чем смог произнести хотя бы слово.
твердил он, растянув толстые губы до ушей. Вероятно, это означало радостную
улыбку. Затем Нуг повернулся к Вайале и деловито констатировал: -- Самка
Блейда тоже жить. Хорошая самка, однако худая. Много есть, стать толстой.
спала с лица. Странник расхохотался и хлопнул своего волосатого приятеля по
плечу, этот удар мог свалить быка, но Нуг только весело оскалил зубы.
дикаря. -- Пожалуй, мы оба обязаны тебе жизнью. И я думаю, -- он бросил
взгляд на девушку, -- моя женщина больше не станет на тебя фыркать.
длань, и девушка прошептала:
Ты не говорить Нуг-Уну "ффы"? -- он очень похоже изобразил ее фырканье. --
Ты сказать, НугУн -- хороший?
еды, самка Блейда стать толстой. Еще Нуг-Ун убить много голокожих и плохих
сенаров, отдать самке Блейда их головы.
охотиться в лесу, приносить моей женщине красивые шкуры.
шкуры. Но шкуры голокожих плохие, мало шерсти.
предпочитать войну охоте, и человечьи головы -- звериным мехам. Неспешна
поступь времени, и лишь оно способно превратить волосатых в людей; правда, и
люди были падкими до вражеских скальпов.
и ждать, пока совет старейшин решит судьбу пришельцев. Блейд молча кивнул,
осматривая свое новое жилище. Выглядело оно не в пример уютней хлева, в
котором его держали люди Рильгона; тут был пол из толстых оструганных досок,
большая бадья с водой, похожий на камин очаг и кое-какая мебель -- стол,
несколько табуретов, полки с немудрящей утварью. В углу, под окном, стояла
широкая кровать с домотканным покрывалом, на котором была разложена чистая
одежда. Блейд выглянул в окошко. За домиком тянулся луг, и среди зеленой
травы яркими огненными язычками пылали головки каких-то цветов; их нежный
аромат наполнял комнату.
вечерней зари... в это время они пахнут сильнее...
болотам казались роскошью. Перед заходом солнца им принесли ужин -- большой
кусок дичины на деревянном блюде, настоящий хлеб, кувшин с кисловатым
красным вином. Они с аппетитом поели, опустошив и блюдо, и кувшин, затем
нырнули в постель. Вытянувшись на спине, Блейд ощущал рядом теплую грудь
Вайалы, прядь ее волос щекотала шею, щека доверчиво прильнула к его щеке.
Дорога утомила обоих, и в этот вечер грешные мысли, вероятно, не тревожили
юную бреггани; она уснула, едва закрыв глаза. Блейд натянул покрывало до
подбородка, расслабился и тоже задремал.
-- бледные розовые лучи заливали комнату, и небо над лугом начало наливаться
цветом густого аметиста. Рядом с ним раздавалось тихое дыхание Вайалы.
Повернув голову, Блейд посмотрел на ее безмятежное лицо. Вечером девушка
успела смыть грязь, оставшуюся после плена и трудной дорога; ее локоны,
разметавшиеся по подушке, были прелестны -- длинные, золотистые, густые.
зашевелилась. Не открывая глаз, Вайала что-то прошептала, затем ее веки
дрогнули, и темносиние зрачки уставились в лицо странника. В следующий миг
стройное тело девушки прижалось к нему, он ощутил аромат ее кожи и теплые
губы на щеке. Они были сухими и горячими.
Теперь я понимаю...
иначе... И это -- правильно.
касались горла девушки, ласкали круглый подбородок; ее маленькие ладони
гладили его плечи, и их нежные прикосновения напомнили страннику порыв
ветерка в летний зной. Он чуть передвинул легкое тело, и твердый розовый
сосок послушно скользнул в рот. Блейд целовал его, ощущая, как нарастает
возбуждение, потом его губы проложили дорожку к другой груди, поймав нежный
розовый бутон. Вайала тихо вскрикнула, едва сдерживая сотрясавшую ее дрожь
бедра, потом привстала на коленях и начала медленно опускаться. Почувствовав
прикосновение твердого жезла плоти, девушка нерешительно замерла, рот ее
приоткрылся в безмолвном стоне Блейд, обхватив руками тонкую гибкую талию,
настойчиво потянул ее вниз, синие глаза распахнулись во всю ширь, Вайала
прикусила губу, и он вошел в теплый влажный канал.
мерно раскачиваться вверх-вниз, сначала чуть приподнимая бедра, затем все
ускоряя и ускоряя темп. Блейд, охваченный неистовым желанием, потянулся ей
навстречу.
волос склонилась к плечу, опущенные веки притушили блеск сапфировых глаз,
рот приоткрылся, грудь бурно вздымалась. Вдруг, выгнув спину и жадно
втягивая воздух запекшимися губами, девушка вскрикнула; Блейд почувствовал,
что приближается финал. Через мгновение она затрепетала, содрогнулась в его
сильных руках, и странник со вздохом облегчения прижался лицом к шелку
волос, чувствуя, как нежные губы ласкают шею гдето под самым ухом. Он шумно
выдохнул воздух, всколыхнув золотистые локоны, и осторожно опустил девушку
на постель.
бездумным взглядом по грубо отесанным балкам потолка, по бревенчатым стенам
хижины в пятнах солнечных лучей и массивным, окованным железом, доскам
двери. Наконец туман в голове рассеялся, он спустил ноги на пол, погладил
Вайалу по плечу и встал. Солнце сверкающим оранжевым шаром всплывало над
лугом, алые цветы раскрывались ему навстречу, и трудно было поверить, что в
этот мир, полный любви и красоты, тишины и покоя, кто-то может снова
выплеснуть сосуд зла, губительную смесь ярости, властолюбия и жажды крови.
неторопливыми; совещались они целую неделю. Правда, причиной тому являлась
вовсе не судьба Блейда, который уже через день после прибытия в Хартру начал
заниматься с группой отборных бойцов. Вопрос с ним решился практически сразу
-- никто из членов совета не возражал, чтобы использовать чужеземного воина
в качестве тренера и учителя, всем было ясно, что волшебное мастерство боя
без оружия пригодится разведчикам не меньше мечей и луков.
страннику во время привала в лесу. Тут уже такого единодушия не наблюдалось.
Многие были склонны принять идею военного вождя насчет переселения всего
народа на север, к океану, другие же считали, что население Хартры и более
мелких городков и деревень к этому не готово. Блейд и сам видел, что
большинство жителей даже не думает собираться в путь; он понимал их и
сочувствовал им, пожалуй, больше, чем Хильгар. Военачальник бленаров был
одержим своей идеей и, подобно большинству таких личностей, не входил в
житейские обстоятельства. Для Блейда же были понятны страх и нежелание людей
покидать насиженные места, бросать свои дома, имущество и земли. Во имя
великой цели, во имя будущего, им предлагали уйти в далекую неизвестную
страну, но они пока не ощущали угрозы и здесь. Хильгар настаивал на
переселении еще и потому, что видел в знаниях, хранящихся в городе,
последнюю надежду Триречья; однако, знания не волновали большинство его
соплеменников.
старейшин, более всех сомневался в разумности его плана. Это была женщина,
Трайя, командир отряда разведчиков, бреггани. Ей стукнуло тридцать, и она
гораздо лучше Вайалы разбиралась в политических хитросплетениях Брегги.
Трайя не раз участвовала в охотничьих вылазках в лес, и пару лет назад
сенары Рильгона захватили ее в плен. Она не пыталась приспособиться к жизни
в стойбище волосатых и не стала ждать, когда ее продадут горцам за кувшин
спиртного; эту женщину отличал твердый нрав. За свою непокорность Трайя
получила сотню ударов плетьми, а затем ее, бездыханную, бросили в лесной
чаще. Она выжила. Она переправилась на бревне через Орилу и долго плутала в
болотах, пока разведчики бленаров-па не подобрали ее. Теперь Трайя
командовала этим отрядом. До сих пор вся спина женщины от шеи до ягодиц была
покрыта белесыми полосками шрамов.
расспрашивая о степной стране, о древних знаниях, сохранившихся у бреггани,
о ситуации в городе. Большую часть того, что вождь рассказывал Блейду, он
узнал от Трайи. Она не только говорила, но и слушала, постепенно проникаясь
идеями Хильгара; они подружились, и когда Трайя поднялась на ноги. Дух
Единства почти вытеснил из ее сердца Великую Мать.
встретил в Лесу Гигантов. Лицо ее, с крупными, чуть резковатыми чертами,
красиво обрамляли темно-каштановые волосы с проблесками седины; несмотря на
крепкую приземистую фигуру, Трайя была прекрасно сложена. Вероятно, она
выглядела очень соблазнительной -- до того, как плети сенаров оставили на ее
Акунин Борис
Шилова Юлия
Махров Алексей
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Роллинс Джеймс