значит он был без сознания. То же самое и с Кувио. Основное затруднение
было в том, сумеем ли мы вскрыть их снаружи. Некоторые ценят
неприкосновенность больше, чем безопасность. и этим обуславливается
конструкция их кораблей.
могут произойти неприятные события. Но если что-то случится, корабль твой.
Не ждите меня. Если будешь достаточно сильно молить о плохой погоде, то
снова займешься своей работой.
стартуйте так быстро, как сможете.
систему жизнеобеспечения и вышел наружу. Я даже не сказал "до свидания".
войти, но конечно, это был абсурд. Она была открыта, потому что ждала. В
частности, меня.
не стал снимать шлем. У корабля могли быть повреждения и течи. В шлюзе
было давление, но градуировка приборов была хормонской, и я не мог
определить показания. Я открыл внутреннюю дверь.
металлической платформы, на которой я стоял. В отличие от "Хохлатого
Лебедя" этот корабль был ориентирован не горизонтально, а вертикально. Я
ступил на лестницу. Гравитационное поле все еще работало, что было
обнадеживающим признаком. Это означало, что силовая установка не была
полностью выведена из строя, даже если двигатель нельзя использовать на
полную мощность. Одним из преимуществ раздельной двигательной системы было
то, что авария не обесточивала систему жизнеобеспечения. Тепло и свет
оставались до конца. Тогда почему сигнал маяка умолк? Я заинтересовался.
Отключил ли ее Алахак (в таком случае он должен был остаться жив)? Но
возможно, это было предусмотрено автоматикой, что маяк отключится вместе с
последним призывным воплем. Это означало конец его возможностей - трасса
"Гимнии" была переписана, ее знания переданы. Постаревший или нет, Алахак
все еще сохранил свой пунктуальный аналитический ум.
пристегнутый и выглядевший для всех так, словно он летел... Но корабль был
мертв, и он тоже.
привод и истощил силовую батарею. После бедствия он прожил в капоре еще
несколько часов. Я пришел слишком поздно, но он знал, что я приду. К
приборной панели было приколото письмо. Оно было без адреса, но я знал,
кому оно предназначено.
закрыл люк, отрезав пышущий из него жар. Радиация находилась в пределах
нормы. Сырая масса горючего разлетелась в разные стороны. То же самое
произошло на борту "Джевелин", когда она разбилась. Все было очень похоже.
напряжен и жесток в своей суровой гибели. Я подумал, что смерть Алахака
была не более приятной, чем у его инженера. Точно так же, как боль
"Хохлатого Лебедя" была моей болью, так и боль "Гимнии" - была его болью.
Холстхэммере. Я писал его, пока Кувио носил устройство для вашего корабля,
сразу же после нашей беседы. Теперь, когда ты его читаешь, я, конечно,
мертв. Я произношу эти слова, как мертвый.
Это мир, о существовании которого кое-кто из хормонцев знает, а другие
подозревают о его существовании. Он увековечен на нашем языке только
словом Мэйстрид, которое ты, предположительно, мог бы назвать "земля,
совершенно невозможная".
доказательство - на Хоре, - но оно запрещено и уничтожено. Хормонцы,
большая наша часть, уверяют себя, чтобы быть точным, что мы - уроженцы
Хор-монсы. Мы лгали всем другим расам, перемещающимся в космосе. Это дело
гордости.
Я прошу не ради себя, но ради хормонцев, которые не знают, и тех, кто не
желает, чтобы другие знали об этом. Я не скажу тебе, где нашли Мэйстрид.
Надеюсь, что его не откроют вновь. Там сейчас находятся несколько моих
друзей, которые пытаются сделать все, чтобы этот мир не нашли. Мы хотим
постепенно стереть Мэйстрид, сохранить его лишь как слово, используемое
детьми.
дом забыт, но колония на Хоре выжила. Мы не нашли следов других колоний,
но сейчас наши корабли исследуют пространство за пределами Венца.
определил в нескольких мертвых городах - вы, люди, хвастливый народ, и,
похоже, оставляете свои отметки на каждом мире, который посещаете. Я не
уверен, что корабль взял свой груз на Мэйстриде, но уверен, что для
изучения планеты ее экипаж был достаточно квалифицирован, чтобы не
ошибиться в идентификации родной расы Мэйстрида. Это питало мое
безрассудство и - если ты получил это послание - тщетную попытку
достигнуть ядра Алькионы. Я не собирался брать груз, а только уничтожил бы
его. В то время, когда я пишу это, не знаю, насколько близко мне удастся
приблизиться к цели.
людям на борту твоего корабля. Тайна Мэйстрида тоже твоя. Было бы
невежливо просить тебя, чтобы ты поступил с грузом так же, как поступил бы
я. Может быть, он понадобится тебе. Ты можешь получить большую выгоду,
передав его своим нанимателям.
тобой.
Звезде". Надеюсь, твой поход будет успешным. Прощай, Алахак-Мэйстридианин.
карман Алахака.
Осмотрел приборы, которые достаточно легко считывались. Я направился к его
детекторам и изучил курс, который вел корабль в ближайшую солнечную
систему, на котором он не мог не попасть в солнце. Я тщательно выставил
приборы управления. Конечно, у "Гимнии" не было мощности для движения, но
момент инерции движущего тела нес ее в соответствии с заданным курсом.
Все, что ему нужно было, так это слегка ускорить ее на этом пути. Я
выпустил внутреннюю энергию, чтобы дать ей этот толчок. Тогда она
совершенно умрет. Ни света, ни жизни. На это могло уйти несколько лет, но
она непременно достигла бы заданной цели и своего конца, если только
временные штормы не собьют ее с курса или пылевые облака не сожрут ее в то
время, как она движется на тахионных ветрах.
похоронить его.
дель Арко.
другое кресло. Ввел координаты, пока мне надевали капор и крепили концевые
детекторы на шее.
местоположение. За двадцать световых лет от нее невозможно точно
определить отметку. Я буду рад, если мы узнаем хотя бы континент, на
котором она находится.