Чтение 27–й страницы книги ~Гимн перед битвой~

Другую секцию массивного корабля подбросило вертикально вверх. Она поднималась на краю грибовидного облака, черная раковая точка на поверхности красивого огненного шара, и в конце концов упала вниз и врезалась в еще один мегаскреб, удерживаемый послинами.

Скафандр Майка находился поблизости от первой секции корабля. Прикрытый сначала летящей вниз половиной космического крейсера, его вскоре подхватил главный фронт ядерного шара, и он быстро достиг скорости свыше четырех тысяч миль в час. Скафандр по касательной пронесся по крышам двух мегаскребов, где ему оторвало обе ноги, и, наконец, сквозь прибрежный мегаскреб, где он потерял руку. Оставшаяся кираса и шлем вылетели из мегаскреба позади фронта ударной волны и несколько раз полого срикошетили от поверхности океана. В конце концов то, что осталось от скафандра, потеряло достаточно скорости, ушло под воду и опустилось на дно на глубине шестидесяти метров.

Бронированный боевой скафандр стоит почти столько же, что и боевой шаттл, и даже чрезвычайно серьезно поврежденный скафандр сохраняет какие-то функции. Когда скафандр упокоится в подводной могиле, сигнальный маяк, на установке которых абсолютно настаивали дарелские крохоборы, начал свое заунывное пиканье.

Бюрократы либо были наделены даром предвидения, либо они были идиотами. "Морские котики", приданные Экспедиционному корпусу, еще не утвердились во мнении по этому поводу. Когда им приказали отправляться на Дисс, никто не мог объяснить им зачем. Поскольку "котики" использовались для многих задач, помимо тайных диверсий, смысл отправки мог заключаться в чем угодно. Их могли послать туда для ликвидации неразорвавшихся боеприпасов. Их могли послать туда для перекрестного обучения иностранных войск. Их могли послать туда для разведки в тылу послинов, путем скрытой высадки с моря.

Как оказалось, им предстояло заняться бурно развивающимся бизнесом по спасению имущества.

Ядерный взрыв недельной давности смел в море много всякой всячины. Помимо разнообразного оборудования индоев, пригодного для повторного использования, наиболее распространенными были бронированные боевые скафандры, их маяки взывали к спасению самым гнетущим образом. Из четырнадцати скафандров, извлеченных к настоящему моменту, только в четырех находились выжившие обитатели.

Этот, конечно, явно стоял в очереди на списание. Сталепласт выглядел испекшимся, металлические части посинели от атомного жара. Одна рука и обе ноги отсутствовали, морской червь пытался через биотическую заплатку добраться до обгоревшей коричневой плоти. Нетронутыми выглядели только голова, торс и живот.

- Да уж, - сказал старший команды по подводному переговорному устройству, - над парнем поработали кувалдой. Проверь его, Спок.

Он смахнул со своего резинового костюма любопытную сифонофору, деликатное создание скрылось за светящимся облачком.

Старшина-техник взмахнул ластами, подплыл к шлему скафандра и подсоединил провод. Собранный на скорую руку прибор посылал импульс активации данных на центр жизнеобеспечения скафандра в бедственном положении. Прием показаний происходил медленно.

- Это тот самый лейтенант, которого они ищут, сэр, - произнес старшина на фоне шума пузырей выдыхаемого воздуха. - ПИР сгорел, как и большинство прочих систем. Не думаю, что тут найдется... Матерь Божья!

Провинция Андата, Дисс IV.

24 июня 2002 г., 13:24 по Гринвичу.

- Месяц? - сглотнул Майк.

- Угу, - сказал генерал Хаусмэн, - ты находился в починочной мастерской свыше месяца и побудешь здесь еще какое-то время. У них ушло две недели только на устранение вреда от радиации.

- Что случилось с экспедиционными силами? На Диссе? - Мой взвод? - хотелось ему спросить.

- Ну, К-Дек взлетел на воздух довольно красочно и набедокурил на большей части города. Мы воспользовались последствиями. Послины не могли пройти по эпицентру, и мы обернули это препятствие на местности в свою пользу. Затем, удерживая эти позиции, мы сподобили индоев соорудить нам скотобойню, - безжалостно улыбнулся он. - Затем принялись крошить поганых ублюдков.

- Не могли бы вы выразиться конкретнее?

- Знаешь, что такое наклонные бойницы? - спросил генерал, держа перед лейтенантом стакан воды с соломинкой, чтобы он смог попить. Выращенная заново рука была еще слишком слаба.

- Как в рыцарских замках? Отверстия, из которых льют масло над воротами?

- Льют кипящее масло и тыкают копьями, да. Ближе к концу эпохи замков и вплоть до двадцатого столетия использовалась несколько другая техника.

Непосредственно за главными воротами располагалась площадка, на которой отряд выстраивался перед вылазкой. Иногда врагу удавалось прорваться сквозь первые ворота. Стены по обе стороны площадки для вылазок были усеяны бойницами, целыми сотнями. Враг набивался на эту площадку, и она становилась полем смерти, простреливаемой зоной. Отсюда, кстати, и происхождение термина.

Один офицер Первой дивизии ухитрился наладить отношения с высокопоставленным индоем. С помощью этого индоя мы превратили бульвары позади ГЛО в поля смерти глубиной в два здания. Затем мы отступили в них.

Послины входили на бульвары своими обычными толпами, Корпус открывал огонь с обеих сторон. Бульвары закупорили отрядами ББС в бетонных дотах, по обе стороны возвышались стены высотой десять метров. Снайперы с пятидесятым калибром на уровне пятого этажа работали по бого-королям...

- Это был ад. До позиций ББС добирались лишь отдельные послины. В такой манере мы обустроили два бульвара, все остальные блокировали и выставили мощную оборону. Послины просто шли и шли, почти никого из них не осталось, немногочисленные уцелевшие дали деру...

- Мы сделали вылазку и оттеснили их к посадочным модулям, где они погрузились и улетели, те из них, кто пережил бойню. Мы захватили свыше семи тысяч модулей, лэмпри и К-Деков, оставшихся внизу.

- Вы хотите сказать, что мы победили?

- Ага, - печально произнес генерал. - Как сказал поэт, это была славная победа, чтобы ее достичь, мы всего лишь потеряли лучшую часть семи дивизий.

Он сердито потряс головой.

- Но, по общему мнению, поворотным пунктом явился выход бронетанковых дивизий и уничтожение К-Дека. В твою сторону направляются несколько "цветастых ленточек". - Он положил на простыню синюю коробочку. - Вот первая, помимо "пурпурных сердец", это одна из нескольких театральных декораций в моем распоряжении. Поздравляю с твоей первой Серебряной Звездой, носи ее в добром здравии.

Это только за сбор выживших из батальона, могу себе представить, чем будет отмечено все остальное. Кстати, мы вытащили оставшийся под Квалтреном персонал - ну и работенка была, - и капитан Райт передает привет.

Впечатленный Майк взял коробочку.

- Визновски? - спросил он и посмотрел вверх.

Генерал кивнул.

- Я позабочусь о нем и о сержанте Грине.

- Спасибо, сэр. Можно мне получить другой ПИР? И доступен ли для загрузки центр с личностью Мишель?

- Новый ПИР в твоей тумбочке. - Генерал сделал паузу. Он выглядел несколько смущенным. - Аварийный сброс данных после ядерного предупреждения повлек за собой значительную потерю информации. Боюсь, что большинство... ну, дарелы говорят, что личные программы восстановить не удалось.

Майк выглядел ошарашенным.

- Я же сказал ей сделать резервную копию, - настаивал он.

Психиатр предупреждал о такой возможности генерала, который в глубине души посчитал это шарлатанством. Оказалось, что доктор был прав. Офицер, который не дрогнул, услышав про потерю большей части своего взвода и трех конечностей в сражении, горевал по поводу треклятой компьютерной программы. В Ударных Силах Флота все психи, что ли?

- Дарелский посредник сказал мне, что в неразберихе потерялось слишком много, чтобы можно было все восстановить. "Некритичная" информация стояла последней на сохранение. Когда подошла очередь сохранения личностей ПИРов, повреждения уже произошли. - Генерал помолчал. Судя по потрясенному лицу лейтенанта, требовалось сказать еще что-нибудь. - Дарелы работали почти неделю, прежде чем сдались. Мне жаль.

Офицер взял себя в руки с видимым усилием.

- Ничего, сэр. Черт, это же была всего лишь программа, верно? - Офицер плотно зажмурил глаза и сделал глубокий вдох. - Это все, сэр?

- Еще пара моментов. Ты помнишь тот памятный период, когда ты отключался в разговоре со мной по радио?

- Да, сэр, - ответил О'Нил с робким выражением. Оно стояло ближе всего к улыбке из того, что генералу доводилось у него видеть.

- Ну, после этого мы проверили эту прелестную фармакологию ваших скафандров. Тебе известно, что "Разбуди-Мертвого" заправляется в скафандр, а не производится им самим, верно?

- Да, сэр, - сказал Майк, не понимая, куда тот клонит.

- Так вот, в твоем скафандре имела место быть небольшая проблема с комплектом. А также у большинства остального батальона. Проклятая фармакологическая компания, которая его производит, забыла добавить Провигил, понижающий сонливость препарат. Там был один только стимулятор ГалТеха.

- О боже! - простонал Майк. Сила галактического препарата в десять раз превосходила метамфетамин. Неудивительно, что он чувствовал себя словно кот в цеху, полном грохочущих прессов. Его удивляло, как это его голова не выскочила из шлема.

- И поскольку они явно заправили его под завязку, ты получил тройную дозу.

Майк прикрыл глаза рукой и покачал головой. В конце концов он широко ухмыльнулся.

- Что ж, сэр, полагаю, это снимает меня с крючка.

- Да. Сержанта Дункана также ждет довольно приличная награда. Он вел американцев обратно к линии обороны после взрыва, когда послины начали первую контратаку. Мы не были готовы к ним, и дело могло запахнуть жареным, но он вместе с майором Одиннадцатого бронекавалерийского собрали уцелевших кавалеристов и ударили во фланг послинам. Когда на них стали падать эти ядерные гранаты Дункана, они сломались, словно прутик. Это дало нам реально необходимую передышку и немного распрямило плечи бронекавалеристов.

- Он чертовски хороший сержант, - сказал Майк. - Из того, что я слышал, ему, похоже, просто никогда не воздавали по заслугам. Он также заслуживает повышения.

- Я позабочусь об этом, - закончил генерал и согласно кивнул лейтенанту. - Твой отлет с партией раненых назначен на послезавтра. Спасибо, что сопровождали нас в путешествии, лейтенант. Поездка была чертовски захватывающей.

Генерал наклонился пожать руку лейтенанту:

- Удачи и храни вас бог.

- Я уже побывал в чертогах бога, - важно произнес Майк нараспев, - и не рекомендую повторять.

Генерал Хаусмэн похлопал его по плечу с легкой улыбкой и молча вышел из комнаты

Майк открыл коробочку, за которую заплатило так много людей, и с каменным лицом разглядывал свою первую медаль за мужество. Он опасался, что их будет больше.

"Герои появляются, когда кто-то допускает ошибку. Нам не нужны герои сегодня".

Командир батальона Армии США,

где-то на востоке Саудовской Аравии,

15 февраля 1991

ЭПИЛОГ

Орбита, Дисс IV.

4 июля 2002 г., 21:18 по Гринвичу.

Гуло'стэналоор смотрел на уменьшавшуюся планету и прикидывал все, что он потерял - больше половины своего оолт'ондай в кровавом отступлении, когда трешкрины упорно наседали, свой оолт'посол и своего эсон'антая. Дарованные ему феоды снова оказались в руках зеленых трешей. Он даже потерял своего кастеляна, который следовал за ним свыше пятидесяти лет. Он захромал прочь в этом показушном оолт'посоле, годный только на роль разведчика, и если он не найдет оолт'послинов, чтобы привязать к себе, его оставят в системе и на него будут охотиться, словно на эбата.

В целом, если он никогда больше не увидит одетого в серое треша или, упаси боже, металлического, это будет слишком скоро. Он перехватил сообщение оолт'послина, странствующего в поисках оолт'пос. Он говорил об отдаленном мире, вдали от этих ненавистных трешей, и аса'эндай казался разумным. Как бы то ни было, полет есть полет, и чем дальше от этой злополучной звезды, тем лучше.

Провинция Тткпт, Барвон V.

13 марта 2002 г., 14:28 по Гринвичу.

Мосович приподнял глаза и нос над жижей и осмотрел прогалину. Первое рандеву не состоялось, повсюду рыскали послины. Он находился на позиции уже два дня в ожидании эвакуации на второй, и последней, точке рандеву и был почти готов сдаться. Патрули послинов дважды проходили по району. Он понимал, что химмиты были отважны почти как мыши, и если бы они получи "горячую" зону приземления, то тут же бы смылись, а он сел в задницу, младшенький мамаши Мосович. Его протеиновый конвертер потерялся вместе с его коммуникатором. Он уже выглядел словно узник концлагеря от недоедания и недостатка витаминов. И он никоим образом не сможет протянуть еще год до прибытия Американских Экспедиционных Сил. Если химмиты сделают ручкой, он преспокойно может пустить себе пулю в лоб и покончить с этим. Он опустился вниз и снова принялся дышать через трубку.

Как раз в это мгновение он ощутил передаваемый через грязь приглушенный рокот химмитовского корабля-невидимки. Он осторожно поднял голову над покрытой пузырями поверхностью и почувствовал какое-то движение в гуще фиолетового тумана Барвона.

Хреново. Это близко. Если бы только долбаные мулы задержались на две долбаные минуты, ярился он про себя. Может быть, если я сниму их достаточно быстро, то химмиты все равно сядут, с сомнением подумал он.

Он приложил криво сбалансированный дробовик послинов к плечу и ждал появления цели. Рокот корабля-невидимки нарастал, и его охватило изумление.

Если он услышал послинов, то уж сверхъестественно чувствительные детекторы химмитов точно их засекли. Может, Ригас у нас храбрец, мрачно усмехнулся он.

Он поднял свою дробовую пушку над болотом и плотнее вдавил приклад как раз в момент, когда очертания разведывательного корабля проступили сквозь маскировку. Откинулась рампа, и две облаченные в камуфляж фигуры выскочили из фиолетового укрытия и тяжело побежали к ней по болоту. Мосович не дал шоку замедлить собственные движения, когда перебрасывал дробовик на одно плечо, а мешок с единственным выжившим детенышем вешал на другое.

Мюллер приостановился лишь на время, достаточное, чтобы принять мешок, а Эрсин обхватил рукой его торс, когда трое уцелевших ввалились внутрь корабля. Он взлетел с едва заметным жужжанием, снова включив голографические искажатели. Все трое свалились на палубу неопрятной кучей, состоявшей из смеси грязи и солдатчины.

- Не правда ли, забавно, - пропыхтел Мюллер, распростершись на сталепласте, фиолетовая жижа и угрепиявки потоком стекали на палубу. - Иногда лучше всего находиться в месте диверсии.

Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, Сол III.

15 ноября 2002 г., 22:42.

Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, переживал второе рождение, не похожее ни на что со времен Второй мировой войны. Позади будки военной полиции Майк мог видеть рабочие бригады в военных робах и гражданском платье, которые возводили временные сооружения на боковой дороге. Он вручил свои приказы и удостоверение личности военному полицейскому и ждал с ничего не выражающим лицом, "фольксваген" урчал на холостом ходу. Шрамов уже почти не было видно, но он все еще чувствовал слабость, несмотря на все время, проведенное в корабельном спортзале и многочисленных прочих спортзалах после приземления. Он испытывал желание снова надеть скафандр и поупражняться как следует или же прыгнуть на мотоцикл и просто покататься.

Военный полицейский возился ужасно долго и махнул проезжать нескольким машинам, пока Майк ждал. О'Нил мог видеть, как он возбужденно переговаривался по телефону, и удивлялся, в чем там дело. Только, пожалуйста, больше никаких приемов, больше никаких рукопожатий. Никаких банкетов или речей. Просто дайте мне снова скафандр.

После триумфального возвращения его осыпали наградами. Когда он пожаловался, что хочет всего лишь вернуться к приготовлениям к следующим сражениям, набитый дерьмом майор из службы по связям с общественностью, которого приставили к нему, сказал, что публика нуждается в герое. Он лучший из тех, кто был под рукой, поэтому ему стоит заткнуться и тянуть лямку.

Кампания на Барвоне проходила трудно, и факторы, сделавшие Барвон крепким орешком - относительная недостаточность войск для отвода фронтовых частей на отдых и наличие значительных ресурсов у послинов, - многократно усиливались на Земле. Победа на Диссе, потребовавшая тысячи жизней лучших земных солдат, была раскручена как работа одного человека. Не имело значения, что он протестовал, не имело значения, что он постоянно подчеркивал важность работы в команде, и он не был настолько глуп, чтобы останавливаться на проблемах подготовки Результатом его речей все равно становилось "О'Нил, О'Нил, О'Нил".

И во время "докладов" для старших офицеров, в сущности, спектаклей для военных чиновников, которым хотелось слушать хорошую историю про войну, когда он указывал на ошибки в доктрине и подготовке, они прекращали вести себя дружелюбно. Ему еще предстояло встретиться с одним старшим офицером, который мог найти свою задницу обеими руками. И теперь вот это.

Он даже не знал, в какое подразделение направлен. В приказе просто говорилось прибыть в Пятьсот пятьдесят пятый Пехотный полк Ударных Сил Флота для прохождения службы. "Три Пятака" был отдельным полком ББС и даже входил в состав Ударных Сил, но стоял последним на формирование перед вторжением. Последним в списке на получение снаряжения и пополнение личным составом, последним на включение в действующий состав. Никчемный полк, исполнявший никчемные обязанности во времена Второй мировой войны и бездействующий с тех пор. Ни полковой славы, ни приличного послужного списка. И без поддержки других частей ББС.

И сейчас для прохождения службы в него направили потрепанного и перенесшего хорошую взбучку лейтенанта. Для службы, тренировки и подготовки. В следующий раз он будет готов, как и люди под его командованием. Он поклялся в этом в память о своих павших.

В госпитале, сразу после ухода генерала, он начал составлять письма семьям. Информация о том, кто точно входил в состав взвода, была отрывочной. Полный список имелся только у него и у сержанта Грина. Сержант отправился к праотцам, а Майк не запомнил свой, положившись на "покойную" Мишель в этом деле.

Он хорошо помнил общее количество, пятьдесят восемь. Но уцелевшие могли припомнить только пятьдесят пять, и ему так и не удалось узнать, кто были оставшиеся трое. Это изводило его. Трое из его людей. Пропавшие без вести и неизвестные солдаты. Имелся ли у них кто-нибудь, кому он должен написать?

Письма матерям и отцам, письма женам, письма возлюбленным. И кто только придумал этот мазохистский обычай? Говорите, что монголы лично сообщали жене, что ее муж не вернется домой? Да, конечно, разумеется, а затем брали ее себе в жены, чтобы она не прозябала в бедности. Вероятно, англичане, истинно мазохистская традиция, вполне в их духе. Или какой-нибудь офицер в истории Соединенных Штатов посчитал, что конгрессмен все равно пришлет ему письмо с такой просьбой, так традиция и зародилась...

"Уважаемые миссис и мистер Крэйтон. Я был командиром Вашего сына, когда он погиб, и мне хочется сказать Вам, каким прекрасным и достойным молодым человеком он был. Он прикрывал отход немецких панцергренадеров..." и т.д. Тридцать два письма. Он был избавлен от написания трех, потому что у них не было близких. Одним из них был Визновски. Что ж, я помню тебя, Виз. Выпей за меня в Валгалле. Я там скоро буду.

- Простите, капитан, - произнес военный полицейский, выводя Майка из его задумчивости. На лице было уже другое выражение. Майк узнал вполне ожидаемое почтение перед героем, но примешивалось что-то еще. Озорство?

- Нам приходится звонить по каждому офицеру, прибывающему по приказу, чтобы выяснить, куда их направлять. Подразделения постоянно переезжают, а центральная диспетчерская еще не создана. Помимо этого, капитан, проблема заключалась в том, что ваши приказы поменялись, и им пришлось найти новые.

- Я лейтенант, сержант, и где я могу взять новые приказы?

- Я записал их, капитан. - Он прочистил горло. - Выдержка из параграфа тринадцать пятьсот восемьдесят семь ноль один: "О'Нилу, Майклу Л., первому лейтенанту Армии США, явиться в Пятьсот пятьдесят пятый полк Мобильной Пехоты, Форт-Индиа-натаун-Гэп, Пенсильвания, для прохождения службы". Теперь следует читать "Капитан О'Нил, Майкл Л. Ударных Сил Флота Федерации направляется в роту Браво Первого батальона Пятьсот пятьдесят пятого полка Мобильной Пехоты, Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, с целью принятия командования".

- Черт!

- Поздравляю, сэр!

- А-а, спасибо.

- И вы тот, кто, как я полагаю, вы и есть, сэр?

- Да, похоже, - пожал плечами Майк.

- Это действительно так плохо, как говорят, сэр? - спросил военный полицейский, понизив голос.

- Хуже, сержант, хуже, - сказал капитан О'Нил, качая головой. - Это танец с дьяволом, сержант. И дьявол играет ведущую роль.

Нас поведут к победам,

Мы смерть несем врагам,

Как помогал Ты дедам,

Так помоги и нам.

Великий, и чудесный,