риск, приняв человечество в свою замечательную цивилизацию, невзирая на
нашу психосоциальную незрелость. А мы растоптали их веру в нас.
продолжались всего несколько месяцев.
человечества это было величайшее унижение... Конфедерация землян, подавляя
заговор, действовала безжалостно. Это было необходимо для подавления
заговора. Пострадало огромное число ни в чем не повинных людей. И все же в
конечном итоге Галактическое Содружество стало сильнее, чем когда-либо
прежде.
завтраком. Она сопроводила свое появление робким ментальным приветствием.
Крейн поднялся, собираясь уходить.
проследить дьяволов Фелиции до самого их дома. Пересчитать, если сможем -
опознать, а затем решить, как противостоять исходящей от них угрозе.
Отдохни, а в семь присоединяйся ко мне. - Она саркастически улыбнулась. -
И тогда мы попробуем предпринять наше первое маленькое путешествие к черту
на кулички.
часа ночи. Гигантская серебристая рыбина на минуту затихла, затаившись в
глубокой черной воде, расцвеченной лунными бликами, требуя кратковременной
передышки в состязании с Марком Ремилардом.
пут, неразрывно связавших его с человеком. В длину тарпон достигал 430
сантиметров и весил 295 килограммов. В углу его рта прочно засел крючок с
жестко армированным цевьем, которое тарпон не мог перекусить своими
острыми зубами. Поводок из плетеного волоса был настолько непрочен, что
мог лопнуть при нагрузке даже в семь килограммов. И все же тарпону не
удавалось вырваться на свободу - настолько велико было искусство рыболова,
навязавшего ему эту игру. Приближался момент, когда терпение и человека, и
рыбы было на исходе. Спустя какое-то время либо рыболов должен был
допустить ошибку в движениях, поскольку переутомленные мышцы уже
отказывались служить ему и леска должна была порваться, либо тарпон должен
был подчиниться рваному ритму выучивания и покорно замереть на конце
роковой нити, дожидаясь, пока в его тело не воткнется острога.
мощного удилища в жестком кожаном клапане у себя на поясе. Тишину нарушали
только отдаленные всплески выпрыгивающей из воды кефали да стенания
кваквы. Марк дышал медленно и расчетливо, мобилизуя механизмы
биологической обратной связи, которые позволили бы ему перераспределить
силы и очистить мышечные клетки своих дюжих плеч и рук от продуктов
распада, вызывающих ощущение усталости. Следуя своему принципу, он не
пользовался ультрасенсорными способностями и поэтому не мог отслеживать
подспудные движения тарпона. Даже в этот решающий момент Марк предоставлял
рыбе определенные преимущества, усиливающие остроту схватки: он не следил
за ней трансментальным зрением, не пытался мысленно продиктовать ей те или
иные движения, не прибегал ни к каким психокинетическим воздействиям на
нее, не использовал психогенную энергию, чтобы придать удилищу, катушке
или леске дополнительную прочность, превышающую их обычные характеристики.
Только в одном Марк отступал от техники ужения, принятой у людей, не
обладающих метапсихическими талантами: поскольку он рыбачил в одиночку, то
использовал ментальное поле для придания устойчивости ялику, дабы тот не
зачерпывал воду во время схватки.
Несколько мгновений вода в протоке оставалась спокойной, но уже в
следующий миг ее поверхность взорвалась вулканическим вихрем. Огромное,
бьющееся в корчах тело, поблескивавшее в свете высокой луны, выскочило из
воды подобно пушечному ядру, взметнулось более чем на шесть метров вверх и
перевернулось в воздухе головой вниз. Безумные глаза рыбины величиной с
блюдце отливали оранжевым светом, а жаберные крышки клацали подобно
гигантской трещотке.
лесы, потому что в воздухе она рвалась гораздо легче. Громадная
серебристая тварь рухнула обратно в воду с таким всплеском, словно в реку
упал рояль. Долей секунды позже тарпон снова, извиваясь и дергаясь,
взлетел в воздух. Ялик закачался. Марк, которого обдало брызгами с головы
до ног, криками подбадривал своего противника. Этот тарпон - самый крупный
из всех когда-либо попадавшихся ему на крючок - был уже почти у него в
руках.
и ожидал, разъяренный тарпон снова выпрыгнул из воды; на этот раз
траектория его кульбита должна была привести к столкновению с яликом.
Громогласно хохотнув, Марк молниеносно передвинул лодку на несколько
сантиметров в сторону. Вызванная приводнением тарпона волна перехлестнула
через планшир и наполовину затопила ялик. Марк выгнал воду с помощью
психокинетического импульса, а через мгновение тарпон появился с другой
стороны лодки и, пытаясь сойти с крючка, принялся ходить кругами у самой
поверхности, похожий на обезумевшую динамо-машину.
отмели у левого берега протоки. Марк направил ялик в ту же сторону,
настороженно ожидая следующего прыжка. И прыжок последовал. Гигантское,
закованное в чешуйчатый панцирь тело, словно в замедленной съемке
поднимаясь все выше и выше, выстрелило в луну расходящимся облаком
бриллиантовых брызг, лязгнуло челюстями, оглушительно всхрапнуло в верхней
точке дуги и свалилось вниз с таким ударом, что Марк едва не упал за борт.
Но крючок по-прежнему крепко удерживал рыбину.
Следующий прыжок выглядел вялым, гигантское тело высунулось из воды менее
чем на половину своей длины. Последовавшая затем борьба у поверхности была
не столь яростной, вода даже не вспенилась. Марк не удержался и прокричал
рыбине:
словно пригвоздил к месту стоящего в лодке и изготовившегося бережно
отрегулировать натяжение лесы Марка. Физически и ментально ослепленный, он
остолбенел.
огонь принадлежал Хагену, равно как и мыслепередача, исполненная
ликования, беспечности и бьющего через край торжества. Катер с молодыми
людьми на борту стремительно приближался к дельте, рассекая воду, потом
вдруг резко остановился, словно наткнувшись на невидимую стену. Судно
содрогнулось, покачиваясь на крупной зыби примерно в ста пятидесяти метрах
от рыболова.
свободой, кружил гигантский тарпон. Марк внимательно осмотрел рыбину
мысленным взглядом, удостоверился, что та не получила серьезных ранений, и
после этого с помощью психокинетической энергии освободил ее от крючка.
Рыбина медленно ушла в черную глубину. Трансментальным зрением Марк
увидел, как она поплыла в сторону залива.
ее покаянные излияния разбились об очередной барьер. Метапсихическая
стена, преграждавшая путь катеру, теперь исчезла, и судно стало сносить
течением к ялику.
леску. Кроме его детей, остальными пассажирами, как он и предполагал,
оказались самые отъявленные молодые баламуты: Элаби Гатен, Джилиан
Моргенталлер и Вон Джарроу. Эта троица пыталась скрыть свою вину за
нахальной миной. Спеша "поразить" Марка своей новостью, молодежь явно
рассчитывала на самый радушный прием.
на корму, чтобы взять ялик на буксир. Хаген установил трап, мысленно
продолжая улыбаться - он твердо решил замять свою бестактность.
пещере на горе Муласен в Сьерра-Неваде. - Картинка. Панорама. - Ты только
подумай! Она сама пригласила нас к себе!
трапа и перепрыгнул на катер, пренебрегши левитацией. Молодые люди
отшатнулись, и их мысли слились в едином потоке неуклюжих извинений.
Только у Клу на поверхности сознания читалось неподдельное огорчение по
поводу схода огромной рыбины.
торжественный прием. Этой ночью на Безмятежном озере состоялась вечеринка,
в разгар которой и произошел успешный контакт с Фелицией. Хаген с Элаби
выглядели весьма элегантно в тропических костюмах; одетый в такой же
щегольской костюм Вон умудрялся тем не менее, как всегда, выглядеть
взъерошенным и нескладным. На темноволосой Джилиан было расписное парео
[одежда полинезийцев в виде прямоугольного куска ткани с флористической