использовать нас в качестве подопытных кроликов для какого-нибудь
паршивого эксперимента. Кстати, а существуют ли тени вообще? Мы видели их,
или нам почудилось, что мы их видели там, у костра, на деревенском
празднике. Но где доказательства? Всего-то и есть, что слова Душелюба да
голос, который именует себя О'Гилликадди.
хоровод теней у костра в деревне или группа тех же теней в пещере, где
состоялся наш первый разговор с Душелюбом? Да, но ведь слышу его не я
один. Синтия тоже его слышит, по крайней мере ведет себя так, словно
слышит. А может, мне померещилось? Черт те что, выругался я мысленно;
поневоле начнешь сомневаться не только в реальности окружающего мира, но и
в своей собственной.
костер. Пепел поднялся к верху расщелины; во все стороны полетели искры и
пылающие ветки. Снаружи донесся приглушенный хлопок, за ним другой; что-то
чиркнуло о камень за нашими спинами.
клубилась какая-то завеса. Не знаю, что это было, но она накатила на нас
приличной волной, затопила пещеру и захлестнула с головой.
Она как-то ухитрилась избежать соприкосновения с нами. Мы двое стояли там,
где стояли.
светило солнце.
чувствовалось, что она уже не та. Она изменилась, и постепенно мы, стоя у
входа в расщелину, начали замечать конкретные отличия.
И листва на них была зеленой, еще не тронутой багрянцем осени. Даже трава
была другой - не такая бархатная и не сочно-зеленая, а, скорее,
желтоватая.
согласия.
со своей призрачной шайкой? Хорошо, если так, ибо если приснилось одно,
значит, другое не может быть явью ни под каким видом.
что ее вполне хватит. Он обещал сдвинуть время ровно на столько, чтобы
защитить нас от настоящего. Речь шла о мгновении, о едином миге...
правда, на промежуток значительно больший, чем доля секунды, о которой
говорил О'Гилликадди.
Они не знали, получится у них или нет. Они провели испытание на нас и
опростоволосились.
склоне не было никаких кедров.
отброшенными в прошлое? По крайней мере кедры еще не пустили корни, а,
если я ничего не напутал, кедр вырастает не за год и не за два. Некоторым
из тех деревьев, что лепились к поверхности утеса, должно быть как минимум
несколько сотен лет.
пространстве, а теперь, вдобавок, и во времени. И где гарантия, что мы
сможем вернуться? О'Гилликадди обещал установить временную ловушку, но
если ему о временных ловушках известно столько же, сколько о перемещении
людей во времени... Повезло, нечего сказать.
далеком. Во всяком случае наши призраки вряд ли об этом догадываются.
Совершенно незачем было нас трогать. О'Гилликадди зря устроил панику.
перебросить его вместе с нами. Кто теперь будет ловить нам кроликов?
заставило его перемениться?
сообразил, что к чему, и живенько переметнулся на сторону победителя.
перемена, которая с ним произошла. Ты знаешь, что мне кажется, Флетч?
эволюционировать.
что-нибудь сказать, чтобы остановить ее. - Давай осмотримся. Может,
определим, где мы.
нерешительно. Торопиться было некуда: на пятки нам никто не наступал. А
потом, в нашей медлительности и нерешительности крылось нежелание входить
в новый мир, крылся страх перед неизведанным и осознание того, что мы
очутились в прошлом, где быть не имели права. Этот мир был иным, и
непохожесть его проявлялась не только в желтоватом оттенке травы или в
меньшей высоте деревьев: разница между двумя мирами была, скорее всего, не
физическая, а чисто психологическая.
расступились, и долина словно распахнулась. Впереди в голубоватой дымке
маячила очередная гряда холмов. Наша долина плавно переходила в другую;
через милю с небольшим мы вышли к реке; в нее впадал ручей, течения
которого мы все время придерживались. Река была широкой и быстрой. Вода в
ней казалась темной и маслянистой и неумолчно клокотала. При взгляде на
нее становилось немного не по себе.
мешают.
земли, на котором неровными рядами росла чахлая, заглушаемся сорняками,
едва ли по колесо высотой пшеница, полем назвать было трудно. Изгородь
отсутствовала. Поле, расположенное на крохотном уступе над рекой,
огораживали деревья. Среди колосьев виднелись пни. На одном краю поля
лежали кучи сухих веток. Видно, в свое время кто-то расчистил участок
земли, вырубил мешавшие деревья.
весьма непрезентабельный. Рядом с ним был когда-то разбит теперь
совершенно заросший сад; из-за дома выглядывало сооружение, которое я
принял за амбар. На дворе никого не было видно. Дом оставлял впечатление
заброшенности, словно тот, кто жил в нем, давно уже тут не живет. У
крыльца стояла покосившаяся скамейка, а рядом с настежь распахнутой дверью
- колченогий стул. Передние его ножки были длиннее задних, и всякий, кому
вздумалось бы на него усесться, рисковал сломать себе шею. Посреди двора
валялось на боку ведро; легкий ветерок забавлялся с ним, перекатывая его
из стороны в сторону. Еще во дворе был деревянный чурбан, на котором,
по-видимому, кололи дрова: его поверхность была испещрена оставленными
топором отметинами. На стене дома висела на двух крючках или гвоздях
поперечная пила. Под ней приткнулась к стене мотыга.
запах, брошенный нам в лицо порывом ветра или случайным завихрением
воздуха. Мы отступили, и запах стал слабее, а потом исчез так же внезапно,
как и появился. Однако какой-то своей частью он словно приклеился к нам,
словно проник в поры нашей кожи.
рада остаться снаружи.
нос и рот, чтобы хоть как-то защититься от зловония, я перешагнул порог.
привыкнуть к темноте и борясь с приступами рвоты. Колени у меня
подгибались; запах как будто лишил меня всех и всяческих сил. Но я
держался. Мне надо было узнать, почему в доме так омерзительно воняет.
потом, бедняга, который лежит где-то в темной комнате, вправе рассчитывать