Чтение 27–й страницы книги ~Собаки Скэйта~

отряд в Трегаде, будут являться серьезной угрозой. Поэтому он выбрал плащ
пыльного серого цвета и вылинявший голубой материал, чтобы скрыть за ним
лицо. Тачвар видел, что паломники носят всевозможную одежду. Одни скрывали
лицо, другие скрывали другие места, некоторые не скрывали ничего. Он
надеялся, что одежда Старка не привлечет внимания. Но когда Старк одевшись
повернулся к нему и спросил его:

- Ну как, сойду я за пилигрима?

Тачвар вздохнул и отрицательно покачал головой:

- Ты слишком похож на самого себя, - сказал он. - Опусти пониже плечи
и не смотри никому в глаза, потому что твои взгляд - это не взгляд
смиренного паломника.

Старк улыбнувшись, заговорил с Собаками, приказав им оставаться с
мальчиком и ждать его. Старка.

Молодых Собак это не встревожило, но пять старых жалобно заскулили,
жалуясь, а Герд и Грит решительно протестовали, но в конце концов, скрепя
сердце, согласились и они.

- Берегите Тачвара, - сказал им Старк. - Охраняйте его до моего
возвращения.

Сказав это, он повернулся и направился в сторону города, скользя
между деревьями, тая в надвигающихся сумерках.

Когда Старк вышел на ближайшую дорогу, над зеленой равниной была
ночь. Небом завладели Три Королевы, ясные и величественные. Их свет был
почти так же ярок, как свет Старого Солнца, только он был более мягок.
Казалось, что половина жителей Скэйта собралась на дороге в Гед Дарод.
Старк влился в этот поток.

Его скрытый вуалью нос отмечал различные запахи. Горячая пыль.
Вонючие тела. Затхлый запах вонючих тел животных. И сверх того, одуряюще
сладковатый запах наркотиков, которые жевали и курили.

Скорость движений путников была самой различной. Старк протиснулся
мимо огромной конструкции, вроде арбы на колесах, которую волокли голые
мужчины и женщины, раскрашенные в священный коричневый цвет Матери Скэйта.
Затем он с трудом пробрался через толпу очень медленно идущих людей.
Недалеко от Старка шел, словно танцуя, человек в грязном плаще, шел все
время выкрикивая слова молитвы. Трое двигались прыжками. Женщина с
волосами до пят шла, вытянув перед собой руки, и пела высоким чистым
голосом.

Изможденный святой, татуированный с ног до головы символами солнца,
кричал Старку в экстазе:

- Радуйся, мы будем очищены от всех грехов!

Многие паломники были в плащах и капюшонах, у многих были завязаны
лица. На Старка никто не обращал внимания. Помня рекомендации Тачвара, он
старался идти не слишком быстро и не чересчур решительно, тем более, что
решительность могла оказаться совершенно бесполезной.

И все же, был ли на самом деле передатчик у Педралона и его
сообщников? Могут ли они им воспользоваться? Сам Педралон теперь, быть
может, умер или заперт в недоступном месте. А может быть, раскаялся в
своих грехах и вернул себе благоволение Лордов Защитников? В этом случае
даже спрашивать о нем опасно. Даже просто войти в Гед Дарод - и то было
громадным риском, на этот риск пришлось пойти, иначе он, Старк, и Саймон
Аштон должны будут прожить остаток жизни - если у них будет этот остаток -
на Скэйте, а ирнанцам придется забыть мечты о другом мире. Если не
случится чуда. Закрытие звездного порта и изгнание кораблей ставит под
сомнение все их предприятие.

Тачвар говорил, что такое число паломников необычно для этого времени
года.

На вершине огромной скрипящей арбы было что-то вроде гондолы. В ней
сидела разряженная жрица, которая кричала, что богохульство будет
уничтожено, а еретики наказаны. Проехала повозка из позолоченного дерева,
наполненная людьми с тропического юга. Мужчины и женщины, худощавые, одеты
в яркие шелка. Их маленькие, задумчивые лица выглядели янтарными камнями.
Они тоже кричали о наказаниях и жертвах Старому Солнцу. Старк по-прежнему
шел вперед и отдаленные кровли Гед Дарода сверкали перед ним в свете Трех
Королев.

Ему показалось странным, что никто не шел ему навстречу, никто не
покидал города.

Он миновал группы людей, полностью одетых в желтое. Хозяева Стручков,
видимо, решили набраться святости, чтобы вновь заняться стручками,
счастливыми и лишенными ума, и вести их в тень объединения и к его высшей
вершине - смерти.

Появилось еще три танцора, на этот раз женщины, держащиеся за руки.
Волосы прикрывали их лица. Взлетающие лохмотья обнажали белые руки и ноги.

Многочисленная орда паломников подхватила Старка под руки.

- Истина, пилигрим! Мы услышим сегодня слова истины! Ты готов
услышать истину!

Их глаза были стеклянными, а дыхание было тяжелым из-за наркотиков.

- Истина, которая уничтожит ложь и накажет зло!

- Я готов, - звучно ответил Старк. - А вы? Обнимайтесь! Любите друг
друга!

Те, смеясь, повиновались. Одна из женщин обняла и поцеловала Старка.
Ее губы, казалось, прожигали вуаль.

- Отойдем к краю дороги, и я научу тебя любви, - сказала она. - Зачем
ты скрываешь лицо?

- Я дал обет, - сказал Старк, осторожно отодвигая ее.

На дороге расчистилось свободное место. Там шел всего лишь один
человек, устремив взгляд на белые башни Гед Дарода.

- Они помогают слабым, кормят голодных, укрывают бездомных. Лорды
Защитники - наши отцы. Они дают нам все, что нужно.

Он повторял это, как заклинание. Старк посмотрел ему в лицо и увидел,
что этот человек идет к смерти.

Позади него раздался какой-то шум. Старк оглянулся. Быстро и
решительно приближалась группа всадников. Это были не пилигримы.

Старк замешался в ближайшую группу, которая отодвинулась, давая
проход всадникам. Их было шестеро - четверо Бендсменов и еще двое, которые
были укутаны в черные капюшоны.

Подняв глаза, Старк увидел в проходе лицо в белой шерсти с огромными
блестящими глазами существа, живущего без солнечного света. В течение доли
секунды ему показалось, что эти глаза уставились на него в нежном свете
Трех Королев.

Он встревожился. Но отряд продолжал свой путь, и даже если человек в
черном плаще действительно узнал его, он не поднял тревоги. Видимо,
все-таки не узнал. Старк поднял выше вуаль, а капюшон опустил как можно
ниже и пошел дальше, весьма раздосадованный этой встречей.

Это были Дети Матери Скэйта, из людей Келл а Марг, которые жили в
катакомбах под горами Ведьминых Огней. Он думал, что узнал их: Фенн и
Федрик, которые хотели убить его кинжалом в зале Прорицателей.

Зачем они едут в Гед Дарод, так далеко на юг, в мир под открытым
небом, от которого они отказались тысячелетия назад? У него и так
достаточно врагов, не хватало еще этих двоих.

На стенах Гед Дарода был свет, похожий на отблески. Ворота были
открыты, они всегда были открыты. Их было двенадцать и к каждым вела
дорога. И через эти ворота в город Бендсменов вливались толпы паломников.

Город был не такой сияющий, как казался издали, но он был очень
мелодичен. Звук издавали колокольчики, которые висели по краям крыш, на
шпилях, вокруг позолоченных куполов. Тысячи маленьких колокольчиков,
свободно раскачиваемых каждым ветерком, наполняли воздух нежным звоном.

На улицах мирно толпился народ, никто не ссорился друг с другом, хотя
паломники непрерывно увеличивали толпу. Люди сидели или лежали у стен
домов. Балконы были переполнены. Из соображений гигиены в каменных желобах
бежали ручьи, в воздухе пахло благовониями, и их жгли не без причины.
Невозможно было всех устроить под крышей, да и бродяги предпочитали жить
на улице.

Старка интересовал только центр - убежище, куда бродяги приходили
рожать своих детей, а затем там их и оставляли, на воспитание Бендсменам.

По указаниям Тачвара, он нашел здание в одиннадцать этажей под
ярко-красной крышей и пошел по забитой народом улочке.

Продвигаясь вперед. Старк все лучше отдавал себе отчет о настроении в
городе. Город ждал. Ждал, затаив дыхание. Ждал, как натянутые нервы ждут
своего высшего напряжения, чтобы затем расслабиться. Каждый новый паломник
как бы увеличивал напряжение. Город был как бассейн, наполненный до краев.
Туда входили, но никто не выходил. Однако, люди там блуждали бесцельно.
Они ходили по улицам, заполняли храмы, занимались любовью, молились и
распевали псалмы. Множество гостиниц и закусочных с выпивкой работали
беспрерывно. Бендсмены доставляли своим детям все, что те могли пожелать.
Бендсмены низшего ранга бегали по городу, удостоверяясь, что все в
порядке.

В спокойных закоулках Гед Дарода, между кварталами храмов и верхним
городом располагались больницы и убежище для больных и стариков, ясли для
сирот и подкидышей, дома для калек. Никому не было отказа, хотя
большинство взрослых иждивенцев было бродягами среднего возраста. Они так
давно покинули свой дом и свою семью, что теперь, когда их бродяжничество