и даже забрался на одну из осадных башен и наблюдал Ар.
делали вылазки. Навстречу им тогда выходили копьеносцы и всадники Па-Кура.
Иногда им удавалось загнать аритов в ворота города, иногда же арские
войска теснили людей Па-Кура до защитных кольев, один раз им удалось даже
дойти до осадных мостов у большого рва.
ресурсы были, казалось, неисчерпаемыми, к тому же в его распоряжении была
тарларионская кавалерия, которой практически не было в Аре.
неприятеля сверху или вступающими в беспощадные дуэли на высоте нескольких
сотен футов. Но постепенно и этот ресурс Ара истощался, опустошаемый
превосходящими силами Па-Кура. На девятый день осады небо принадлежало
ему, а армия Ара не появлялась больше из главных ворот. Надежда снять
осаду с помощью боя исчезла. Людям Ара оставалось дожидаться атаки за
своими проводами, пока Посвященные приносили жертвы Царствующим Жрецам.
переброшены тарнами через ров и занялись артиллерийской дуэлью с
аналогичными орудиями противника, установленными на стенах города. В то же
время рабы принялись продвигать линию кольев вперед. После четырех дней
артподготовки, имевшей весьма незначительный эффект, был произведен первый
приступ.
покрытые стальными щитами, медленно перекатились через мосты. К полудню
они уже были на расстоянии полета стрелы до стены. К темноте первая башня
подошла к стене, а через час к ней присоединились остальные две. Вокруг и
на них толпились воины. В небе снова сражались тарнсмены. По веревочным
лестницам арские воины спускались со стен на высоту башен, через
вспомогательные ворота была предупредительная вылазка, но солдаты были
остановлены пехотой Па-Кура. Со стен, с высоты около 200 футов выше башен,
сбрасывались камни и метались горящие снаряды. Внутри башен голые рабы,
подгоняемые кнутами надсмотрщиков, безостановочно раскачивали стальные
тараны.
на землю под дикие вопли тех, кто был в ней. Другая была захвачена и
сожжена. Но еще пять башен медленно катились к Ару. Эти башни сами по себе
были крепостями и должны были быть установлены любой ценой - час за часом
они будут безостановочно ввинчиваться в стены.
веревках по девять копьеносцев. Они спускались сквозь отверстия в
проволочной сети на крыши цилиндров. Эти десанты редко возвращались, но
иногда им удавалось добиться великолепных результатов.
из десантов удалось прорезать проволоку и, прорвавшись к главному
водохранилищу города, вылить туда сосуд со смертельным ядом, добываемым из
пустынного кустарника. Теперь город мог полагаться только на свои колодцы
и дождь. Стало ясно, что продовольствие тоже подходило к концу, и
Посвященным, явно не способным удержать город и чье сопротивление было
бессмысленно, придется испытать на себе голод и отчаяние населения.
пятидесяти воинов каким-то способом проник в город, и теперь ждал часа,
когда можно будет захватить камни и с их помощью разделить орду Па-Кура.
Но на четвертую неделю осады я уже не надеялся на это. Вероятно, их
обнаружили и заперли вместе с Домашними Камнями в том самом цилиндре,
который в дни славы Марленуса был его дворцом.
не могли использовать Домашние Камни - у них не было тарнов, и пути
отступления были отрезаны. Да и провода в районе главного цилиндра
натянуты особенно густо, что делает спасение невозможным.
руках аритов. Кроме того, он был не настолько глуп, чтобы принести
Домашние Камни в свой лагерь и рисковать развалить орду до конца осады.
Возможно, что он вовсе не собирался отдавать Домашние Камни своим
союзникам, а напротив, продолжить империалистические устремления
Марленуса. Сколько может продержаться Марленус? Это зависело от того, есть
ли у него вода и продукты, и от настойчивости Посвященных. Во дворце
должны были быть цистерны с водой, если Марленус, в качестве
предосторожности в виду неустойчивого положения Ара, превратил свой
цилиндр в крепость с запасами еды, воды и оружия. Но, в любом случае, мой
план насчет Домашних Камней провалился, и Марленус, выражаясь языком игры,
был нейтрализован, если не сброшен с доски.
минимальны. Нам оставалось одно - спасать Талену. У меня в голове мелькнул
план, но он был почти неосуществим. Казрак заметил, что я пожал плечами и
поинтересовался, в чем дело.
атакует Па-Кура с незащищенной стороны.
глоток ка-ла-на. Это будет праздник. Мосты будут увешаны цветами, польется
дармовая пага, будут освобождены рабы, враги примирятся.
солдат из орды.
угнетения.
собственном городе.
Па-Кура?
можно сделать только сейчас.
Правителю Тентиса, убарам и правителям всех городов. Расскажи им об осаде
и о том, что тебя послал Тэрл Кэбот, воин Ко-Ро-Ба.
пойду.
так, как если бы шел на очередное дежурство. Горячий комок застрял у меня
в горле, и я спросил себя, должен ли был я посылать друга на верную
смерть.
направился к палаткам Па-Кура. Они располагались напротив главных ворот
города, на внешней стороне второго рва. Здесь, на холме, за черной
шелковой стеной, томилась Талена. За стеной располагались дюжины палаток
его людей и телохранителей, над палатками развивались черные флаги Касты
Убийц.
бьющимся сердцем я ускорил шаги - пришло время действовать. Было бы
самоубийством прорываться на стоянку, но Па-Кур был в окрестностях Ара,
руководя осадой, и я мог, если повезет, пройти как посланник. Кто
осмелиться преградить путь тому, на чьем шлеме сверкает золотой знак
посланца?
супруги.
подозрительно глядя на меня. Он явно впервые меня видел.
сердито. - Ты задерживаешь посланника Па-Кура?
его посланника.
стоянку, не имея определенного плана, но чувствуя, что должен поговорить с
Таленой - может быть, вместе мы сумеем придумать план бегства. На
мгновение я растерялся, точно не зная, где находится ее палатка.
был не так беззаботен, как я думал. Вдобавок поверху была натянута
проволока. Я пошел вдоль второй стены и повторил свои слова. Здесь меня не
стали задерживать, как будто мой шлем сам по себе служил гарантией
неприкосновенности. Но зато после ворот меня повела черная рабыня в
золотой ливрее, а сзади шли два стражника.
диаметре и 20 футов высотой...
предназначено для ушей той, кто станет женой Па-Кура и лишь для нее.
удары, но голос был бесстрастен.