плен всех врагов. Только Конор растопил Диместуса, тот взглянул на поле боя,
понял свою участь и запросил пощады. Поскольку при жизни он продал душу
дьяволу, скрепив договор кровью, за ним явились демоны. Но святой Конор
заставил их выслушать деревенского священника, который зачитал свод ужасных
грехов колдуна. И когда дошел до отпущения грехов, демоны завыли,
заскрежетали зубами и скрылись. После чего король Каприн и его люди смогли
спокойно отправить Диместуса на виселицу.
история, сэр Ги, но... какое она имеет отношение к нам?
на едущую впереди Алисанду, потом опять на сэра Ги. - Ну да, ну да. Династия
короля Каприна просуществовала много лет, так ведь?
ненамного.
деревня.
символ нации. Как он, так и народ.
поддакнул:
кое-кто из моего народа стал брать с него пример.
Мэту, который разглядывал зловещий пейзаж. - Их банды наводнили страну. Если
деревня не платит им дань провизией, золотом или молодыми девушками, они
налетают ураганом, крушат и жгут все на пути.
ему было никуда не деться, он все равно знал, что это человеческие тела.
переглянулись и тоже направили влево лошадей, везя за собой Саессу.
обугленное, полуобвалившееся, но все же сохранившее форму здание - в два
раза выше, чем крестьянский дом.
стоит на освященной земле.
черные от копоти и прикрытые только половиной крыши. Выбитые окна смотрели с
укором.
задачей. Он дал слово исповедаться в первой же церкви или первому же
священнику. О'кей, вот церковь. Священник, надо надеяться, успел уйти. А
если нет?
что?
отпраздновали наш приход? Лучше будет сказать - мой. Если Малинго сумел
заглянуть в будущее сразу после нашего бегства, значит, он проследил мой
маршрут и знал, что я буду искать священника.
ему как могут, но он еще способен бросить им вызов. И Мэт соскочил на землю
со Стегомановой спины.
что она догадалась. - Там внутри наверняка ничего нет. Потолок того и гляди
рухнет, пол провалится. Умоляю тебя, оставь эту затею.
чувствую, как вокруг сгущаются темные силы, они мне совсем не нравятся.
всем теле. Казалось, достаточно кому-то нажать на тайную пружину - и то ли
защелкнется западня, то ли обрушится сверху снежная лавина. Но какой-то
тайный зов исходил от церкви, и Мэт вдруг понял, что должен войти туда.
стальной рукавице.
с дороги обгоревшие бревна. Попробовал ногой доски пола и нажал на них всей
тяжестью. Они выдержали, и Мэт вошел через остатки дверей, все еще
болтавшихся на петлях, в саму церковь. Тут он тоже осторожно потрогал пол и
убедился, что тот не пострадал. И стены сохранились на удивление, хотя крыша
была серьезно повреждена. Солнце, проникавшее сквозь дыру над алтарем,
придавало вид святости свежей побелке и грубо сколоченным скамьям.
Нетронутой осталась даже исповедальня - кабинка, разделенная надвое
домотканой занавеской, причем нисколько не тронутой огНем. Мэт огляделся в
недоумении. Ни следа копоти или золы. Магические же силы сгущались все
плотнее, он ощущал их покалыванием в нервных окончаниях. Мышцы его
напряглись, готовясь дать отпор.
темной, с капюшоном, сутане, перепоясанный белым вервием, перед ним стоял
монах, ветхий, согбенный, седовласый и седобородый, но тем не менее вида
весьма внушительного: глаза - ясные, на щеках - румянец, а голос звучный и
глубокий.
Выглядел старик вполне нормально, но что-то все же с ним было не так...
Слишком спокоен для священника, чью паству только что разогнали, слишком
чисто одет. Но не только это...
зле. Опасность опасностью, но в том, что старик действительно священник и
хороший человек, Мэт не сомневался.
исповедальню. - Подойди. Поведай мне о своих грехах, а я тебя выслушаю.
медленно, очень медленно осенил себя крестным знамением.
язык прилип к гортани.
причастия, двести восемь месс, шесть раз оказал непочтение отцу...
себя самого прытью. Мелкие грешки приходили на ум безостановочной чередой,
будто чья-то рука выдавливала их из него, как пасту из тюбика. Он тараторил
без перерыва, пока не почувствовал, что иссяк.
раскаиваюсь, - выпалил он, со вздохом роняя голову на побелевшие костяшки
пальцев. - Все ли ты сказал? - раздался голос. Мэт замер. Как же он забыл
про Саессу?
историю, закончив ее крушением дворца, и смолк, чтобы отдышаться.
тем, что я взобрался на своего дракона и сказал, что нет ни добра, ни зла,
ни Бога, ни сатаны. Ни греха. Вот.
- Он меня расколол".
собственное отчаяние и свои нездоровые иллюзии. Закончив рассказ, он
выжидательно смолк.
побывал в аду. Такую на тебя наложили епитимью. Но не здесь, не на земле. За
свои грехи прочти десять раз розарий.
девальвировалось понятие греха со времен средневековья.