Корабль продолжал полет, не требуя их вмешательства. Путь был далек,
невообразимо далек. Бледная и далекая звезда, что сияла сейчас в центре
экрана, была лишь временным ориентиром. Они находились у самой границы
системы в ожидании нового прыжка, который должен швырнуть их прочь.
небытием, сменяя друг друга, и материя струилась, словно вода. Ньюн
спокойно перенес все это, как и в прошлый раз, хотя Дункан, для которого
прыжок был уже далеко не первым, проснулся с диким криком; потом ему стало
плохо, и землянин, обливаясь потом, с трудом добрался до лаборатории, где
отыскал успокоившие его наркотики. В конце концов он уснул и продолжал
спать до сих пор. Ньюн пытался не обращать на это внимания, решив, что
Дункан просто устал. Возможно, - думал он, - мри более выносливы от
природы; или же то был обыкновенный стыд, удерживавший их от подобной
слабости. Ньюн не знал. Сам он мучился от позора, который ему пришлось
испытать от регулов и землян; а что касается его тела и чувств - Ньюн
полностью контролировал их.
условие, чтобы жизнь была не напрасной, чтобы они были хозяевами
собственной судьбы - многое из этого до сих пор поражало его. Он не ожидал
этого, хотя Мелеин, предвидя, говорила ему, что так будет. Он не поверил:
Мелеин, его родная сестра, всего лишь сен, - вот в чем Ньюн действительно
не сомневался. Для него Мелеин была заблудившейся и беспомощной госпожой,
бедной, лишенной дома, и чтобы защитить ее, он был готов на все.
обладают даром предвидения; и чувство благоговейного трепета охватило его,
когда он осознал, кем была Мелеин, его родная сестра. Подумав об этом,
Ньюн испугался: ведь он был таким же, и, значит, в нем тоже заключено
нечто, чего он не понимал, над чем был не властен.
Народа. Он, как и любой из мри, знал, что когда-то давным-давно
существовал иной мир, совершенно непохожий на череду удобных планет,
считавшихся их домом - хотя в песнях говорилось, что Народ был рожден
Солнцем. Всю свою жизнь Ньюн видел лишь красный диск Арайна и, подчиняясь
дисциплине Келов, он никогда не позволял себе усомниться в том, что в нем
воспитали с детства. Это было Таинство; и касту, к которой принадлежал
Ньюн, это не интересовало.
золотистыми глазами: никогда прежде Ньюну не приходило в голову, что в
этой песне заложен намек на иной цвет солнца, и обычай странствовавших по
всей вселенной Келов сжигать своих погибших собратьев в пламени звезд,
чтобы те не достались какой-нибудь мрачной земле, стал теперь куда более
понятен ему.
где они оказались: во владениях регулов или где-нибудь еще? Лишь те, чьи
руки еще за поколения до Кесрит вложили в пан'ен запись об этом месте,
смогли бы ответить ему; и здесь Народ тоже находил службу. Владения
регулов, нет ли - так было всегда: Келы нанимались защищать - они были
наемниками, на чье золото жил Народ. Иного он и представить себе не мог.
допуская даже мысли о том, что можно разделиться. И уходя, они забывали
все - прежде он не понимал, что заставляло их уходить; теперь же все стало
на свои места - их вело видение госпожи. Был ли это полет к соседней
звезде, или же они входили в ночь без звезд - все это был Мрак: и вступая
во Мрак, они забывали все, что относилось к покинутой звезде, к той
прежней службе; они шли к следующему Солнцу и другой службе, чтобы потом
вновь вернуться во Мрак и забыть все: и так без конца.
эпоха службы регулам, - по его подсчетам, записи регулов об этом
охватывали две тысячи лет, - стала просто промежуточным пунктом.
которую пели при рождении и смерти, начале и конце. Для кел'ена она пелась
лишь при его рождении и смерти.
голова. Впереди их ждало еще немало звезд, и каждая из них для своего
поколения была их Солнцем... и у каждой эпохи была своя история,
запечатленная в записях... до тех пор, пока не придет время повернуть
назад... домой, к настоящему Солнцу.
другие: Ньюн поверил в эту надежду, зная, что его, скорее всего, ждет
обратное... что после стольких обрушившихся на них неудач это оказалось бы
невероятным, и они двое - последние из детей Народа, рожденные, чтобы
увидеть конец всего, ат-ма'ай, стражи могил - не только госпожи, но и всей
их расы.
еще что-то, для чего они были рождены.
которого падал свет с экрана. Вручив им корабль и свою жизнь, человек спал
безмятежным сном, вызванным наркотиками. Ньюн погрузился в беспокойные
размышления, вспоминая все их разговоры и дела, которые могли толкнуть
человека на столь отчаянный шаг. Вопреки присущему Народу здравому смыслу,
он взял пленного; и вот теперь Дункан оказался связан с ними - упорный,
как дус, который, выбрав мри, ходил за ним по пятам или умирал от горя.
пытались вызвать кого-нибудь из них на поединок, но земляне, которые не
сражались в одиночку и предпочитали оружие, действующее на расстоянии,
безжалостно убивали их. Сорок лет... и вот, с победой землян... появился
Дункан, который, несмотря на то, что мри обращались с ним довольно
жестоко, открыл им присущее его расе милосердие. И они дали ему свободу, и
сами последовали за ним, надеясь на лучшее.
и ци'мри.
присутствовал Дункан... в котором Ньюн сражался за свой рассудок, за свою
жизнь, и Дункан был рядом с ним.
другим землянам; может быть даже в этой войне земляне сохранили свою
непонятную честь ци'мри, не позволявшую им принять то, что сделали регулы
- словно им не пришлось заплатить такую огромную цену за свою победу;
словно после уничтожения Народа во вселенной образовалась брешь, ощутив
которую, земляне испугались и пытались хоть как-то искупить свою вину.
кто-то когда-либо имел претензии к мри, сложно переплетенные с делами
Народа, то это мог быть только Дункан - с тех пор, когда Ньюн держал жизнь
землянина в своих руках и потерял шанс взять ее.
не место здесь, во Мраке."
Перехода; и как же мы сможем убить их - тех, которые нам доверяют?"
что им придется убить животных - ведь союз мри и дусов был древним, как
Кесрит. И в конце концов она отвернулась и согласно кивнула. "Ты не можешь
превратить дуса в мри, - сказала она, - и я не думаю, что с землянином
тебе удастся нечто подобное. Ты лишь продлишь его мучения; ты обернешь его
против нас и создашь тем самым лишнюю угрозу. Но если ты думаешь, что тебе
это удастся, попытайся; сделай его мри... сделай его мри, или однажды нам
придется совершить нечто жестокое и ужасное."
землянина изменилось в ответ. - Дункан!
колодцы. Медленно, словно все еще пребывая во власти наркотика, человек
сел. Он был по пояс обнаженным, и его лишенное волос тело выглядело
странным. Наклонив голову, он пригладил взлохмаченные волосы, затем
посмотрел на Ньюна.
была и душа, а не только тело; и это он смог хорошо понять.
есть припасы.
чем-то неприятном. - Пища, одежда, металлы, все это было на станции и
предназначалось для мри. Я подумал, что это должно принадлежать вам.
Контровский Владимир
Флинт Эрик
Мичурин Артем
Сертаков Виталий
Орлов Алекс