Чтение 27–й страницы книги ~Чародей поневоле~

- Здоров, мастер? - прошептал он скрежещущим голосом, в котором было
примерно столько же секретности, что и у лягушки-быка в течке.

Род остановился и, нахмурясь, поглядел на своего слугу...

- Да, вполне здоров. А почему бы мне не быть здоровым?

Большой Том глуповато усмехнулся.

- Ты мало спишь, - объяснил он. - Я думал, может, это лихорадка.

- Нет, - с облегчением улыбнулся Род, качая головой, он протиснулся
мимо Тома. - Это не лихорадка.

- А что же тогда?

Род упал спиной на постель, заложив руки на голову.

- Ты, Том, когда-нибудь слышал об игре, называемой "крикет"?

- Сверчок? - нахмурился Том. - Это существо, стрекочущее в очаге,
мастер?

- Да, но это также и название игры. Центр игры, понимаешь, это
воротца, и одна команда пытается их сбить, бросая по ним мяч. Другая
команда, пытается их защитить, отбивая мяч лаптой.

- Странно, - пробормотал Большой Том, широко раскрыв глаза от
удивления. - Крайне странная манера игры, мастер.

- Да, - согласился Род. - Но дальше - еще хуже. Команды, понимаешь
ли, меняются местами, и та команда, что прежде атаковала ворота, теперь
защищает их.

Он посмотрел сквозь пальцы ног на круглое, словно в пятнах оспы, лицо
Тома.

- Нет, - пробормотал великан, смущенно мотая головой. - Какой же
смысл всего этого, мастер?

- Так вот, - Род потянулся и расслабился. - Смысл тот: неважно, кто
победит, но воротцам придется туго.

- Да! - энергично закивал Большой Том. - Это наверняка, мастер!

- Так вот, у меня такое чувство, что здесь идет колоссальная игра в
крикет, только тут играют три команды: советники, нищие и...

- Дом Хлодвига. - пробормотал Том.

Род удивленно вскинул брови.

- Да, Дом Хлодвига. И, конечно, королева.

- И кто же тогда воротца? - поинтересовался Большой Том.

- Воротца - это я, - Род перекатился на бок, трахнул кулаком по
подушке и с блаженным вздохом опустил на нее голову. - А теперь, я
собираюсь поспать. Спокойной ночи.

- Мастер Гэллоуглас, - пропищал сверху голос пажа.

Род закрыл глаза и помолился о ниспослании ему сил свыше.

- Да, паж?

- Вас зовут дожидаться выхода к завтраку, мастер Гэллоуглас.

Род заставил веки подняться и поглядел в окно. Небо уже порозовело от
приближавшегося рассвета.

Он зажмурился и сосчитал до десяти, чуть не задремав по ходу дела.
Затем он втянул вдох, который наполнил бы бездонную шахту, скинул ноги с
постели и сел, на кровать.

- Ну, видимо, для воротцев отдыха не существует. Ну что мне поделать
со своей проклятой формой, Том?

Род был вынужден признать, что Катарина Плантагенет обладала хорошим
драматическим инстинктом и, более того, знала, как можно использовать его
на свой лад.

Часовые были расставлены на постах в обеденном зале еще до восхода
солнца, Лорды и леди, имевшие привилегию, или точнее несчастье разделять
стол с королевой, прибыли сразу же после петушиного крика. Катарина же
сделала свой выход только тогда, когда все собрались и подождали некоторое
время, глазея на поданное мясо, только тогда она медленно вошла в залу.

Двери широко распахнулись, открывая взору присутствующих стоявшую в
море факельного света королеву Катарину Плантагенет.

Шесть трубачей затрубили в фанфары, при звуке, которых все
присутствующие поднялись, а Род содрогнулся: высота тона в этой культуре
была более или менее делом вкуса.

Затем Катарина проследовала в зал, высоко подняв голову и откинув
назад плечи. Она прошла четверть пути к большому позолоченному креслу во
главе стола у стены.

Герцог Логайр шагнул вперед и отодвинул кресло. Катарина опустилась с
грацией и легкостью перышка. Логайр сел по правую руку от нее, и остальное
общество последовало их примеру. Катарина взяла свою двузубую вилку, и
общество сделало то же, в то время как со всех углов зала налетели слуги в
ливреях, с деревянными тарелками, наполненными беконом и колбасой,
маринованной селедкой, белыми булочками, мисками с чаем и с супом.

Каждую тарелку сперва подносили Брому О'Берину, который сидел слева
от королевы. Бром брал пробу с каждой тарелки, съедал кусочек каждого
блюда и помещал оставшееся на тарелку перед собой. Затем огромные
деревянные тарелки были расставлены по всему столу. К этому времени Бром
обнаружив, что он еще жив, передал наполненное блюдо Катарине.

Каждую тарелку сперва подносили самым знатным лордам и их леди, затем
всем остальным. Общество со смаком принялось за еду, и желудок Рода
напомнил ему, что все, что попало туда этой ночью, было лишь вином и
специями.

Катарина изысканно отправляла в рот свою еду с оригинальным, не
лучше, чем у пичужки, аппетитом. Ходили слухи, что она как раз перед
формальным застольем перекусывала в уединении своих апартаментов. Даже
если и так, она была такой худенькой, что Род находил этот слух
сомнительным.

Слуги носились туда-сюда с бутылями вина и огромными мясными
пирогами.

Род стоял на посту у восточной двери, таким образом, обзор Катарины
был у него достаточно хорошим там, где она сидела, в северном конце стола,
милорда Логайра, по правую руку от нее, Дюрера, по правую руку от милорда
Логайра и затылка Брома О'Берина.

Дюрер нагнулся и зашептал что-то своему лорду. Логайр нетерпеливо
отмахнулся и кивнул. Он в один прием оторвал от мяса здоровенный кусок,
прожевал, проглотил и запил глотком вина. Опустив кубок на стол, он
повернулся к Катарине и прогрохотал:

- Ваше Величество, я озабочен.

Катарина бросила на него холодный взгляд.

- Мы все озабочены, милорд Логайр. Мы должны нести бремя своих забот,
насколько это в наших силах.

Губы Логайра плотно сжались, его рот почти затерялся между усами и
бородой.

- Моя забота, - ответил он, - о вашей особе и благополучии всего
королевства вашего.

Катарина вернулась к своему блюду, с большой заботой отрезая кусочек
свинины.

- Я должна надеяться, что благополучие моей особы и впрямь повлияет
на благополучие моего королевства.

Шея Логайра побагровела, но он упрямо гнул свое.

- Я рад, что ваше Величество упоминает, что угроза вашему
благополучию есть угроза всему королевству.

Кожа меж бровей Катарины наморщилась, она обратила нахмуренное лицо к
Логайру.

- Я и впрямь понимаю.

- Зная, что жизни королевы угрожают, народ испытывает беспокойство.

Катарина отложила вилку и откинулась на спинку кресла. Ее голос был
мягким, даже ласковым.

- Значит, моей жизни угрожают, милорд?

- Кажется, так, - осторожно промолвил Логайр. - Ибо баньши снова на
вашей крыше прошлой ночью.

Род навострил уши.

Губы Катарины спрятались, зажатые меж зубами, а глаза закрылись. За
столом воцарилось молчание. Во внезапной тишине прогремел голос Брома
О'Берина.

- Баньши часто видывали на стене замка ее величества, и все же она
тем не менее до сих пор жива.

- Тихо! - оборвала его Катарина.

Плечи ее выпрямились, она нагнулась вперед и взяла свой кубок.

- Я не желаю слышать о баньши.

Она залпом осушила кубок, затем протянула руку с ним в сторону.

- Слуга, еще вина!

Дюрер сорвался со своего места и в один миг очутился рядом с
королевой. Выхватив кубок из ее руки, он повернулся к подбежавшему слуге,
и держал кубок, пока слуга наполнял его кувшин. Весь двор в изумлении
пялил глаза: такая любезность по отношению к королеве была со стороны
Дюрера несколько необычной.

Он повернулся обратно к королеве, опустился на одно колено и протянул
кубок. Катарина удивленно посмотрела на него, затем медленно приняла
кубок.

- Благодарю вас, Дюрер, и все же должна признаться, что никак не
ожидала от вас такой любезности.

Глаза Дюрера блеснули. Он поднялся с насмешливой улыбкой и очень
низко поклонился.

- Пейте на здоровье, моя королева.

Но Род был чуточку менее доверчив, чем сама Катарина, более того, он
заметил, как Дюрер провел левой рукой над кубком как раз перед тем, как
слуга налил.

Он покинул свой пост и поймал кубок как раз тогда, когда Катарина
поднесла его к губам. Побледнев, она уставилась на него, в ее глазах
поднималась