окруженный полукругом женщин, шествовал Деклай.
колдуном и натдахе - изгоем гор. Теперь моя очередь сказать свое слово.
Слушай же меня, о племя! Этот Деклай, он стремится быть среди вас как
изес-нантан, великий вождь. Однако нет у него го'нди - священной силы
вождя. Ибо этот Деклай - глупец, и голова его наполнена только его
собственными желаниями. Он не заботится о благе братьев своих по клану. Он
утверждает, что ведет вас к безопасности, а я говорю, что путь этот - путь
к самой страшной опасности, которую только может навеять галлюцинации
пейотла. Мысли его подобны следу змеи, и вас он хочет повести по такой же
тропе...
было шепоток.
апач очнулся под дождем, избитый камнями, он видел перед собой только один
выход - вызвать Деклая на поединок. Но теперь, когда позади остался
пройденный с таким трудом путь, когда он бросил в лицо Деклаю свое
обвинение, он вдруг понял, что исход этого поединка не так уж очевиден.
Тревис уже не был так уверен в собственной ловкости и силе, и к тому же
понимал, что результат этой стычки решит судьбу не только двух воинов, но
судьбу всего клана.
скидывал с себя рубаху, готовясь к бою.
Тревис в два шага оказался внутри площадки напротив Деклая. Он внимательно
осмотрел обнаженный торс противника. Его предварительные расчеты, похоже,
были довольно близки к истине. По чистой силе Деклай, вероятно,
превосходит его, но вот в умении владеть ножом... впрочем, вскоре им обоим
предстояло оценить мастерство соперника. Они закружили по кругу, не
спуская друг с друга глаз и выискивая слабые стороны для внезапной атаки.
У Тревиса пронеслось в голове, что когда-то бой на ножах у пинда-лик-о-йи
считался настоящим утонченным искусством, владея которым, два одинаковых
по силе противника могли бороться до бесконечности, проявляя ловкость и
мастерство. Однако здесь все было совсем иначе. В этом бою ему предстояло
не только показать мужество и силу, но и выстоять. Здесь нет места
благородству и поблажкам.
прошло в дюйме от него.
сторону. - А лиса кусает!
которой тут же проступила длинная багровая полоса. Это было, вероятно,
чистым везением, но Тревиса оно подбодрило.
лисий зуб!
Такой гнев мог оказаться очень опасным, но в то же время и дать надежду на
победу, если Деклай, забыв об осторожности, потеряет самообладание.
побагровело и он, шипя словно взбешенная пума, метнулся на Тревиса. От
этого стремительного броска уклониться было трудно, и когда Тревис
все-таки отпрыгнул, на его боку показалась длинная красная полоса, его
обожгла боль.
от рогов!
вперед, но тот вновь успел ускользнуть.
нападениях Деклая. Стоит ему только ступить за черту круга, и с ним все
будет кончено, так, как если бы нож вонзился ему прямо в сердце. Решив
начать наступление, Тревис сам бросился на противника, но ступня в мягком
мокасине попала на острый камень, и резкая боль, прошившая ногу до самого
колена, едва не сбила его на землю. Тревис едва успел уклониться от удара,
но нож Деклая довольно серьезно задел его плечо.
некоторое время дало ему преимущество, поскольку Деклаю еще придется
привыкать к левосторонней атаке.
лисы еще не притупились.
как старый бык, ринулся вплотную к Тревису. Уверенный в своей силе, он
наверняка рассчитывал одним махом покончить с усталым, израненным воином,
который к тому же был моложе его.
колене, швырнул тому в лицо горсть земли. И опять удача оказалась на его
стороне. Конечно, влажная земля не могла ослепить так, как табак или сухой
песок, но часть все-таки попала в глаза.
помешать Тревису всадить свой нож по самую ручку ему в живот. Однако
убивать Деклая тот не хотел. Вместо этого Тревис прыгнул прямо в объятия
противника, одной рукой врезав ему по скуле, а затем оглушил ударом по
голове рукоятью ножа. Это предоставило Деклаю шанс. Он рухнул на землю,
оставив собственный нож на два дюйма вогнанным меж ребер Тревиса.
устоять на ногах и шаг за шагом выбрался из круга, пока не уперся спиной в
ствол дерева. Едва поддерживая равновесие, он подумал: закончено ли все
это?
разбегающиеся мысли. То ли в его глазах светилась просьба, то ли
Осторожный Олень догадался сам, но Тревис заметил, как апач медленно
подходит к нему. Он выставил вперед руку, удерживая его на расстоянии.
Сейчас ему не хотелось ничьей помощи, даже этого мудрого человека.
преодолевая нарастающую слабость. - Красные не должны до них добраться.
Хуже, чем атом, конец нам всем.
Нолан. Его душил кашель, но Тревис сдерживался. Он должен их убедить...
может, и дома...
понимание. Было ли так на самом деле? Поймут и поверят ли ему Джил-Ли и
Нолан? Булькающий кашель разорвал грудь. Тревис почувствовал адскую боль,
пронизывавшую его страшнее всего, что ему довелось пережить. Но он все еще
стоял на ногах и продолжал им объяснять.
окровавленную руку.
страшная, чем физическая боль, которую он сейчас испытывал. Все, все
кончено! Кончено не только для него, но и для апачей, для монголов, для
Земли. Он смотрел снизу вверх на знакомые лица, пытаясь прочесть их
выражение, но все виделось ему смутно и расплывчато, словно во сне.
клан, но из горла вырвался только полузадушенный хрип.
коленях покоился небольшой кусок коры с нацарапанными на ней зелеными
линиями.
и указательным пальцами две точки на схеме.
перевал, еще две тропы, по которым можно пройти. Но кто же способен
устеречь целое небо?
горы. Вскоре после высадки один из вертолетов разбился из-за воздушных
потоков, у них осталась только одна машина, и рисковать ею они не хотят.
Если только, конечно, они не получили подкрепления, - встревоженно заметил
Тревис. Эта мысль давно не давала ему покоя, она прямо-таки терзала его
словно неотрывная зубная боль. Он так и чувствовал, как петля времени все
туже и туже затягивается на их шеях.
монголов на осмотр звездолета, но это не даст им полноценной
квалифицированной технической оценки. Я уверен, стоит им узнать, что
звездолет западной конфедерации находится здесь, то они слетятся сюда, как
стервятники на падаль. И если явятся не все, то большая их часть. Нам
просто необходимо поймать их на равнине. В противном случае они закроются
в своем звездолете как улитка в скорлупе, и их не выманишь оттуда никакими
силами.
им проследить за ней?
Василенко Иван
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Белогорский Евгений
Ильин Андрей