Чтение 27–й страницы книги ~Драгоценность в черепе~

рассказывал о тебе. Теперь я получу от него все, что пожелаю.

- Где мой друг?

- Этот мохнатый? Умчался в лес, лишь только заслышал наши шаги. Они
все такие - эти полулюди-полузвери - трусливые и малодушные создания.

- Значит, ты намерен доставить меня к барону?

- Ты же слышал. Именно это я и собираюсь сделать. Я оставлю ненадолго
этот неповоротливый караван, пусть ползет пока без меня. А мы отправимся
вперед на более быстрых скакунах. Я храню их ради таких случаев. Я уже
послал человека с вестью к барону. Так что... Эй, вы! Несите его.

По команде Агоносвоса два лилипута схватили Хокмуна и вытащили из
фургона.

Дождь все еще моросил. Хокмун увидел двух величественных лошадей
голубого цвета, с умными глазами и мощными конечностями. Подобной красоты
ему еще видеть не приходилось.

- Я сам вывел эту породу, - сказал Агоносвос, - но сделал это, как
видишь, не ради забавы. Скоро мы будем в Лондре.

Он снова засмеялся. Хокмуна закинули в седло и крепко привязали к
стременам.

Агоносвос залез на вторую лошадь и, взяв поводья лошади Хокмуна,
помчался вперед. Хокмун был не на шутку встревожен. Лошадь бежала легко и
почти так же быстро, как летел фламинго. Но если птица несла его к
спасению, то лошадь - наоборот, к роковому концу. С ужасом Хокмун решил,
что участь его решена.

Долгое время они мчались по лесу. Грязь залепила лицо Хокмуну, и он
почти ничего не видел.

Затем, много позже, он услышал гневный крик Агоносвоса.

- Прочь с дороги! Прочь!

Хокмун пытался разглядеть что-нибудь впереди, но видел лишь лошадь
Агоносвоса и край его плаща. Он смутно слышал другой голос, но разобрать,
что он говорит, не мог.

- Ааа! Да выест Колдрин твои глаза!

Хокмуну показалось, что Агоносвос покачнулся в седле. Лошади
замедлили бег, потом остановились. Он увидел, как старец наклонился вперед
и свалился на землю. Ползая в грязи, Агоносвос пытался подняться. В боку
его застряла стрела. Хокмун, совершенно беспомощный, не мог понять, какая
новая опасность подстерегла его. И он пытался решить, что лучше: быть
убитым сейчас или дождаться суда Короля Хуона.

Появился Оладан и, перепрыгнув через барахтающегося в грязи
Агоносвоса, подбежал к Хокмуну. Он перерезал ремни, и Хокмун свалился с
лошади. Оладан широко улыбался.

- Твой меч - в сумке у старца.

Хокмун, поднимаясь и растирая онемевшие руки и ноги, облегченно
вздохнул.

- Я думал, ты убежал обратно в горы.

Маленький человек начал было что-то говорить, но Хокмун прервал его
криком:

- Агоносвос!

Старец, зажимая рану рукой, приближался к карлику. Хокмун, позабыв о
боли, бросился к лошади колдуна. Ему пришлось перерыть почти весь багаж
Агоносвоса, прежде чем он нашел меч. Оладан с колдуном уже боролись,
катаясь в грязи.

Хокмун подбежал к ним, но ударить мечом не рискнул, боясь задеть
друга. Он наклонился и, вцепившись в плечо Агоносвоса, стал оттаскивать
рассвирепевшего старца. Сначала он услышал рычание из-под шлема, и лишь
потом заметил меч в руке Агоносвоса. Меч со свистом рассек воздух. Хокмун,
едва держась на ногах, с трудом отразил удар. Колдун ударил еще раз.

Хокмун встретил и эту атаку. В ответ он попытался попасть в голову
Агоносвоса, но промахнулся и едва успел парировать новый выпад. Потом он
увидел незащищенное место на теле противника и вонзил меч в живот колдуна.
Агоносвос вскрикнул, попятился на негнущихся ногах и, схватившись руками
за меч Хокмуна, попытался вывернуть его из рук герцога. Затем он широко
развел руки, начал что-то говорить и упал, распростершись, в мелкую лужу.

Тяжело дыша, Хокмун прислонился к стволу дерева. Кровь начала
приливать к онемевшим конечностям, и боль в них усилилась.

Оладан поднялся из грязи. Его трудно было узнать. Колчан со стрелами
валялся на земле, и карлик, подняв его, сейчас осматривал оперение стрел.

- Некоторые поломаны, но я заменю их, - сказал он.

- Откуда они у тебя?

- Ночью я решил побродить по лагерю Агоносвоса. В одном из фургонов я
нашел лук и стрелы и подумал, что они могут пригодиться. Вернувшись к
нашему фургону, я заметил, что туда вошел Агоносвос и, догадываясь о его
намерениях, предпочел спрятаться.

- Но как тебе удалось не отстать от лошадей? - спросил Хокмун.

- Я нашел себе даже более быстрого союзника, - улыбнулся Оладан и
указал на появившееся в этот момент из-за деревьев удивительное существо.
У существа были невероятно длинные ноги, хотя остальные части тела
казались совершенно нормальными.

- Это Влеспин. Он ненавидит Агоносвоса и охотно согласился помочь
мне.

Влеспин свысока посмотрел на них.

- Ты убил его, - сказал он. - Хорошо.

Оладан осмотрел багаж Агоносвоса и вытащил оттуда свиток пергамента.

- Карта. И провизии вполне достаточно, чтобы мы могли добраться до
побережья. - Он развернул карту. - Это недалеко. Смотрите.

Они склонились над картой. Хокмун увидел, что до Мермианского моря им
осталось чуть больше сотни миль. Влеспин отошел к лежащему неподалеку телу
Агоносвоса. Секундой позже они услышали его крики, обернувшись, увидели
колдуна, живого, который, угрожающе размахивая мечом Хокмуна, решительно
направлялся к длинноногому человеку. Меч вошел в грудь Влеспина, ноги его
подкосились и он, дергая ими словно кукла, рухнул на землю. Вскоре он
затих. Хокмун был потрясен. Из-под шлема донесся сдавленный смех.

- Глупцы! Я прожил уже девятьсот лет. И за это время я кое-чему
научился.

Не раздумывая, Хокмун прыгнул на него. Он понимал, что это, пожалуй,
его единственный шанс спастись. Агоносвос, хотя и перенес удар, который
должен был стать смертельным, заметно слабел. Они боролись, сцепившись, на
краю большой лужи. Оладан бегал вокруг них, выбирая момент, и вот,
наконец, запрыгнул на спину колдуну и сорвал с его головы шлем. Агоносвос
взвыл, и Хокмун, увидев перед собой белую голову старца, почувствовал, как
тошнота подступает к горлу. Это было лицо трупа, давно обглоданное
могильными червями. Агоносвос закрыл лицо руками и попятился.

Хокмун подобрал меч и забрался на голубую лошадь. Из леса до него
донесся голос:

- Я не забуду этого, Дориан Хокмун. Когда ты попадешь в руки барона
Мелиадуса, я приду посмотреть на твои мучения.

Хокмун содрогнулся и направил коня в сторону Мермианского моря.

Через два дня небо просветлело, и засияло яркое солнце. Впереди, у
самого моря, лежал город, где они смогут сесть на корабль и добраться до
Туркии.

3. РЫЦАРЬ В ЧЕРНОМ И ЗОЛОТОМ

Тяжело груженое торговое судно двигалось по спокойным водам океана,
летели пенные брызги, и треугольный парус натягивался, словно птичье
крыло, под напором сильного ветра. Капитан судна в вышитой золотыми нитями
шапочке, ярком жакете и длинных шароварах, схваченных на лодыжках золотыми
пряжками, стоял вместе с Хокмуном и Оладаном на корме.

- Отличные лошади, господа, - сказал капитан, указывая на двух
огромных голубых лошадей, помещенных в загон на нижней палубе. - Я таких
еще не видел. - Он пригладил свою остроконечную бородку. - Вы не продаете
их? Я дам вам хорошие деньги.

Хокмун покачал головой.

- Эти лошади дороже мне, чем любые сокровища.

- Охотно вам верю, - ответил капитан, совершенно неправильно
истолковывая слова герцога.

Дозорный на мачте что-то закричал и замахал рукой, указывая на запад.

Хокмун взглянул туда и увидел три маленьких паруса на горизонте.
Капитан поднял подзорную трубу.

- Клянусь Ракаром - это корабли Темной Империи.

Он передал трубу герцогу, и сейчас Хокмун отчетливо видел черные
паруса кораблей. Каждый парус был украшен изображением акулы - символом
военного флота Империи.

- Это опасно для нас? - спросил он.

- Это опасно для всех, - мрачно ответил капитан. - Нам остается
только молиться, чтобы они не увидели нас. В море становится тесно от их
кораблей. Еще год назад...

Он остановился, чтобы отдать приказ своим матросам. Подняли стаксели,
и корабль рванулся вперед....

- Да, еще год назад их кораблей почти не было, и торговля шла
замечательно. Сейчас они властвуют на море. Вы найдете их армии в Туркии,
Сирии, Персии - повсюду. Они провоцируют мятежи и вооруженные восстания
против законных правителей. Дай им пару лет, и они подомнут под себя
Восток, как это уже произошло с Западом.

Вскоре корабли Гранбретании исчезли за горизонтом, и капитан
облегченно вздохнул.

- Я все равно не успокоюсь, - сказал он, - пока не увижу порт.

Туркский порт они увидели только к вечеру и вынуждены были, бросив
якорь недалеко от берега, дожидаться утра. А утром с приливом они вошли в