Чтение 27–й страницы книги ~Мир Кольцо~

тех, которые могли похвалиться меньшим количеством предков-счастливцев.
Думаю, ух были бы десятки миллионов.

- Но что он искал?

- Скорее "кого". Тебя. Он изучил эти несколько тысяч людей и начал
постепенно их отбрасывать. Этот ребенком сломал себе палец. Этот часто
ввязывается в драки и всегда бывает бит. У той - неприятности с психикой.
Тот был испытателем новых моделей космических кораблей и отдавил себе
ноготь. Понимаешь? С тобой никогда не случалось ничего подобного.
Независимо от того, сколько раз ты роняла кусок хлеба, он всегда падал
маслом вверх.

- Значит, все зависит от теории вероятности... - задумчиво сказала
Тила. - Но, Луис, что-то тут не так. Например, я вовсе не всегда
выигрывала в рулетку.

- Но никогда и не проигрывала помногу.

- Ну... Нет.

- Это и имел в виду Несс.

- Значит, по-твоему, я какой-то невероятный неудачник...

- Ненис! Как раз наоборот! Несс отбрасывал одного за другим тех
кандидатов, которым что-то не удавалось и, наконец, попал на тебя. Он
думает, что нашел исключение, в соответствии с которым можно установить
новые принципы, а я утверждаю, что он просто добрался до самой дальней
точки совершенно обычной кривой. Теория вероятности утверждает, что ты
существуешь. Утверждает она и то, что когда ты в очередной раз бросишь
вверх монету, то, как все прочие, будешь иметь равные шансы на выигрыш и
проигрыш. У счастья нет памяти.

Тила села с громким вздохом.

- Что ж, я действительно оказалась невероятной счастливицей. Бедный
Несс, он обманулся во мне.

- Это пойдет ему на пользу.

Уголки ее губ подозрительно задрожали.

- Мы можем это проверить прямо сейчас.

- Что?

- Закажи бутерброд с маслом. Побросаем.

Черный прямоугольник был чернее самой черной темноты, с большим
трудом получаемой во время лабораторных экспериментов. Один его угол
слегка закрывал голубую ленту Кольца. Используя его как образец, можно
было дорисовать остальное - чернота на фоне черноты Космоса, отличающаяся
только тем, что в ней не мерцали звезды. Он заслонял уже изрядный кусок
неба и продолжал расти.

Глаза Луиса были закрыты очками из необычайно сильно поляризующего
материала. В тех местах, где на них попадал самый яркий свет, появлялись
черные пятна. Поляризации корпуса было уже недостаточно. Говорящий все
время сидел в рубке и управлял тем, что осталось от корабля. Он тоже надел
очки. Нашли они и два отдельных стекла, каждое с короткой резинкой, и
совместными усилиями надели их на Несса.

Луис видел удаленную на двадцать миллионов миль звезду как черный
диск, окруженный ярко-оранжевой короной. Внутри корабля все сильно
нагрелось, хотя климатизатор работал в максимальном режиме.

Тила открыла дверь кабины, мгновенно захлопнула ее, и через минуту
появилась с очками на глазах.

Прямоугольник был теперь просто чудовищной пустотой, будто кто-то
протер тряпкой часть покрытой белыми точками доски.

Рев климатизатора делал невозможным какой-либо разговор.

Каким образом он избавлялся от тепла, если снаружи горячее, чем
внутри? А он вовсе не избавлялся, сообразил Луис. Он его накапливал.
Где-то внутри климатизатора была маленькая точка с температурой звезды,
растущая с каждой минутой.

Еще один повод для беспокойства.

Черная пустота увеличивалась непрерывно.

Это из-за ее размеров казалось, что они приближаются медленно.
Прямоугольник имел ширину, по крайней мере равную диаметру звезды, то есть
около миллиона миль. Длина его составляла, самое малое, два с половиной
миллиона миль. Они вдруг увидели его истинные размеры. Край его вошел
между ними и солнцем, и воцарилась темнота.

Черный прямоугольник закрывал половину вселенной. Его края, черные на
черном фоне, простирались слишком далеко, чтобы их можно было увидеть.

Часть корабля, находившаяся за кабинами, была раскалена добела - это
климатизатор избавлялся от накопленного тепла. Луис, как будто очнувшись
от дурного сна, повернулся к чудовищному прямоугольнику.

Вой климатизатора внезапно смолк, оставив после себя звон в ушах.

- Но... - неуверенно сказала Тила.

В дверях рубки появился Говорящий с Животными.

- Жаль, что от телескопа остался только экран, - сказал он. - Он мог
бы многое показать.

- Что, например? - крикнул Луис, забыв, что в корабле тихо.

- Например то, почему прямоугольники движутся со скоростью большей,
чем орбитальная. Действительно ли это генераторы энергии? Что удерживает
их в одинаковом положении? Если бы действовал телескоп, мы могли бы
получить ответы на все вопросы, которые задал этот пожиратель листьев.

- Мы упадем на звезду.

- Разумеется, нет. Ведь я уже говорил. Полчаса мы будем лететь в тени
этого прямоугольника, а потом пройдем между Солнцем и следующим
прямоугольником. Если станет слишком жарко, можно будет выключить
статическое поле.

Снова вернулась звенящая тишина. Прямоугольник был теперь
бесформенным, безграничным полем идеальной полноты. Человеческий глаз был
не в силах выделить из идеальной черноты никаких деталей.

Через некоторое время на них снова обрушился ливень солнечного света,
и вскоре после этого завыл климатизатор.

Луис напряженно вглядывался в небо - наконец-то он разглядел
следующий прямоугольник. Он как раз следил, как приближается непроницаемо
черная поверхность, когда ударила молния.

Во всяком случае, именно так это выглядело. Вспыхнуло, как молния,
без предупреждения, взрываясь страшным блеском, словно они вдруг оказались
в сердце Сверхновой. Корабль задрожал... и свет погас. Луис потянулся к
очкам, чтобы протереть слезящиеся глаза.

- Что это было? - воскликнула Тила.

Способность видеть медленно возвращалась. Когда, наконец, исчезли
разноцветные пятна, Луис увидел, что Несс выставил одну защищенную очками
голову, что кзин ищет что-то в ящике, а Тила смотрит прямо на него.

Нет, не на него. На что-то прямо за его спиной. Он повернулся.

Солнце было черным кружком, меньшим, чем прежде, окруженным
желто-белым сиянием. За то мгновение, что они были в статическом поле, оно
сильно сжалось. Вероятно, это "мгновение" длилось несколько часов. Рев
климатизатора перешел в негромкое, но раздражающее пофыркивание.

Снаружи что-то горело.

Это была черная тонкая нить, окруженная бледно-фиолетовым сиянием.
Один ее конец исчезал в солнце, второй - где-то впереди, перед "Лгуном",
слишком далеко, чтобы его можно было заметить.

Она извивалась, как разрезанный пополам червяк.

- Кажется, мы обо что-то ударились, - спокойно сказал Несс. Можно
было подумать, что все это время он контролировал ситуацию. - Говорящий,
тебе придется выйти наружу. Надевай скафандр.

- Мы находимся в состоянии войны, - ответил кзин, - здесь командую я.

- Отлично. И что же ты собираешься делать?

Кзин был достаточно умен, чтобы ничего не ответить. Он как раз кончал
вытаскивать свой скафандр - вероятно, сам он тоже решил пойти на разведку.

Он взял один из скутеров - экипажей, похожих формой на торпеду, с
удобным, углубленным в корпусе креслом для пилота.

Они смотрели, как он маневрирует вокруг извивающейся черной нити. Она
уже несколько остыла - цветной ореол вокруг нее потемнел и светился теперь
темно-оранжевым. Массивная фигура кзина вылезла из скутера и поплыла к
нити. Они слышали его дыхание. Один раз он что-то удивленно фыркнул, но не
сказал ни слова. Снаружи он был около получаса.

Когда он вернулся на борт "Лгуна", они сосредоточенно ждали, что он
скажет.

- Она действительно имеет толщину нити, - сказал он. - Как видите, у
меня только половина грейфера.

Он показал им изувеченный инструмент. Рукоять была чисто обрезана.
Металл на срезе был отполирован, как зеркало.

- Когда я приблизился, чтобы разглядеть ее толщину, то коснулся ее
грейфером. Она прошла сквозь него, как сквозь воздух. Я почти не
почувствовал сопротивления.

- То же самое сделал бы твой меч.

- Но меч сделан из провода, заключенного в поле Славера, и не может
изгибаться. Эта же... нить извивается во все стороны.

- Значит, это что-то новое. Что-то, что может резать, как меч кзина,
небывало легкое, тонкое и крепкое. Что-то, остающееся неизменным при
температуре, которая любой естественный материал давно превратила бы в
плазму. Что-то, действительно новое. Но откуда оно взялось?

- Подумай. Пролетая между двумя прямоугольниками, мы обо что-то
ударились. Затем мы видим вокруг нас гигантской длины нить, разогретую до
температуры звездных недр. Именно с ней мы и столкнулись, это ясно.
Температура - это результат столкновения. По-моему, можно считать, что она
была протянута между двумя прямоугольниками.

- Возможно. Но зачем?