На лице аватары Бэйна появилась улыбка. Ничто так не возбуждает людей, как настоящая война. Они будут маршировать к Долине Теней, и Бэйн лично поведет войска. В самый разгар сражения он незаметно покинет поле брани и покончит с Эльминстером – великим магом, вставшим на пути бога. Меж тем наемники перехватят чародейку, служительницу Мистры, и сделают это до того, как она передаст амулет мудрецу из Долины Теней. Другой отряд расправится с надоедливыми Рыцарями Миф Драннора. Довольный своими замыслами, Бэйн вернулся в тайные покои.
В ту ночь Черный Властелин не сомкнул глаз. И радовался этому.
9 - ЗАСАДА
Всякий раз, когда лысый человек пытался уснуть, его начинали мучить ужасные ночные кошмары. Лысый человек сразу же просыпался, но затем понимал, что сон является всего-навсего отражением действительности, напоминанием о жутких разрушениях, которые видели он и его отряд на пути из Арабеля к месту, где некогда стоял замок Килгрейв.
Каким-то образом лысый человек догадался, что место, где они разбили лагерь, находится рядом с эпицентром разразившейся здесь чудовищной бури и поэтому уцелело. Волна разрушений докатилась до самых ворот Арабеля и остановилась. Жители города немного успокоились, поняв, что их дома останутся нетронутыми. И только страшно изменившийся пейзаж, который они наблюдали со сторожевых башен и стен, напоминал о том, как близок был город к гибели.
В тот миг, когда север небосклона зажегся странными огнями, богиня Таймора перенесла приступ мучительной боли. И когда лысый человек, стоявший во главе Отряда Рассвета, покинул город в погоне за Келемваром и его спутниками, богиня все еще не пришла в себя. Последователи Тайморы не спали всю ночь, но богиня просто сидела на своем троне, не отвечая на их мольбы, не сводя взгляда с чего-то недоступного человеческому зрению.
Прогнав ночные страхи и воспоминания, лысый человек снова попытался уснуть. Утром он вместе с отрядом покинет этот нетронутый уголок – очаровательную колоннаду, которая когда-то служила местом поклонения богам. Прохладная, искрящаяся на солнце вода дивного пруда освежила воинов, но не смогла смыть воспоминаний о жутких разрушениях, виденных ими по пути.
Хотя командир отряда не относился к числу особо верующих людей, он все же прочел маленькую молитву, обращенную к Шар, богине Забытья. И вдруг, словно на его молитву ответили, чей-то крик разорвал тишину ночи. Лысый человек вскочил на ноги.
– Сюда! – закричал один из воинов, указывая на своего товарища, которого кто-то оторвал от земли и держал за ворот. Плоть нападавшего казалась белой, словно мел. Лунный свет неземным блеском отражался от поверхности безголового существа.
– Статуи! – раздался чей-то вопль. – Они ожили!
За спиной лысого человека послышался негромкий треск, и, обернувшись, он увидел скульптуру двух влюбленных, все еще слитых воедино – каменные руки мужчины приросли к спине женщины. Но вот любовники из камня задвигались и, все еще соединенные вместе как одно существо, стремительно бросились вперед.
Ночная тьма наполнилась отчаянными криками.
* * *
Перевал Гоблинов остался позади. Келемвар и его спутники редко оборачивались, зная, что увидят неизменную картину: снежные горы на фоне нежно-голубого неба, горделивые пики, напоминающие мираж.
Отряд единодушно принял решение двигаться на север до Тилвертона, вместо того чтобы, голодая и преодолевая препятствия, ехать короткой дорогой по пустынной местности. Даже Келемвар не имел ничего против перемены планов, несмотря на желание побыстрее добраться до Долины Теней и покончить с этой работенкой. Прежде, до того как погибли лошади, и пропало продовольствие, воин мог бы возражать, но теперь он ясно понимал, что необходимо сделать остановку и запастись всем необходимым, прежде чем войти в Мглистый Проход и направиться к Долине Теней.
На протяжении большей части путешествия Келемвар делил своего скакуна с Адоном, а Миднайт своего – с Кайриком. Недостаток продовольствия сильно действовал на нервы, вызывая гневные вспышки у наездников и приступы упрямства у лошадей.
К вечеру долгого дня друзья оказались среди бледно-серых просторов коварного Камнеземья. Сначала окружающая земля казалась ровной и безопасной – заманчивая альтернатива извилистой дороге впереди. Но, подъехав ближе, путешественники увидели незаметные с первого взгляда гребни и пропасти гористой страны.
Проехав еще немного, они заметили в четверти мили от дороги нескольких путников. Видимо, те съехали с тракта, пытаясь сократить путь и выиграть время, но вместо этого угодили в глубокую яму. Их повозка перевернулась, и лошади испустили дух, придавленные тяжелой телегой. На плоской серой земле лежали тела людей, и до ушей искателей приключений донеслись звуки женского плача. Келемвар отвернулся, чтобы не видеть этого, но тут же наткнулся на вопрошающий взгляд Адона.
– Мы ничем не можем им помочь. Пусть власти Тилвертона посылают кого-нибудь на подмогу, – сказал Келемвар.
– Но нельзя же просто так проехать мимо, – возразила Миднайт, возмущенная поведением Келемвара.
– Можно.
– Мне бы следовало удивиться, – хмыкнула Миднайт, – но я не удивлена. Для тебя действительно все имеет свою цену, Кел?
Келемвар бросил на темноволосую чародейку свирепый взгляд.
– Неужели мы бросим их? – нервно спросил Адон. – Может быть, кто-нибудь из них тяжело ранен и нуждается в помощи священнослужителя.
– А чем ты им поможешь? – резко поинтересовался Кайрик. – Ты ведь разучился лечить.
– Да, конечно, – понурил голову Адон.
– Что скажешь, Кел? – обратилась Миднайт к воину, заглядывая в его холодные глаза.
– Тут и говорить нечего. Если хочешь потешить себя подобной глупостью, то без меня! Конечно, ты можешь приказать мне…
Миднайт перевела взгляд с воина на Кайрика, сидевшего на одной лошади с ней. Вор кивнул, и конь понес их в сторону попавших в беду путешественников.
Адон упрашивал «оглохшего» Келемвара, пока наконец тот не спрыгнул с коня. Махнув рукой, воин отпустил священнослужителя на все четыре стороны.
– Поезжай, если считаешь нужным. Я подожду здесь, – сказал Келемвар.
Адон взглянул на рассерженного воина. Смесь жалости и смущения отразилась на лице жреца.
– Поезжай, я сказал! – крикнул Келемвар и хлопнул по крупу жеребца, на котором сидел Адон, посылая коня вслед Миднайт и Кайрику.
Скакун чародейки быстро преодолел расстояние до пострадавших, однако рыдавшая женщина, казалось, не заметила их приближения. Подъехав к перевернутой повозке, Кайрик и Миднайт разглядели на светло-голубой юбке женщины пятна коричневой крови. Обнаженные ноги женщины были загорелыми, а руки – сильными и загрубевшими. Свалявшиеся светлые волосы закрывали ее лицо. Прижимая к своей груди тело мужчины, женщина нежно покачивала его, как бы убаюкивая.
– Вы не ранены? – спросила Миднайт, спрыгнув с лошади и подойдя к женщине.
Сейчас чародейка разглядела, что сидящая перед ней куда моложе, чем можно было подумать. Девушка, едва достигшая брачного возраста, судорожно сжимала руки, на одной из которых блестело обручальное кольцо.
На мужчине были штаны из грубой кожи и башмаки, подметки которых почти износились. По его бледно-голубой рубахе расползлось большое коричневато-красное пятно. Осмотревшись, чародейка не нашла ничего похожего на оружие.
Когда Адон присоединился к ним, Кайрик вдруг заметил, что на руке мертвеца обручального кольца нет.
– Назад! – громко закричал вор, но шестеро мужчин, внезапно появившиеся из-за серых барханов, уже окружили друзей.
Воскресший «мертвец» ухмыльнулся, одарил свою «женушку» быстрым поцелуем и потянулся за мечом, спрятанным рядом и присыпанным почерневшим песком. Женщина вытащила из-под юбки пару ножей и, вскочив на ноги, примкнула к остальным нападающим, которые окружали своих жертв, постепенно сужая кольцо.
Стоявший у обочины дороги Келемвар громко выругался, когда увидел, что его товарищи оказались в западне. Но по условиям, выдвинутым чародейкой, он должен был защищать Миднайт и остальных, поэтому без долгих размышлений ринулся на выручку. В то мгновение, когда его меч покинул ножны, что-то громко свистнуло возле уха воина. Дуновение холодного ветерка – стрела с металлическим наконечником пролетела мимо и зарылась в песок.
Позади себя Келемвар услышал чьи-то крики. Он прислушался к сердитым голосам и уловил слабый, но хорошо знакомый звук: арбалетную тетиву натянули и резко отпустили. Он повернулся и упал на колени. Его меч блеснул, расщепив две из трех стрел, которые, несомненно, были направлены в воина.
Трое лучников, выбежавших из-за барханов, стояли по другую сторону дороги и уже готовились выпустить новые стрелы. Издалека до ушей Келемвара донесся звон металла: Миднайт, Кайрик и Адон сражались.
– У нас ничего нет! – выкрикнул Келемвар и покатился по земле, уворачиваясь от новых стрел.
Одна из них просвистела у самого лица воина – ситуация была безнадежной. И не имеет значения, куда он повернется, – на этот раз один из лучников предупредит его движение. Доспехи плохо защищали Келемвара от арбалетов нападающих, к тому же непокрытая голова воина была неплохой мишенью.
Разбойники наступали. Они подошли ближе к своей цели и изменили тактику боя, начав выпускать стрелы поочередно. Через мгновение нескончаемый поток свистящей стали обрушился на Келемвара: пока третий лучник пускал стрелу, первый прицеливался.
По другую сторону каменисто-песчаного поля, у перевернутой телеги, завязался отчаянный бой. Заметив арбалет, нацеленный Кайрику в спину, Миднайт сразу подумала о заклинании, способном отклонить стрелу. Но на чары не хватило бы времени, да и кто знает, сработали бы они или нет. Чародейка пригнулась, метнув один из своих кинжалов в горло противника. И пущенная наугад стальная стрела пролетела над головой Кайрика, не причинив тому никакого вреда.
Так и не узнав о попытке лучника убить его, Кайрик набросился на главаря шайки. Однако топорик вора оказался плохой защитой против широкого меча противника, поэтому Кайрик метнулся влево, рассчитывая втянуть разбойника в ближний бой и обезоружить его. Вооруженный мечом мужчина не попался на уловку, и его клинок мелькнул на расстоянии волоска от горла Кайрика. Вор упал на спину, но успел глубоко вонзить топорик в щиколотку разбойника, чуть не отрубив тому ступню. Главарь повалился, взмахнув мечом и почти что вспоров Кайрику живот, но ловкий вор стремительно откатился в сторону и поднял оружие. Разбойник не успел издать ни звука, когда топорик перерубил ему шею.
Кайрик освободил окровавленное оружие, но вдруг острая боль пронзила тело вора – один из ножей «женушки» разбойника попал-таки в цель.
Адона, оказавшегося в стороне от Миднайт и Кайрика, стащили с коня. Боевой молот жреца оторвался от ремня, на котором висел, и упал на землю. Адон свалился рядом. Он схватил было молот, но грязный башмак одного из разбойников наступил ему на руку. Другой рукой Адон вцепился в ногу противника и дернул его на себя. Через мгновение владелец башмака полетел на землю, и священнослужитель ударил его молотом. Поднявшись, Адон резко бросился вперед, счастливо увернувшись от кинжала, который мог избавить жреца от части его густых, красиво уложенных волос вместе со скальпом. Боевой молот выручил Адона и на этот раз.
Позади послышалось какое-то движение. Резко повернувшись, Адон увидел, что его атакует очередной разбойник, целящийся своим коротким мечом прямо ему в сердце. Адон успел бы подготовиться к нападению, но тело другого разбойника с глухим ударом врезалось в бежавшего мужчину, сбив его с ног. Священнослужитель поднял глаза и увидел чародейку, вступившую в рукопашный бой с рослым детиной. Ее противник ударил коленом в живот Миднайт, облаченные в стальные перчатки руки сложились в огромный кулак, который вот-вот должен был размозжить голову чародейки.
Адон вспомнил то, чему его когда-то учили, сорвался с места и изо всех сил ударил плечом в область поясницы противника Миднайт, мгновенно переломав тому позвоночник. Разбойник повалился назад, широко раскрыв глаза. Миднайт, поднявшаяся на ноги с помощью Адона, с изумлением посмотрела на жреца.
– Служитель Сьюн должен уметь защищать дары, которыми щедро награждает его богиня! – сказал Адон и улыбнулся.
Миднайт почти рассмеялась, но, отпихнув священнослужителя с дороги, быстро выпалила заклинание. Очередной враг, выпустив оружие из рук, застыл на месте. Разбойника затрясло, словно что-то ужасное пробудилось к жизни внутри его тела, затем глаза его закрылись, плоть почернела и превратилась в камень. Маленькая слезинка выкатилась из человеческого глаза.
Миднайт замерла. Своими чарами она сразила мальчишку не более пятнадцати лет от роду. Чародейка хотела всего лишь возвести препятствие на его пути. Как ей удалось превратить парня в камень?
Изваяние вдруг взорвалось, и кусочки черного камня разлетелись в разные стороны.
Находившийся поблизости Кайрик услышал грохот взрыва. Он пытался уйти от вновь и вновь повторяющихся ножевых ударов, наносимых девушкой с безумными глазами. Поток теплой крови из раны в боку струился по ногам вора, и боль становилась сильнее с каждым движением. Кайрик споткнулся о лежащее на земле тело главаря, светло-голубая рубаха которого теперь и в самом деле окрасилась в цвет крови. Нож девушки чуть не пропорол грудь вора, и он, изловчившись, одной рукой схватил противницу за запястье, а другой – за горло.
«Она же почти ребенок», – подумал он, замешкавшись, но тут его противница свободной рукой буквально пропахала незащищенное лицо Кайрика, вонзив ногти в его щеку. Вор выворачивал руку девушки, в которой она держала нож, до тех пор, пока не послышался хруст костей. Тогда Кайрик с силой оттолкнул разбойницу прочь, и она упала на каменную землю.
Ее череп громко треснул, глаза внезапно остекленели. Кровавый ручеек потек из уголка рта девушки и заструился по щеке, спустился на шею, побежал дальше, пока не коснулся груди.
Маленькая разбойница умерла.
Что-то мрачное и ужасное возликовало внутри Кайрика, но лучшая половина его души воспротивилась этому восторгу.
Услышав шум за спиной, он повернулся. Рана напомнила о себе резкой болью, и вор упал на труп девушки. Двигаться он уже не мог, но видел, как Миднайт и Адон вступили в схватку с двумя оставшимися членами разбойничьей шайки.
Обоим разбойникам было не больше чем по двадцать лет, и потому неудивительно, что вскоре они дрогнули и отступили к своей перевернутой повозке. Быстро освободив якобы раненых лошадей от осторожно сложенных на них обломков, разбойники резко прикрикнули на животных, приказывая им подняться, и умчались прочь.
Миднайт внимательно осмотрелась вокруг, и Кайрик заметил, что пристальный взор чародейки остановился на нем. Она и Адон кинулись к нему, но вор успокаивающе поднял руку. Мгновение спустя лицо чародейки приблизилось к Кайрику. Его голова лежала на коленях у Миднайт, а ее рука нежно касалась груди вора. Он облегченно откинул голову, и Миднайт ласково коснулась его лба, но вдруг выражение ее лица изменилось.
– Кел, – тихо произнесла она, и, проследив за ее взглядом, Кайрик увидел, что группа из трех лучников все еще осаждает Келемвара.
Окликнув Адона, Миднайт вверила Кайрика заботам священнослужителя и, поднявшись, бросилась на помощь воину.
– Миднайт, постой! Ты только погубишь себя! – крикнул вслед Адон.
Миднайт замешкалась. Она понимала, что жрец прав. Келемвар был слишком далеко. Если даже она окажется рядом, ее кинжалы не смогут противостоять стрелам. Единственный способ, с помощью которого чародейка могла спасти воина, – это магия. Но тут Миднайт вспомнила о мальчишке, которого непреднамеренно убила, и образ взрывающегося каменного тела всплыл в ее памяти.
Когда дары Мистры обратились в пыль, чародейка прихватила с собой маленький мешочек с бриллиантами, рассыпавшимися в порошок. Произнеся вслух заклинание, создающее стену силы, Миднайт запустила руку в мешочек и схватила щепотку бриллиантовой пыли. Чуточку выждав, она бросила порошок, и яркая вспышка бело-голубого света озарила окрестности. Чародейку сбило с ног, а на том месте, где она только что стояла, заиграл сложный световой узор. Когда же свет рассеялся, чародейка, чувствуя себя выжатой досуха, как будто часть души вынули из ее тела, взглянула на дорогу.
Стена не появилась.
Расстроившись, Миднайт возвела глаза к небу. И чуть было не закричала, ибо там возникло нечто очень странное.
В воздухе появилось огромное пятно света, какой-то сгусток, переливающийся всеми цветами радуги. Похожий на монету, поставленную на ребро и с силой подброшенную в небо, сгусток стремительно разрастался, затмевая собой солнце.
Лучники подходили все ближе, но Келемвар еще сопротивлялся судьбе. Ему послышался странный рев, но воин приписал это действию полученных им ран. Две стрелы уже пронзили доспехи воина, но он оставался глух к боли, жгущей правую ногу и левую руку.
Лучники наступали, готовые прикончить воина, но внезапно остановились.
Указывая на небо, разбойники попятились, и Келемвар решил, что они наконец истратили все стрелы. Двое из лучников даже бросили оружие. Опустив глаза, Келемвар заметил, что его тень быстро темнеет. На землю опустилось огромное черное покрывало, и разбойники, закричав что-то на непонятном Келемвару языке, бросились бежать со всех ног.
Адамов Григорий
Василенко Иван
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Журавлев Владимир
Афанасьев Роман