конце ее была массивная дверь, через которую они вошли. В другом еще одна
такая же дверь. Слева большая каменная плита, гладкая, бледная.
как и тогда, когда Кентон проснулся, доносился как бы с бесконечно
большого удаления.
ходит во сне, движется среди сновидений, которые насылает ей другой мозг.
Зло захватывает ее. Нельзя допустить, чтобы зло победило. Но это зависит
от тебя, от твоей мудрости, твоей силы, твоей храбрости. Когда твоя
мудрость подскажет тебе, что настало время, открой дальнюю дверь. Твой
путь пролегает через нее. И помни: ее мозг спит. Ты должен разбудить его,
прежде чем зло овладеет ею.
Подняв его, он увидел, что синий жрец стоит у дальней двери.
рассеялось и исчезло!
прислушался. Голоса доносились не их коридора. Казалось, они проходят
сквозь плиту бледного камня. Он прижал к ней ухо. Звуки теперь слышались
отчетливее, но слова он по-прежнему не мог разобрать. Должно быть, камень
здесь очень тонок, подумал он, если через него можно слышать. Справа он
увидел небольшой рычажок. Нажал на него.
ослепительно сверкнул; казалось, в камне просверлили дыру. На месте диска
теперь было круглое окно. В нем виднелись силуэты женщины и двух мужчин.
Голоса их доносились теперь так ясно, будто они стояли рядом. Слышался
также гул толпы. Кентон отпрянул, боясь, что его увидят. Поставил рычаг в
прежнее положение. Диск померк. Голоса почти стихли. Он снова смотрел на
гладкий бледный камень.
появляется отверстие, увидел головы. Свободная рука его прижималась к
стене рядом с диском; теперь он просунул ее прямо в диск. И коснулся
холодного камня. То, что глазу казалось отверстием, оставалось на ощупь
гладким камнем.
позволяющее им подсматривать, подслушивать, стоя в келье. Какие-то знания
особенностей света, еще неизвестные науке мира Кентона, какие-то вибрации,
делающие камень прозрачным изнутри, но не снаружи. Камень пропускал не
только свет, но и звук!
подозревавших о его присутствии.
Перед Кентоном был обширный двор храма, вымощенный большими
восьмиугольными плитами белого и черного мрамора. Двор окружали широким
полукругом стройные колонны, похожие на волшебный лес. Их стволы блестели
красным и черным, заостренные вершины были увенчаны резными остроконечными
листьями, сверкавшими, как огромные папоротники росой, бесчисленными
драгоценными камнями. На черных и алых стволах виднелись мистические
символы, выложенные золотом, лазуритом, изумрудом и серебром. Ряды этих
колонн тянулись вверх к мрачному, угрожающему небу.
выкованными их темного металла изображениями львов с человеческими лицами
и орлиными крыльями. Керубы стояли по углам алтаря, их жестокие бородатые
лица напряжены, как живые. На алтаре находился треножник, с него
поднимался неподвижный заостренный язык пламени.
лучников и копьеносцев. Они сдерживали толпу; мужчины, женщины, дети
толпились меж колонн, роились за строем солдат, как листья, прижатые
ветром к стене. Десятки и сотни людей, вырванных из своего времени и
помещенных в этот безвременной мир.
перед Кентоном. У него было худое бледное лицо, фригийская шапка на
гладких волосах. Женщина дерзкой цветущей миловидности, черноволосая,
черноглазая. Мужчина справа от нее - ассириец, бородатый, с волчьим
профилем.
Вавилоне.
смягчилось, в голосе прозвучала тоска: - О, вернуться в Вавилон!
прошептал он. - Это - смерть! - Женщина рассмеялась.
обращая на его слова внимания, женщина. - И, как всегда, добычу получит
Нергал!
источник этих звуков. И увидел с десяток храмовых девушек. Пять сидели с
маленькими барабанами, положив на них розовые пальцы; две держали у губ
флейты; три склонились к арфам. В их круге лежало что-то, напоминавшее
груду серебристой паутины, перевитой черными нитями, среди которых
запутались золотые бабочки. Груда зашевелилась, поднялась.
мгновение Кентон забыл Шарейн. Она была смуглой, с бархатной чернотой
полуночи. Глаза ее - бассейны полуночной тьмы, в которых не светили звезды
волосы - порывы урагана, пойманные в золотые сети. Золото мрачное,
угрюмое, и что-то угрожающее было в этой сладкой красоте.
получит все, что хочет, клянусь своей постелью!
ли старше девятнадцати лет, стройного, одетого в шафран. Глаза и лицо у
него были как у мечтающего ребенка.
появилась новая жрица, он отсюда не уходит.
Воздух пугает.
не будет сегодня одна.
горло руками. Послышался гром.
флейтами негромко заиграли; так же негромко забили барабаны. Но девушка,
которая пела, молча сидела у свой арфы с опущенными глазами.
него наступает ветер. Только глаза мои живут, и что-то перехватывает мне
горло.
ребенком на руках. - Не так громко, лучники могут выстрелить.
снаружи, но, может, голос пройдет сквозь камень?
ему.
глазами, такими же смелыми, как ее. Оттолкнул фригийца, положил руку на
руку женщины.
знаю местных обычаев. Но клянусь Ормуздом! - он положил руку на плечо
женщины. - Стоило проделать путешествие, чтобы встретить тебя! Кто эта
жрица, которую считают такой прекрасной?
я бы не спрашивал. И зачем жрица приходит сюда?
ассириец. - Она выходит сюда преклониться перед его алтарем. Когда служба