Чтение 27–й страницы книги ~Немезида~

логичные, весьма гуманные доводы. Он может придумать их в любой момент, и
при этом будет казаться очень искренним даже самому себе. Я уверен, ему
всегда удается убедить человека в необходимости сделать то, что сначала тому
делать вовсе не хотелось. При этом он действует не приказами или угрозами, а
терпеливо и настойчиво обращает в свою веру, используя очень разумные
аргументы.

- Ну что ж... - неуверенно попыталась возразить Юджиния.

- Я вижу, ты и в самом деле немало натерпелась от его рассудительности.
Значит, ты понимаешь сама, насколько хорош Питт как комиссар. Не как
человек, а как комиссар.

- Я бы не назвала его плохим человеком, - сказала Юджиния, слегка покачав
головой.

- Ну хорошо, не будем спорить. Я хотел бы встретиться с твоей дочерью. -
Генарр встал. - Может быть, ты разрешишь нанести вам визит сегодня вечером?

- Это было бы чудесно.

Генарр проводил ее взглядом; улыбка постепенно сошла с его лица. Юджиния
хотела вспомнить их молодость, а он не нашел ничего лучшего, как сразу же
напомнить ей о муже - и она замолчала. Генарр вздохнул про себя: видно, он
еще не утратил уникальную способность собственными руками разрушать свое
счастье.

Aeaaa 27

?джиния сочла необходимым предупредить Марлену:

- Его зовут Зивер Генарр, - сказала она. - Если ты захочешь обратиться к
нему, называй его командором - он руководит всей станцией.

- Конечно, мама. Если это его звание, то я так и буду обращаться к нему.

- И я хочу, чтобы ты не ставила его в затруднительное положение.

- Я не буду.

- Это так просто, Марлена, ты же знаешь. Слушай только то, что он будет
говорить, и не делай никаких поправок на язык жестов. Пожалуйста, я прошу
тебя! В колледже и какое-то время после мы были друзьями. Мы и сейчас
друзья, хотя не виделись все десять лет, которые он провел на станции.

- Мне кажется, вы были не только друзьями.

- Слушай, что я тебе говорю, - настаивала Юджиния. - Я не хочу, чтобы ты
наблюдала за ним я говорила, что он на самом деле имеет в виду, или думает,
или чувствует. К твоему сведению, мы всегда были только друзьями и уж во
всяком случае не любовниками. Мы нравились друг другу - как друзья. Но,
после того как появился твой отец... - Юджиния покачала головой и сделала
неопределенный жест рукой. - И будь поосторожнее в выражениях, если речь
зайдет о комиссаре Питте. У меня такое ощущение, что командор Генарр не
доверяет комиссару Питту... Марлена улыбнулась матери, что бывало
чрезвычайно редко.

- Уж не изучала ли ты подсознательное поведение командора Зивера?

По-моему, у тебя не просто ощущение. Юджиния укоризненно покачала
головой.

- Вот видишь? Ты не можешь остановиться ни на минуту. Хорошо, не просто
ощущение. Он прямо сказал, что не доверяет комиссару. И ты знаешь, -
добавила Юджиния, обращаясь больше к себе, чем к дочери, - может быть, у
него есть основания так говорить.

Юджиния повернулась к Марлене и продолжала уже другим тоном:

- Итак, разреши мне повторить еще раз. Ты можешь сколько угодно наблюдать
за командором и узнавать все, что тебе захочется. Но не говори ему об этом
ни слова. Потом все расскажешь мне! Ты поняла?

- Мама, ты думаешь, здесь, на Эритро, есть что-то опасное?

- Я не знаю.

- А я знаю, - спокойным тоном констатировала Марлена. - Я знала, что на
Эритро нас подстерегает какая-то опасность уже тогда, когда комиссар Питт
разрешил нам полететь сюда. Только я не знаю, что это за опасность.

Глава 28

Впервые увидев Марлену, Зивер Генарр был просто шокирован. Это
впечатление только усиливалось мрачным видом девушки, который недвусмысленно
свидетельствовал, что она понимает и чувства Генарра, и их причину.

В Марлене не было совершенно ничего от Юджинии - ни красоты, ни
изящества, ни обаяния. Только насквозь пронизывающий взгляд огромных
блестящих глаз. Впрочем, и глаза были не от Юджинии. Пожалуй, только этим
она и превосходила свою мать.

Затем первое впечатление Генарра стало понемногу меняться. За чаем и
десертом Марлена вела себя просто идеально. Настоящая леди, к тому же, как
оказалось, очень смышленая. Как там сказала Юджиния? Все неприятные
добродетели? Оказывается, это не так уж и плохо. Генарру показалось, что
Марлена, как это свойственно всем некрасивым, как было свойственно и ему,
страстно хочет быть любимой. И он ощутил прилив симпатии к Марлене.

Немного погодя Генарр вдруг сказал:

- Юджиния, если ты не возражаешь, я бы хотел поговорить с Марленой один
на один.

- У вас уже появились секреты? - попробовала пошутить Юджиния.

- Видишь ли, именно Марлена разговаривала с комиссаром Питтом и именно
она убедила его разрешить вам прилететь на станцию. Мое положение как
командора станции в очень большой мере зависит от того, что говорит и что
делает комиссар Питт. Поэтому мне было бы интересно послушать, что может
рассказать Марлена об этой беседе. Я думаю, она будет чувствовать себя
свободнее, если мы останемся вдвоем. Генарр взглядом проводил Юджинию и
повернулся к Марлене. Та пересела в большое глубокое кресло в углу комнаты и
почти утонула в нем. Положив руки на колени, девушка серьезно смотрела на
командора своими прекрасными темными глазами.

- Кажется, твоя мама не хотела оставлять нас вдвоем и даже немного
разнервничалась. Ты тоже нервничаешь? - полушутливо спросил Генарр.

- Вовсе нет, - отозвалась Марлена. - А если мама и беспокоилась, то за
вас, а не за меня.

- За меня? Почему?

- Ей кажется, что я способна сказать что-нибудь такое, что может
оскорбить вас.

- И ты скажешь?

- Я постараюсь не делать этого, командор.

- А я уверен, что это у тебя очень хорошо получится. Ты знаешь, почему я
хотел поговорить с тобой один на один?

- Вы сказали маме, что хотите побольше узнать о моем разговоре с
комиссаром Питтом. Это так, но вы еще хотите и посмотреть на меня поближе.

У Генарра чуть сдвинулись брови.

- Конечно, я хотел бы узнать тебя получше...

- Нет, не то, - быстро вставила Марлена.

- Тогда что же?

- Простите, командор, - сказала Марлена и отвернулась.

- Простить за что?

Лицо Марлены исказила гримаса отчаяния, но она не проронила ни слова.

- Что-то не так, Марлена? - мягко спросил Генарр. - Ты должна объяснить
мне. Для меня очень важно, чтобы мы были откровенны друг с другом. Мама
сказала, чтобы ты следила за своими словами, пожалуйста, забудь об этом.
Если она говорила, что я слишком обидчив и меня легко задеть, забудь и об
этом тоже. Словом, я приказываю говорить со мной совершенно свободно и не
бояться меня обидеть, а ты должна выполнять мой приказ, потому что я -
командор станции на Эритро. Марлена вдруг рассмеялась.

- Вы действительно хотите все узнать обо мне?

- Конечно.

- Потому что вы не можете сообразить, как это я получилась такой, совсем
не похожей на маму? У Генарра округлились глаза:

- Ничего подобного я не говорил.

- В этом нет надобности. Вы - старый мамин друг. Она сама мне об этом
сказала. Вы любили ее и так и не смогли забыть. Вы думали, что я похожа на
маму в молодости, поэтому, когда увидели меня, вздрогнули и немножко
отпрянули назад.

- Вздрогнул? Это было заметно?

- Почти нет - ведь из вежливости вы постарались не выдать себя. Но это
было. Я легко заметила. А потом вы перевели взгляд на маму и снова на меня.
Ну и еще, конечно, тон ваших первых слов. Все было совершенно ясно. Вы
увидели, что я совсем не похожа на маму, и были разочарованы.

Генарр в изумлении откинулся в кресле:

- Просто потрясающе!

- Вы в самом деле так думаете, командор. - Довольная улыбка осветила лицо
Марлены. - Правда, вы так думаете. Вы ни капельки не обиделись и не
испытываете никаких неудобств. Наоборот, вы рады. Вы - первый человек, самый
первый! Даже маме это не нравится.

- При чем тут нравится или не нравится. Это совершенно неважно, когда
речь идет об исключительном явлении, о чем-то необычном. И давно ты
научилась читать язык жестов, Марлена?

- Я всегда умела, но с годами у меня получается все лучше и лучше.

Мне кажется, это может всякий, если только он будет внимательно смотреть
и размышлять.

- Нет, Марлена, это не так. Это может далеко не каждый, поверь мне. А еще
ты сказала, что я люблю твою мать.

- В этом нет ни малейшего сомнения. Когда вы рядом с ней, вас выдает
каждый взгляд, каждое слово, каждое движение.

- Как ты думаешь, Юджиния тоже заметила?

- Она догадывается, но не хочет этого.

- И никогда не хотела, - Генарр отвел взгляд.

- Все дело в моем отце.

- Я знаю.