лампочки среди дорожных карт, бумаг, солнцезащитных очков и прочего хлама
нашла фонарик.
его, и вышел из машины.
ветра шелестела высокая сухая трава. Гараж был сделан из гофрированных
металлических листов, которые лет шестьдесят назад, до того как с
Альдебарана-7 завезли суперпласт, часто использовались для такого рода
сооружений. Монотонность гладкой поверхности металла нарушали грязные
пятна немытых, затянутых паутиной окон. Почти во весь фасад растянулись
огромные, открывающиеся вверх ворота.
белесым светом восходящей луны.
внутрь. Но подъемные ворота были на замке. Снизу, правда, отошло несколько
листов, но металл был слишком прочен, чтобы Блейн мог его отогнуть вверх и
пролезть снизу.
он ничего не услышал. По шоссе никто не ехал и вряд ли поедет. Нигде не
светилось ни единого огонька - казалось, что в мире нет вообще никого,
кроме него и этого гаража.
не заметил.
обмотал его вокруг руки.
с подоконника.
безжизненной.
и осветил зал гаража.
полированной поверхностью звездная машина.
машине. Это была та самая машина, которую он досконально изучил в
"Фишхуке". В ней есть какая-то загадочная красота, подумал Блейн, глядя на
ее поверхность и видя в ней отражение далеких миров, куда она помогает
попасть человеку.
стоило добыть звездную машину. Для этого потребовались деньги, и надежные
агенты, и безукоризненно отработанный план действия.
крайней мере, когда она помогала мне скрыться от "Фишхука", она
действовала решительно. У нее есть спокойствие, самообладание, она
прекрасно знает все внутренние механизмы "Фишхука". И мозг у нее работает
с точностью лучших швейцарских часов. Да, решил Блейн, такая женщина могла
организовать похищение машины.
Стоун погиб, машина лежит в заброшенном гараже, и ею собирается
воспользоваться человек, в котором столько ненависти, что он готов любыми
средствами искоренить паранормальную кинетику. Ну что ж, подумал Блейн,
раз исчезла надежда, машина должна тоже исчезнуть. Это самое меньшее, что
я обязан сделать для Стоуна. Я в долгу перед Стоуном хотя бы за то ночное
предупреждение.
необходимое знание из пенящегося океана чужого разума.
остальные знания аккуратно уложены и рассортированы в мысленных архивах,
как будто там поработал старательный клерк.
догадывался, что в нем происходит. Типичный человеческий подход, подумал
он, бунт его человеческой сути против беспорядочного, обрывочного знания,
выплеснутого в его разум существом с далекой планеты.
машины.
как. Время, сказал тогда Розовый, что может быть проще времени. Но я,
сказал себе Блейн, еще не научился так легко манипулировать временем.
оставила в нем длинный глубокий след.
настоящий момент и все последующие моменты превратятся для машины в
прошлое, и от нее останется только призрак, над которым будут смеяться,
которого будут пугаться, но который человек по имении ламберт Финн не
сможет использовать для разжигания истеричной толпы.
до смерти.
никак не мог вместить всю машину, сомкнуться вокруг нее. Блейн передохнул
и попробовал еще раз...
опасность чувствовалась и в шуршании за разбитым окном, и в непривычном
холоде воздуха, и в острых запахах - казалось, что земля, на которой он
стоит, воздух, которым он дышит, и тело, в котором он, Розовый, находится,
абсолютно не знакомы ему. И это ощущение при перемещении из известного,
которое он не помнил, в неизвестное, местоположение которого он не знал,
пугало. Но все будет нормально, все образуется, только бы суметь перенести
силой разума этот предмет, ведь только ради этого он оставил темноту, и
тепло, и безопасность, и когда он сделает что задумал, то вернется
обратно, к своим воспоминаниям, к постепенному накапливанию новых знаний;
он, как скупец, будет подсчитывать каждую новую крупицу знания и аккуратно
складывать все в ровные стопочки.
оказалось нетрудно. Корни его не уходили слишком глубоко, а координаты
оказались очень удобными. И он готов был все сделать. Но торопиться было
нельзя, несмотря на отчаянное желание закончить все как можно скорее. И он
набрался терпения и подождал, пока координаты не окажутся четко заданными,
и тогда не спеша и точно подсчитал необходимую темпоральную нагрузку, и
точно, насколько требуется, крутнув предмет, отправить его туда, куда
хотел.
его месте в туманной пустоте оказался Блейн - отрезанный от человеческого
мира, но вновь в своем человечьем обличье...
руку и убедился, что машина по-прежнему реальная. И насколько он видел,
она была единственной реальной вещью там, где он очутился.
старался скрыть сам факт своего существования.
может свалиться в какой-нибудь бесконечный черный колодец, из которого
возврата не будет.
того пространства-времени, которое он знал. Место, где еще ничего не
произошло - полная пустота. Где нет ни света, ни темноты, одна лишь
пустота. Где никогда ничего не было и не должно было быть до того, как
здесь оказались он и машина - незванные гости, переступившие через время.
нечем!
попытался схватиться за что-либо - что-либо в мире, где ничего нет.
странном узоре цифр и символов. Даже в агонии Блейн осознал, что его мозг
затопило потоком неземной математики.
запахло плесенью заброшенного дорожного гаража.
ощущался. Дома, в тепле и уюте - у меня в мозгу, подумал Блейн.
медленно открыл глаза, которые почему-то были закрыты. Было темно, и он
вспомнил, что в руках у него все еще зажат фонарик. Хотя стало несколько
светлее - в разбитое окно лилось сияние взошедшей луны.
и нереальную - не машину, а призрак машины, ушедшей в будущее, ее след.
Он нанес удар вместо Стоуна. Он помешал Финну.
насмешкой высунуло язык самое колдовство, против которого так много лет