потолке, пока наконец не сообразил, на что он смотрит. Крюк? Зачем он
здесь? Несмотря на апатию, овладевшую Биллом, эта мысль не давала ему
покоя - точно так же, как не оставляло его недоумение по поводу того, что
в придачу к дырявому тюремному комбинезону ему выдали крепкий пластиковый
ремень, снабженный огромной пряжкой. Кто же подпоясывает ремнем
комбинезон, сшитый из цельного куска ткани? У Билла отобрали решительно
все, оставив ему бумажные тапочки, засаленный комбинезон и отличный
ремень. Зачем? И зачем здесь этот крепкий большой крюк, нарушающий
нетронутую гладкость потолка?
ремень.
для крюка. Пряжка же представляла собой великолепный узел для скользящей
петли, готовой любовно обвиться вокруг Билловой шеи. Стоило только сунуть
голову в петлю, установить пряжку где-то под ухом и отпихнуть койку, чтобы
повиснуть над полом на расстоянии фута. Ну просто блеск!
и, громко улюлюкая, забегал кругами под висящей петлей. - Я еще не
зарезан, не поджарен и не подан к столу' Они, значит, хотят, чтобы я
покончил с собой и тем самым облегчил им жизнь.
размышления. Наверняка он может как-то выкрутиться из этой ситуации и
остаться в живых, иначе зачем бы им прилагать столько усилий, чтобы
предоставить ему возможность покончить с собой? А может, они ведут
какую-то другую, более тонкую игру? Подают ему надежду, когда надеяться на
самом деле не на что? Нет, это вряд ли. У них есть множество качеств:
мелочность, эгоизм, злоба, мстительность, высокомерие, жажда власти - этот
перечень можно продолжать до бесконечности, но ясно одно: такая черта, как
тонкость, в него не войдет. У них? В первый раз в жизни Билл задумался над
вопросом: что значит - они? Все взваливали на них ответственность за свои
беды, каждый знал, что от них исходят все неприятности. Он по собственному
опыту знал, каковы они на самом деле. Но кто же они такие?
пронзительным взглядом Смертвича Дранга.
Смертвич, цыкая зубом. - Они - это одновременно и образ мышления и
социальный статус.
вопрос и жду такого же прямого ответа.
умирают, на смену им приходят другие, но как социальное явление они
бессмертны.
прошептал: - Мне нужен адвокат. Смертвич, дружище, ты можешь найти мне
хорошего адвоката?
нужен адвокат, который меня вытащит. Деньги у меня есть.
и стал медленно листать маленькую записную книжку. - Я возьму десять
процентов комиссионных.
никто не найдет.
подозревали об этом, потому и выдали тебе ремень да сунули в камеру с
крюком. За такие бабки ты можешь нанять самого лучшего адвоката.
прежде чем в коридоре снова послышались шаги и звучный проникновенный
голос эхом прокатился по темнице.
(Прим. ред.)] препятствий, чтобы добраться до тебя.
скромному спокойному человечку с простоватым лицом, стоявшему за решеткой.
- Не думаю, Чтобы на нем разрешили присутствовать штатскому адвокату.
Адвокат вытащил из кармана щетинистые усики с нафиксатуаренными кончиками
и приклеил на верхнюю губу. Одновременно он выпятил грудь колесом, плечи
его, казалось, сделались шире, в глазах появился стальной блеск, а мягкие
черты лица приобрели офицерскую надменность. - Рад с тобой познакомиться.
В этом деле мы будем заодно, и я хочу, чтобы ты крепко усвоил - я тебя не
подведу, хоть ты и простой солдат.
услугам. Насколько я помню, разговор шел о семнадцати тысячах?
испытывали взаимную симпатию, уважение и не верили друг другу ни на грош,
так что пришлось выработать массу предосторожностей. Наконец Смертвич и
адвокат удалились, унося с собой детальный план спрятанного клада, а у
Билла осталось подписанное кровью и скрепленное отпечатками больших
пальцев признание в том, что они являются членами партии, поставившей
своей целью свержение императора. Когда оба пришли обратно с деньгами,
Билл вернул им признание в обмен на расписку О'Брайена в получении
пятнадцати тысяч трехсот кредиток в качестве окончательного расчета за
защиту Билла перед Генеральным военным трибуналом. Ко всеобщему
удовлетворению, все было проделано быстро и по-деловому.
обвинениям. Когда ты вступил в армию, ты автоматически лишился всех
неотъемлемых прав человека. Поэтому они могут сделать с тобой все, что
угодно. Остается уповать только на то, что они сами являются узниками
своей же системы и должны подчиняться сложному и противоречивому кодексу
законов, который складывался в течение многих столетий. Они хотят
расстрелять тебя за дезертирство, и дельце, надо сказать, состряпали
непробиваемое.
не теряй веры и надейся, что они допустят какой-нибудь ляпсус.
что час его пробил, когда ему принесли форму с лычками заряжающего 1-го
класса. Затем послышалась грозная поступь охранника, дверь отворилась, и
Смертвич вызвал арестованного из камеры. Они вместе зашагали по коридору;
Билл развлекался как мог, то и дело меняя ногу и сбивая охранника с ритма.
Но, когда перед ними распахнулась дверь в зал заседаний, Билл выпятил
грудь с бренчащими медалями и постарался придать себе уверенный вид
опытного вояки. Подойдя к капитану О'Брайену, милитаризованному до
кончиков ногтей блестящей офицерской формой, он опустился рядом на
свободный стул.
побьем врага его собственным оружием.
зал. Билл и О'Брайен сидели на одном конце длинного черного пластикового
стола, а на другом конце уселся судебный обвинитель - седовласый и суровый
с виду майор с дешевым перстнем на пальце. Десять офицеров - членов суда -
разместились в креслах вдоль стола, бросая грозные взгляды на публику и
свидетелей.
председатель - лысый и толстый адмирал флота. - Заседание суда открыто, да
свершится правосудие, и пусть преступник без проволочек будет признан
виновным и расстрелян.
отношение к подсудимому, который, как известно, считается невиновным до
тех пор, пока не будет доказано обратное.
Адвокат обвиняемого штрафуется на пятьдесят кредиток за пререкания.
Обвиняемый виновен, что будет доказано вескими уликами, и его обязательно
расстреляют. Справедливость восторжествует.
О'Брайен Биллу. - Но я смогу переиграть их, коль скоро правила игры теперь
известны.
продлил положенный ему девятидневный отпуск, оказал сопротивление полиции,
убежал от производивших задержание и скрылся от погони, после чего целый
год отсутствовал, а посему обвиняется в дезертирстве...
кавалерийский майор с черным моноклем в глазу, вскочил настолько
стремительно, что кресло грохнулось на пол. - Голосую за признание
виновным! Расстрелять мерзавца!
постукивая молотком, - но расстрелять его мы должны с соблюдением законных