что-то, что-то очень важное, затем приходишь на станцию и пишешь абсолютно
невинный отчет, который ничего не отражает из того, что нам удалось
выяснить путем культурных вкраплений и загрязнений чуждой информацией.
этим заниматься, потому что мы не могли больше скрывать знания от
свиноподобных. Когда-нибудь ты, как и я, поймешь, что сокрытие знаний от
своих коллег тоже не столь безболезненно. Когда видишь их тщетные усилия
решить тот или иной вопрос, зная, что у тебя есть информация, способная
легко справиться с их дилеммой; когда видишь, что они стоят на пороге
открытия, а недостаток информации подрывает их правильные выводы и
отбрасывает их к началу, к собственным ошибкам - ты не можешь быть
человеком, если не испытываешь сильного страдания, видя все это.
единственные сами воздвигли стену между собой и правдой. Они накажут нас,
если мы позволим им узнать, как легко и просто можно преодолеть ее. Для
любого ученого-фрамлинга, жаждущего доверия, это всего лишь десять
ограниченных, глупых тупиц, которые презирают знания, не выдумывают
оригинальных гипотез, чей труд заключается в охоте за творениями подлинных
ученых для выискивания мельчайших ошибок, противоречий основного подхода к
проблеме. Эти паразиты внимательно вчитываются в каждое слово твоего
отчета в надежде поймать твою оплошность или небрежность.
загрязнения культуры: "Капс". Оно скажет им, что мы обучили их примитивным
мельчайшим подробностям человеческого бытия. "Кэлендер" и "Рипер" тоже
очевидны. И даже сам Бог не спасет нас, если они узнают имя "Эрроу".
сколько-нибудь значимая работа была давно закончена. Глазки картофеля были
помещены в питательные растворы; теперь необходимо лишь каждодневное
наблюдение, чтобы определить, какие питательные и генетические реагенты
обеспечат наилучший рост растения с наиболее продуктивными корнеплодами.
ответить на этот вопрос. Ее дети нуждались в ней, это бесспорно; уходя на
работу чуть свет и возвращаясь, когда малыши уже спят, она лишила их
тепла, доброты, ощущения матери. Даже теперь, зная, что нужно идти домой,
она неподвижно сидела, ничего не делая, ничего не замечая, сама
превратившись в ничто.
предстоящей встречи с ним. Она еще раз напомнила себе, что Макрам умер. Он
умер три недели назад. Не так уж мало времени прошло. Он старался делать
все, что я требовала от него, и я исполняла все, что он хотел, но все наше
благоразумие испарилось четыре года назад, перед тем, как он окончательно
сгнил. За все это время они не испытали даже мгновения любви, но у нее и в
мыслях не было оставить его. Развод был невозможен, достаточно было просто
разъехаться. Чтобы прекратить избиения. До сих пор она хранила память о
последнем побоище, когда он швырнул ее на цементный пол. Ее нога до сих
пор еще ныла и плохо сгибалась. Каких любовных утех ты навсегда лишился,
Рам, мой муж-зверь.
удовлетворенно кивнул. Это было не больше, чем я заслуживаю, и жалко, если
все пройдет и боль кончится.
месте, то вновь начиная движение. Нет я не неженка, я ни в чем не давала
себе поблажек. И расплата не больше, чем я заслужила.
компьютер выключил освещение, за исключением освещения плантаций,
необходимого для усиления фотосинтеза. Она любила свои растения, своих
маленьких зверюшек, с удивительной силой. Растите, день и ночь повторяла и
заклинала она, растите и расцветайте. Она искренно горевала, если растения
чахли, и удаляла их только тогда, когда было ясно, что они не выживут.
Даже сейчас, уходя от лаборатории дальше и дальше, она слышала
подсознательную какофонию: крики и вздохи мельчайших клеток, их рост,
деление, фанфары совершенствующихся живых творений. Она уходила от света к
тьме, от жизни к смерти, к вечной боли. Другая боль - нестерпимая душевная
мука - охватывала ее по мере все большего воспаления сустава.
Кворы и Грего темное; ей не придется терпеть их невыносимых обвинений -
вечного молчания Кворы, невинного воровства Грего. Но почему в остальных
комнатах горит свет, даже в ее собственной комнате. Произошло что-то
непредвиденное, а она не любила неожиданностей.
сегодня он установил интерфейс с компьютером. Наверное, просматривает
старые воспоминания или снимает дампы с чего-то важного для него. Как
всегда, она тоже захотела иметь такую возможность: снимать дампы со своих
наблюдений, затирать их и заменять на другие, более светлые и радостные
образы. Образ тела Пайпо, вот что хотелось бы ей уничтожить и заменить
любым воспоминанием о золотых счастливых днях, на протяжении трех лет
царивших на станции зенадоров. А вот смертный образ Лайбо ей хотелось бы
хранить вечно. Хранить образ его истерзанного тела, чьи органы лишь чудом
задержались вместе, соединенные тонкими нитками волокон, хранить его
вместо другого его тела, чистого и гладкого, нежного прикосновения его
рук, легкого скольжения губ. Но эти счастливые мгновения намертво
врезались в ее память, стали частью ее вечной боли. Я выкраду эти
воспоминания, вытравлю эти счастливые мгновения, они исчезнут и их место
займут другие, те, которые я заслужила.
этот мальчик. Она содрогнулась от стыда. Прости меня, просили ее глаза.
Была бы у тебя другая мать, ты, без сомнения, имел бы нормальные глаза.
Лауро, ты был самым здоровым и красивым из детей; но ничто из
произведенного моим чревом, ни одна горсть моей плоти не может сохранить
свою целостность и неприкосновенность.
Она направилась в свою комнату и тут же поняла, почему там горел свет.
кричала ее душа. Но она знала, что не захочет видеть его ни завтра, ни
послезавтра, вообще никогда.
ты не возражаешь, правда?
тебя тоже.
что они ждали ее как избавление, как разрешение возникшего затруднения.
Да, вам придется разрешить и эту дилемму без меня.
хороший.
чем они думали. Как ей объяснить? Как ее убедить? Да, дорогие детки,
никак. Я непреклонна. Лайбо убеждался в этом каждую неделю. У него не было
тайн от меня. Я не виновата в его смерти.
чтобы покинуть дом, она прошла на кухню, оттеснив стоящую в дверях Элу.
Крохотные кофейные чашечки выстроились на столе по кругу. В середине стоял
кофейник с ароматным напитком. Она села, положив руки на стол. Говорящий
был здесь и первым делом пошел к ней. А что еще он должен был сделать?
Разве не по моей вине он здесь? Еще один человек, чья жизнь тоже нарушена,
как жизнь моих детей, как жизнь Макрама, Лайбо, Пайпо, как моя собственная
жизнь.
плеча, взяла кофейник и начала разливать напиток через мельчайшее ситечко.
Тонкая струйка горячего кофе закружилась и заискрилась в маленьких
кофейных чашках.
разлит. Его голос был нежен, а легкий кастилианский акцент придавал особую
окраску его португальскому произношению. А может испанский акцент?
преодолели столько километров...
измеряем их в годах.
даже об утешении. Я не должна поддаваться чарам его голоса. Такой голос -
голос лжи.
я бы сделала это. Обращение к вам было моей ошибкой. Я сожалею, простите
меня.
стала ложью, даже извинения звучали как шаблонные заученные фразы.
нее, поэтому она не могла видеть его лица. - Для меня - я только неделю
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Гуревич Георгий
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк