запретили себе обычные плотские утехи, но подавленная мощь естества жаждала
выхода - любым, самым странным и извращенным способом. Так Друзза
вознаграждала своих прислужниц... У Блейда это зрелище не вызывало ничего,
кроме отвращения.
нестройным, они голосили истошно и вразнобой. Напряжение вокруг священного
дуба сгустилось; словно грозовая туча легла на лес, готовая в любой миг
разразиться градом огненных стрел. Голоса жриц, в которых не осталось более
ничего человеческого, достигли наивысшей точки... и внезапно смолкли все
разом, и страсть их, накалившись до предела, излилась потоком тьмы и
молчания.
с ним. Они падали вместе, падали бесконечно, в разверзшуюся пропасть
безмолвия, падали во мрак, в космическое ледяное ничто... В эти несколько
секунд тишины он познал, что такое смерть.
Казалось, они ждут чего-то, что должно вот-вот произойти... Фигура Друзиллы,
замершей в изголовье алтаря с воздетым мечом, озарилась огненным сиянием.
Полыхнул яростным протуберанцем клинок - и опустился острием вниз, пронзая
обнаженную грудь жертвы. Дикий крик разорвал тишину и захлебнулся кровью.
Жрицы пали ниц перед алтарем.
так бывает, когда молния ударит во тьме и высвеченный пейзаж намертво
впечатается в сетчатку. Даже когда он закрыл глаза, то продолжал видеть их:
обнаженное, залитое черной кровью тело на плоском дольмене; вокруг, на
коленях - женские фигуры в серых балахонах; и Она, гордо выпрямившаяся, с
мечом в руках, окутанная мантией золотых волос, точно карающий ангел,
спустившийся с небес...
принялись подсыпать в костер угольев, другие устанавливали вертел для
несчастной жертвы. Еще несколько готовили бездыханное тело к чудовищной
трапезе: умащали маслами, набивали травами и специями...
первый раз. За прошедшие годы он много чего повидал, ко многому привык, и
редко что в этой жизни могло вызвать у него острую эмоциональную реакцию.
Порой он даже боялся этого притупления чувств... но только не сегодня.
наблюдателем, следить отстраненным взором за действиями друсов. И от него не
ускользнуло, как Друзилла, перекинувшись парой слов на прощание с другой
жрицей, незаметно исчезла во тьме за деревьями.
стала дожидаться окончания пиршества. Он заподозрил ее в нелюбви к жареному
мясу... но теперь очевидным становилось, что исчезновение Друзиллы также
составляет часть обряда.
столь плоха, как он опасался. Он был вполне в состоянии передвигаться быстро
и, главное, неслышно. Жрицы на поляне ничего не заметили.
в непроглядной чаще, куда не проникал лунный свет, и ему сделалось не по
себе. Он не должен ее потерять!
приглушенный гомон. Он ожидал услышать шаги жрицы - обычный человек не может
передвигаться по лесу совершенно бесшумно. Но, как видно, прелестная ведьма
отнюдь не была обычным человеком.
присутствии, догадывалась, что он пойдет за ней, и теперь затаилась во тьме
в ожидании? Блейд остановился, замер, стараясь не дышать, но кровь стучала в
висках, не давая прислушаться. Холодный пот ручейками стекал по лицу.
даже, что это ему показалось, - но звук повторился. А затем послышался
конский храп. Это был конь Друзиллы!
появлению жрицы. Значит, он не ошибся, она и впрямь явилась сюда на лошади.
Но тогда следовало поспешить, пока добыча не умчалась от него!
двинулся вперед, к источнику звука. Насколько он мог судить, лошадь была
шагах в сорока, но расстояния в темноте так обманчивы...
направление. Он пошел быстрее... и едва удержался от возгласа, наткнувшись
на что-то мягкое в темноте.
Блейд уже схватил ее, торопливо зажимая рот ладонью, пока она не успела
позвать на помощь. Друзилла, придя в себя от шока, принялась отбиваться -
яростно, точно дикая кошка. Несколько раз она чувствительно пнула Блейда в
голень, так что он даже застонал от боли, затем внезапно впилась острыми
зубками ему в руку.
своей свободой.
что надо спешить. И тут Друзилла допустила ошибку - вместо того, чтобы
бежать прочь со всех ног, она замешкалась в ожидании подмоги.
метнулся во тьму и, угодив жрице прямо в висок, сбил ее на землю. Не в
первый раз на его памяти высокомерие подводило женщин.
на шее прекрасной жрицы и убедившись, что она пробудет некоторое время без
сознания, взвалил ее на плечо, как похищенную сабинянку, и поволок прочь.
ему на спину, отвязал поводья и сам вскочил в седло, жеребец пустился
вскачь, уверенно выбирая дорогу в кромешной тьме. До странника какое-то
время еще доносились взволнованные крики мечущихся в темном лесу друсов...
но вот стихли и они.
первые слова жрицы, когда, очнувшись на рассвете от забытья, она обнаружила
себя связанной, верхом на лошади, в объятиях незнакомца. - Отпусти меня
немедленно! Или ты не знаешь, кто перед тобой?
спала, то казалась куда милее.
духа.
спать.
Розовые губки скривились, брови гневно сошлись на переносице. - Ну, хорошо!
Ты довольно повеселился. А теперь отпусти меня. И немедленно! Иначе ты
сполна изведаешь гнев друсов.
она быть настолько глупа... Оценивающий взгляд, брошенный Блейдом на жрицу,
подтвердил это предположение.
похищение не имеет ничего общего с плотскими страстями, ибо на подобное не
осмелился бы ни один мужчина во всей Альбе. Значит, сейчас мысли ее мечутся
суматошно, в тщетных попытках понять происходящее, и она пытается скрыть
растерянность за пустыми угрозами... Блейду по душе пришлась такая игра. И
он не имел ничего против того, чтобы продлить ее еще немного.
наигранной страстью. - Или ты не знаешь, какой пожар разжигаешь в их душах?
ней, только когда говорить им больше не о чем. - Янтарные глаза ее взглянули
на Блейда с неожиданным лукавством. - Но если ты жаждешь страсти... тогда
для начала хотя бы развяжи мне руки!
шанс угодить в ловушку, но, надо признать, для жрицы ордена, строго
соблюдающего обет безбрачия, Сатала пользовалась женским искусством с
поразительной ловкостью. Взгляд его задержался на высокой груди,
соблазнительных очертаний которой не мог скрыть даже бесформенный серый
балахон. У него не оставалось сомнений, что целибат давался Друзилле
нелегко.
и всем своим видом давал понять, что готов идти на мировую. К тому же, и
коню неплохо было бы передохнуть.
всадников, и вполне заслужил отдых. Спрыгнув с седла, Блейд признательно
потрепал его по атласной шее.
черным взглядом и всхрапнул, обнажая крупные белые зубы. Это и впрямь был
отличный скакун.
было задавать направление. Жеребец отлично знал дорогу, по которой жрица
должна была возвращаться в Дру Тал. И следовал ей сам, без указаний и