительно, мэм.
локоть в крови! Потому он здесь, а не за рекой в гуманитарном колледже. Это его
ожерелье...
свои трофеи, кровищи не по локоть натекло, а до бровей! Но вспомните, к т о был
его противником?
же меня двадцать лет знаете... Я хотел только подчеркнуть, что наш подопечный
убивал мужчин - и не просто мужчин, а воинов, равных ему во всем, кроме
количества рук. Разве это убийство? Убийство - прикончить слабого. Женщину.
Старика. Ребенка...
целей.
"амиго".
имею право убивать женщин. Тем более потаскух.
рыжий. - Оч-чень своеобразная точка зрения! Но спорить не смею, мэм. Я лишь
намекнул на сложность моей задачи.
Нахим. Барух - человек уравновешенный и спокойный. А вы - ковбой! Вы сами
влезли в это дело! И что же теперь? Не знаете, как объездить жеребца?
Совещательной и была такой же узкой, как стол, протянувшийся меж торцевыми
стенами. Окон в ней не имелось, зато на двух длинных стенах висели портреты
мужчин в штатском и в мундирах. Одежды их были разными, но лица великих
разведчиков, независимо от мест службы (коими могли оказаться ГПУ или ФБР, МИ-б
или КГБ, Сюртэ Женераль или Моссад), отличались одинаковым
сосредоточенно-хмурым выражением. Напротив, прямо над головой женщины, висел
портрет генерала Вернона Келла, при всех регалиях и орденах. Рыжий подмигнул
ему и сказал:
не жеребец! В той дыре, откуда он родом, есть шестилапые монстры - вроде
гепардов, но покрупней и позубастей. Вот это - он! Охотничий зверь, мэм! И где
такого натаскаешь?
службой контрразведки,
ковбой, не сейчас. Вы правы, психология не дает быстрых ответов, их надо ждать.
И мы подождем.
Не стройте из себя болвана, Уокер! Сядете в мое кресло - будете задавать
вопросы!
как-то раз в Дель-Рио, на самой мексиканской границе...
наоборот! - Женщина погрозила рыжему длинным сухим пальцем. - Вы повторяетесь,
Уокер!
съевшего койота, звали Клыкастый Дик. Неплохая кличка, верно?
данным, ни внутреннему содержанию.
Саймона Золотой Голос.
в компьютере. В файле стажеров второго года обучения. Позже я заверю его своим
шифром. - Слушаюсь, мэм! Свободен, мэм? - Нет. - Казалось, женщина
колеблется. - Значит, у фохендов его звали сыном Саймона Золотой Голос? А что
еще он рассказывал вам об отце, Уокер? Выкладывайте, и со всеми подробностями!
Хоть я и родилась в Огайо, но тоже любопытна. Ничуть не меньше техасцев.
Саймон провел не у себя, а в постели Долорес Чинта, смуглой черноглазой
бразильянки, преподававшей в Центре португальский и испанский. Она была лет на
семь постарше его, отличалась огненным темпераментом и обожала синеглазых
мускулистых парней - желательно блондинов шестифутового роста. Ричард вполне
соответствовал всем этим требованиям, и потому их дружба с Долорес крепла изо
дня в день, из ночи в ночь. За пятнадцать месяцев он вполне освоился с
испанским и португальским, а также превзошел все тонкости и деликатные приемы,
коим опытная и страстная любовница может научить юного неофита. При всем том
Долорес, не в пример ревнивой манекенщице Алине, была женщиной широких взглядов
и не возражала против занятий Ричарда арабским с Курри Вамик, агентом-стажером
из Ирака. Полное имя Курри было Курратул-Айн, и значило это "услада взоров". Но
взорами у них с Ричардом Саймоном дело не ограничилось, так что теперь он
постигал арабский в темпе вальса. Разумеется, тогда, когда не занимался
португальским.
Затем он уснул, прижавшись щекой к полным золотистым грудям Долорес; уснул и
увидел сон, не тревоживший его уже побольше года.
побережья, канадского или японского, куда ему предстояло десантироваться с
"летающего крыла", чтоб уничтожить ракетную базу на тренировочном полигоне.
Обычное учебное задание, думал Ричард, вглядываясь в скалистые берега, поросшие
соснами да елями, и размышляя, где ждет его Дейв Уокер с молодцами из группы
перехвата. В лесу? Или среди прибрежных утесов? Или на периметре объекта?
Скорее всего и здесь, и там, и тут... Он понимал, что видит сон, но даже во сне
мысль о хитроумном техасце не покидала его, заставляя тревожно хмуриться.
серебристого. Колючая проволока, пункт .управления, решетчатая полусфера
радиолокатора, пусковые шахты, направляющие аппарели... Сорок ракет класса
"Розовый Дьявол" на эстакадах, по пятнадцати "Вельзевулов" и "Огненных Мечей" в
шахтах... Еще - дюжина СИГов, самонаводящихся импульсных гаубиц-лазеров,
носивших выразительное название "Содом и Гоморра"... В общем, штатный ракетный
комплекс "Ариман", ячейка ракетной сети "Валь-халла" либо "Апокалипсис", какие
использовались в высокоразвитых Стабильных Мирах - разумеется, лишь с целью
космической обороны. Задача агента-стажера Саймона заключалась в том, чтоб
вывести из строя системы управления оружием с помощью "вопилок". Эти "вопилки"
совсем не походили на те, которые пугали ультразвуком змей да рогатых кабанов
на Тайяхате; они предназначались для создания помех и начисто вырубали
вражескую электронику. Размер их не превышал песчинки, но от такого песочка,
подброшенного куда следует, "Ариман" становился полным импотентом: приходи и
бери тепленьким.
воздух, подброшенный ударом катапульты. Затем началось стремительное падение -
вероятно, его выбросили не с парашютом, а с ракетным ранцем и посадка
предполагалась не на сушу, а прямиком в морские воды. Как бывает во сне, этот
этап операции куда-то провалился, и Ричард вдруг обнаружил, что крадется вдоль
темных отвесных утесов, что его комбинезон и шлем покрыты соленой влагой и что
в руках он сжимает цилиндр метателя. Он выстрелил, целясь в нависший над ним
карниз; серая тонкая нить, разматываясь, сверкнула на солнце, стрела с
негромким стуком впилась в камень, и цилиндр тут же потянул Ричарда вверх. Он
полез на скалу, быстро перебирая ногами и крепко стиснув рифленый ствол
метателя в левой руке; правую оттягивал "рейнджер", снаряженный, конечно, не
боевыми патронами, а шариками с "хохотуном". Ричард лез и прикидывал, как
перевалится через гранитный гребень, как выставит над камнями шлем - чтоб
пощекотать нервы ребятам Уокера; как - ежели они начнут стрельбу - обойдет их с
фланга, даст две-три очереди и ринется в лес; а коль стрелять не будут, значит,
проморгали его высадку или шеф-инструктор задумал какую-то гадость. В таком
случае надо будет полежать с полчаса да обозреть окрестности, сделавшись травой
среди трав или камнем среди камней... Или мраком во мраке, или отпечатком
ступни на воде... Как учил Чочинга... А после змеей ускользнуть в сосняк... в
чащу, в кусты, в подлесок... только его и видели...
бойцов Карательного Корпуса ООН, нынёшних его противников в игре, не было
рыжего Дейва Уокера - и, разумеется, не было базы. Начиналась вторая серия сна:
перед ним раскинулся тайятский лес из неохватных деревьев чои, а в промежутках
меж ними Ричард узрел гряду каменистых холмов, подобных гигантским пням - столь
крутыми были их склоны, а вершины казались срезанными косой. Он сразу узнал это
место; а за ответом на вопрос "где?" явился и второй ответ - "когда?".
спустившись ниже груди; именно тогда Чоч, сын Чочинги, уже не старался прикрыть
его от ударов и он точил клинки дважды в день, на рассвете и на закате, - и не
Лукин Евгений
Акунин Борис
Юрьев Сергей
Круз Андрей
Акунин Борис
Кервуд Оливер Дж.