всего лишь на трех ногах, тем более, что лицо сфинкса тряслось.
Внезапно Аймбри упала и покатилась в направлении пасти чудовища,
которое в этот момент как раз делало вдох. Кобылка сделала отчаянный
рывок и избежала участи быть проглоченной, но это было еще не все, так
как она покатилась по щеке в том направлении, откуда только что
пришла. Теперь рот великана разделял ее с друзьями.
сфинкса. Но Аймбри решила остаться там - по крайней мере ухо не
могло проглотить ее.
проглотить их. Ведь они остались на опасной половине лица, которую
видел глаз сфинкса!
воображение и наслала на сфинкса сценку, которая навеяла на него
обстановку уюта и расслабляющего комфорта. Вообще-то кобылка не
была специалистом в снах такого рода, поскольку ей приходилось иметь
дело совсем с иными снами! Но ведь теперь она обладала половинкой
души, и это была добрая душа, она помогла кобылке сделать этот сон
максимально приятным для монстра. Медленно раздраженное чудовище
успокоилось. Сон изображал зеленую лужайку, в лучах нежного солнца
резвились маленькие сфинксы. Обожженную солнечными лучами
макушку нежно обдувал мягкий прохладный ветерок, натертое
назойливыми путешественниками веко больше не зудело - чего там
только не было, не сон, а прямо мечта! Глаза сфинкса закрылись, и
рычание прекратилось.
огромного уха и стала спускаться на настоящую землю. Но копыта ее
снова стали раздражать чувствительную кожу чудища, и снова оно стало
просыпаться. Ведь сон этот был искусственным, поэтому сфинкс не
слишком крепко заснул, любой слабый шум и то мог потревожить его.
По идее, существо, обладающее такими габаритами и массой, должно
иметь спокойный нрав, когда оно просыпается, но все же Аймбри сочла
за благо не рисковать, и потому она снова вернулась в ухо.
сама решила немного подремать в ухе великана. Она снова постаралась
наслать на сфинкса новый сладкий сон. По счастью, все сфинксы были
большими сонями, поэтому они редко позволяли себе бродить по Ксанту
просто так. Существовала даже легенда об одном сфинксе, который в
поисках тихого местечка отправился в Мандению, нашел тихое
пустынное место, которое ко всему прочему еще было хорошо прогрето
солнцем, прилег вздремнуть, и так и не проснулся, оставшись лежать в
царственной позе на тысячи лет. Невежественные местные жители
решили, что это обычная статуя и отбили сфинксу нос. А если сфинкс
проснется и увидит, что лишился носа? То-то шуму будет!
что сейчас никто не тревожил его - не дергал за ресницы и не разгуливал
у него по щекам. Аймбри и ее друзьям это было только на руку.
могла беспрепятственно выйти отсюда. Ее укушенная змеей нога теперь
больше не болела, да и необходимость переносить на нее часть веса тела
исчезла, поскольку теперь, когда кругом царила ночь, кобылка попросту
могла дематериализоваться. Она выбралась из уха и поскакала по
голове, которая тем временем видела разные сладкие сны. Благополучно
спустившись с головы исполина на землю, Аймбри, стараясь наверстать
упущенное время, поскакала к видневшемуся вдали озеру, где остальные
уже расположились лагерем.
радостно вскрикнула женщина,- ты жива, ты спаслась!
плоть, чтобы Хамелеон почувствовала ее тело. Да, как приятно было
любить Хамелеон, несмотря на ее умственное развитие, особенно в такие
приятные минуты! Надо полагать, что никто, кроме, пожалуй, какой-
нибудь змеи, не возражал бы против того, что такая приятная женщина
как Хамелеон обняла его!
Гранди,- но мы ее удерживали. Ведь все, чего она там добилась бы, так
это заставила бы нас беспокоиться и за нее, да и для тебя это, наверное,
было бы не очень удобным!
виноватым голосом сказала Хамелеон, хотя по лицу ее было видно, что
она довольна, что так все легко окончилось.
спряталась до темноты в ухе сфинкса, а потом попросту
дематериализовалась!
возможно, с ней будет все в порядке!
Икебод уснули, в то время как обе лошади паслись, благо травы вокруг
было предостаточно. Аймбри, чтобы щипать траву, приходилось снова
обретать плоть, но во время пережевывания такая надобность отпадала,
поэтому больное колено не так сильно беспокоило ее. Тем временем
приятные ночные часы пошли на убыль, но боль в колене тоже
потихоньку стала исчезать. Наконец-то яд летающей змеи стал
утрачивать свою действенность.
Хамелеон, отойдя на почтительное расстояние, разделась и вошла в
прохладную воду озера. Икебод тактично отвернулся, но Гранди стал
смеяться над ними: - Странные вы создания, люди. Вы почему-то
стыдитесь показывать себя, когда меняете обличье!
очень пытливый ум, я очень его ценю!
защищался Икебод, все они сначала красивые и невинные, а потом
становятся умными, но очень безобразными!
нимф,- не унимался Гранди,- ума у них нет, поэтому ум не отвлекает
тебя от рассматривания более существенных деталей их тел!
Икебод,- меня интересуют только ноги!
Они ведь тоже имеют неплохую форму?
житель Мандении.
на нее,- голем упивался собственным остроумием.- Эй, куколка,-
закричал он Хамелеон,- ты не против, если Икебод краем глаза
посмотрит на тебя?
воде!
катающемуся по земле от смеха голему,- поэтому все равно ничего не
увидишь!
уходившую на дно. Внезапно появилось сразу несколько голов.
они могут быть опасны.
поднятыми трезубцами. Хамелеон стала было выходить из воды, но,
застеснявшись, снова погрузилась в нее - женщина не подозревала, что в
данном случае скромность может оказаться для нее роковой. Аймбри, а
за нею и дневной конь бросились в воду, чтобы защитить Хамелеон в
случае опасности.
наше озеро?
понять, что все это не шутка.
стала проявляться склонность к этому.- Мы всего лишь прохожие, мы не
представляем опасности для вас,- раздавался в ушах водяных
мелодичный голос,- к тому же мы не знали, что это озеро принадлежит
вам!
тогда, когда она хотела выйти из воды.- Это явно нимфа! - с видом
знатока проговорил он.
из воды.- Ты что, не видишь, что это человек? - напустились они на
любителя нимф.- Отстань от нее!
помешали, можно отпустить их!
водам улеглись,- вы тут случайно не знаете Сирену? Она еще несколько
лет тому назад обитала в одном из озер этой местности?
умеет превращать свой хвост в ноги, поэтому она может переходить по
суше между озерами, когда воды в них мало и они не соединяются. Она
замужем за Моррисом, у них ребенок - наполовину похож на мать,