глубоко в себя, как-то внутрь, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Тогда ловчие говорили, что я кукла, а я и была такой деревянной куклой,
бесчувственной и мертвой. Верно. На все, что с той куклой делали, я
смотала как бы сверху, извне. Они бьют? Ну и что! Пинают? Ну и что!
Надевают на шею ошейник, будто собаке! Ну и пусть! Это же не я, меня
здесь вообще нет... Понимаешь? - Понимаю, - кивнул Высогота. - Понимаю,
Цири.
***
группы. Команду над нами принял Нератин Цека, кроме того, придали нам
Бореаса Муна. Траппера. Бореас Мун, Высокий трибунал, может, говорили,
рыбу в воде выследить. Такой он был! Болтают, что однажды Бореас Мун...
- Свидетельница, извольте воздержаться от отступлений. - Что вы сказали?
Ах, да... Понимаю. Значит, велели нам что есть мочи в копытах мчать в
Фано. Было это шестнадцатого сентября утром.
***
Киприан Фрипп Младший - стремя в стремя, а дальше - Веда Сельборн и Хлоя
Штиц. В конце - Андреас Верный и Деде Варгас. Последние распевали модную
в то время солдатскую песенку, финансируемую и рекламируемую военным
министерством. Даже меж солдатских песен эта выделялась жутким
убожеством рифм и абсолютным отсутствием уважения к грамматике.
Называлась она "На войнючке", поскольку все куплеты, а было их больше
сорока, начинались именно с этих слов.
оказалась среди людей, которых хорошо узнала за время долгого пути из
Этолии в Рокаин. Правда, после разговора с Филином она ожидала всего
лишь какого-нибудь мелкого назначения, вроде "пристяжки" к группе из
людей Бригдена и Харшейма. Однако к ним "пристегнули" Тиля Эхрада, но
эльф-то знал большинство своих попутчиков, а они знали его.
были профессионалами. Взбивая пыль, прошлись галопом, пока их было видно
из форта, потом притормозили. Нагонять коней и переть сломя голову личит
соплякам и любителям. А спешка, как известно, важна лишь при ловле блох.
давнем сотрудничестве с коронером Стефаном Скелленом. Каберник Турент и
Фрипп Младший сдерживали коней, подслушивали, часто оглядываясь.
но тут же свободно и безмятежно рассмеялась.
Филина принуждения не бывает. В этом смысле он не навязывался, я сама
тогда искала случая и нашла. А для ясности скажу: таким манером получить
его благосклонность не удастся.
глянув на плотоядные ухмылочки Турента и Фриппа. - Случая искать не
стану, но и не испугаюсь. Я не позволю испугать себя всякой мелочью. И
уж наверняка не мужицкими фитюльками, которые иначе и не назовешь.
сдерживая буланого жеребца и ожидая, пока Веда и Хлоя поравняются с ним.
Бонартом, ежели кто его знает, мало кто сравняется, когда о мечах речь.
Я был бы рад, если б оказалось, что между ним и господином Скелленом нет
ни ссоры, ни вражды. Если б все давно по косточкам разошлось.
Верный. - Навроде бы как чаровника какого нам выслеживать ведено, потому
нам чуйную и придали. Веду Сельборп, вона эту. А теперича о каком-то
Бонарте разговор идет и девке какой-то.
господином Скелленом в сговоре. И обманул. Хучь приобещал господину
Скеллену, что энту девку пришьет, а сам в живых оставил.
чем Филин за мертвую, - пожала плечами Хлоя Штиц. - Они такие - охотники
за наградами-то. Чести у них не ищи!
от раз данного слова не отступал.
которую надо было прибить, а не прибили?
Скеллен имеет право своего требовать. Бонарт должен был Фальку затюкать,
а не затюкал. Господин Скеллен вправе потребовать, чтобы он отчитался
перед ним.
девку взять поболе, чем за мертвую. Вот те и весь сказ.
Бонарт одному барону из Гесо, который на банду Крысей взъелся, живую
Фальку приобещал, чтоб тот с ей позабавился и помаленьку умучил. Но
вроде как бы это неправда. Не ведомо, для кого Бонарт живую Фальку
прячет, но наверняка не для того барона.
***
сопя и задыхаясь. - Господин Бонарт, вооруженные в поселке. На конях
едут.
удивительно, если б они ехали, к примеру, на обезьянах. Сколько? -
Четверо. - А где моя одежда?
Придется гостей в подштанниках принимать. Но по правде, каков гость,
такова и милость.
кальсон в голенища сапог, рванул за цепь, привязанную к ошейнику Цири. -
Вставай, Крысиха!
Видно было, что позади у них долгий путь по проселкам да в непогоду -
одежда, упряжь и кони были заляпаны засохшей пылью и грязью.
почувствовала, как ее вдруг охватывает жар, хотя день был очень
холодный. Это была ее собственная пегая, все еще в ее же сбруе и под ее
седлом. И в налобнике, подарке от Мистле. Наездники были из тех, что
убили Хотспорна.
подъехал ближе, поклонился Бонарту, стащив с головы куний колпак. Он был
смуглый и носил черные усы, похожие на проведенную угольком черточку над
верхней губой. Верхняя губа, заметила Цири, то и дело у него съеживалась
- тик все время придавал ему разъяренное выражение. А может, он и верно
был разъярен? - Приветствую вас, господин Бонарт! - Приветствую вас,
господин Имбра. Приветствую, господа. - Бонарт не спеша зацепил цепь
Цири за крючок на столбе. - Прошу простить, что встречаю в кальсонах, но
не ожидал, никак не ожидал. Дальний путь за вами, ох, дальний... Из
Гесо, значится, аж сюда, в Эббинг, пригнали. А как уважаемый барон?
Здоров ли?
губу. - Простите, болтать некогда. Спешим мы.
задерживаю.
прикидывался, будто не видит во дворе Цири, - взял Фальку живьем?
глянул на пегую лошадку. - Лады. Забираем девку, и домой. Руперт,
Ставро, заберите ее.
той простой причине, что я не дам. Я раздумал. Оставляю девушку себе,
для собственного употребления.
поразительно далеко, почти на ступени крыльца. - Но ты обещал господину
барону. - Обещал. Но раздумал. - Что? Верно ли я расслышал? - Верно, не
верно - не моя печаль, Имбра. - Ты три дня гостил в замке? За данные
барону обещания три дня пил и жрал? Лучшие вина из погребов, печеных
павлинов, косулье мясо, паштеты, карасей в сметане? Три ночи будто
король на пуховатках спал? А теперь, значит, раздумал? Да?
зубы, чтобы сдержать дрожь. - А знаешь, Бонарт, мы ведь можем Крысиху у
тебя силой отнять!
Березин Федор
Ларссон Стиг
Конюшевский Владислав
Куликов Роман
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий