— Остановишься тогда, когда что-нибудь случится или когда я скажу, что надо остановиться, потому что ничего не случилось. Ну, давай! Пора!
Я произнесла слово «намерение», но мой голос звучал тихо, нетвердо и нерешительно. Даже я поняла, что в нем недостает уверенности. Я продолжала повторять его снова и снова, каждый раз все с большим задором. Мой голос стал неглубоким, но резким и громким. Так продолжалось до тех пор, пока я чуть не потеряла сознания от душераздирающего крика, который был уже не моим. Однако я уже слышала его раньше. Это был тот же самый пронзительный звук, который донесся до меня из дома в тот день, когда Клара и Манфред бросились туда, оставив меня одну под дверью. Я затряслась, а голова у меня так закружилась, что я рухнула на пол и прислонилась к дверному косяку.
— Не двигайся! — приказала Нелида, но было уже поздно. Я вяло сидела на полу.
— Очень плохо, что ты пошевелилась тогда, когда должна была стоять неподвижно, — строго сказала Нелида, но к своим словам она прибавила улыбку, когда увидела, что я вот-вот потеряю сознание. Она присела на корточки рядом со мной и потерла мне шею и руки, чтобы привести меня в чувство.
— Зачем ты заставила меня кричать? — пробормотала я, выравниваясь и занимая более удобное положение под стеной.
— Мы пытались привлечь внимание твоего двойника, — сказала Нелида. — Дело в том, что существует два уровня вселенского осознания: уровень видимого мира, в котором все упорядочено, названо и где обо всем можно подумать; а также непроявленный уровень энергии, которая порождает и питает все.
— Поскольку мы привыкли во всем доверять логике и названиям, — продолжала Нелида, — мы считаем реальным только видимый уровень. Вам кажется, что здесь все систематизировано, стабильно и предсказуемо. Однако на этом уровне все мимолетно, временно и подвержено изменениям. То, что мы считаем неизменной реальностью, есть в действительности лишь поверхностное проявление необъятной силы.
Я чувствовала себя такой сонной, что едва понимала, о чем она говорит. Несколько раз я зевнула для того, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. Нелида засмеялась, когда я преувеличенно широко раскрыла глаза, стараясь создать у нее впечатление, что слушаю ее внимательно.
— Все эти крики нужны нам с тобой для того, — продолжала она, — чтобы привлечь внимание не видимой реальности, а невидимой силы, которая является источником нашего существования и которая, как мы надеемся, перенесет тебя через пропасть.
Я хотела слушать то, что она рассказывала, но мне мешала одна странная мысль. Непосредственно перед тем, как я повалилась на пол, мне удалось на мгновение заметить необычную картину. Я увидела, что воздух в холле за дверью был наполнен небольшими пузырьками, точно так же, как и в ту первую ночь, когда я лежала в темноте в своей комнате.
Нелида продолжала говорить, но когда я снова повернулась в сторону двери, она стала между дверью и мной, не давая мне возможности заглянуть в соседний холл. Она нагнулась и подняла листик. Он, должно быть, выпал, когда я кричала, из защитной повязки, которую Клара обмотала вокруг моего живота.
— Возможно, этот листик поможет нам понять, что к чему, — сказала она, держа его передо мной. Она заговорила быстро, словно знала, что я не смогу надолго сосредоточить внимание, и должна была успеть сказать мне как можно больше, прежде чем мой ум снова отвлечется на что-то постороннее.
— Наощупь этот листик сухой и шершавый, форма у него плоская и закругленная, а цвет — коричневый с красными прожилками. Мы знаем, что это листик, потому что органы чувств, инструменты нашего восприятия, наблюдают его, а мысли называют его. Без них листик представлял бы собой чистую недифференцированную энергию. Та же самая нереальная эфирная энергия, которая струится в основе этого листика, течет в основе всего и питает собой все. Так же, как и все остальное, мы реальны с одной стороны и являемся бестелесной видимостью с другой.
Она бережно положила листик обратно на пол, как будто он был таким хрупким, что мог сломаться от малейшего прикосновения.
На некоторое время Нелида сделала паузу, словно ожидая, пока мой ум впитает в себя все, что она сказала, но мое внимание отвлеклось, когда я снова заглянула через открытую дверь в холл и увидела, как небольшие светящиеся шарики влетают в помещение через большое окно в дальнем конце холла. Мне удалось мельком заметить, как из дверей, выходящих в холл, выглянуло несколько мужчин и женщин, слегка высовывая из-за них головы. Казалось, что все они внезапно проснулись от моих криков и выглядывали из своих спален, чтобы понять, откуда весь этот шум.
— Ты совершенно не можешь управлять собой! — отрывисто крикнула Нелида. — Твое внимание отвлекается слишком часто!
Я попыталась рассказать Нелиде, что я видела, но она остановила меня одним взглядом. Я почувствовала, как у меня по спине до самого затылка поднимается холодок. Кончилось это тем, что я непроизвольно затряслась. Именно в этот момент, когда я сидела под стеной растерянная и беззащитная, ко мне пришла самая странная из всех мыслей, которые когда-либо приходили мне в голову. Я поняла, что Нелида кажется мне знакомой, потому что я видела ее во сне. В действительности я видела ее во сне не раз. Это была целая последовательность снов, и эти люди в холле…
— Не пускай свой ум дальше этого места! — закричала Нелида. — И не вздумай мне… Ты меня слышишь?! И не вздумай мне еще раз отвлечься! Я хочу, чтобы все твое внимание сейчас было обращено только на меня!
Она подняла меня на ноги и велела поскорее прийти в себя. Я делала все, что было в моих силах, подчиняясь ей беспрекословно. Я всегда считала, что никто не имеет надо мной такой власти и гордилась этим. Но один взгляд этой женщины мог остановить поток моих мыслей, наполнив меня благоговейным страхом.
Нелида сильно ударила меня по макушке головы костяшками пальцев. От этого в голове у меня прояснилось так же быстро, как перед этим там все смешалось, когда она крикнула на меня.
— Я забивала тебе баки разговорами, потому что Клара сказала мне, что это лучший способ снять у тебя напряжение и завладеть твоим вниманием, — сказала она. — Я хочу, чтобы ты собралась с силами. Ведь тебе любой ценой предстоит пройти сегодня через эту дверь.
Я сказала ей, что уверена в том, что видела ее в снах. Но это было еще не все. У меня создалось впечатление, что люди, которые высовывали свои головы из дверей в холле.
Когда я упомянула о людях, Нелида отступила на не сколько шагов и осмотрела меня так, словно искала у меня на теле какие-то следы. Некоторое время она молчала, по-видимому размышляя о том, стоит ли открывать мне какой-то секрет.
— Мы представляем собой группу магов, как уже говорили тебе Клара и нагваль. У нас есть родословная, но это не обычная семейная родословная. В этом доме живут две линии нашего рода, в каждой из них насчитывается восемь человек. Представители Клариной линии носят фамилию Грау, а представители моей — фамилию Абеляр. Происхождение наших линий затерялось в незапамятном прошлом. Каждый из нас относится к тому или иному поколению. Я представитель ныне здравствующего поколения, а это означает, что я могу передавать знания, которые являются достоянием всей группы, тем, кто подобен мне. В данном случае это ты. Ты — Абеляр.
Она стала позади меня и повернула меня в направлении двери.
А теперь никаких больше разговоров. Повернись лицом к двери и снова выкрикивай слово «намерение». Думаю, что сейчас ты уже готова к тому, чтобы встретиться со всеми нами лично.
Я прокричала «Намерение!» три раза. На этот раз мой голос не хрипел, а громко звучал эхом в стенах дома. После третьего крика воздух в холле начал пузыриться. Миллиарды крохотных шариков вспыхнули и засияли, будто кто-то в одно мгновение зажег их. Я услышала тихий шум, который напоминал приглушенный звук электрогенератора. Его притягивающее жужжание влекло меня в холл через порог, на котором мы с Нелидой стояли. Уши постоянно закладывало, и мне то и дело приходилось глотать слюну для того, чтобы я снова могла слышать. Затем жужжание прекратилось, и я обнаружила, что стою посередине левого холла, являющегося точной зеркальной копией правого, к которому примыкает коридор, ведущий к моей комнате. Но в этом холле было полно людей. Все они вышли из своих комнат и удивленно смотрели на меня, словно я пришелец с другой планеты, который материализовался здесь прямо у них на глазах.
Среди них в дальнем конце холла я увидела Клару. Она лучезарно улыбалась и широко раскрыла объятия, приглашая меня подойти к ней и прижаться к ее груди. Затем я увидела Манфреда, который стоял, переминаясь лапами по полу. Он был так же рад видеть меня, как и Клара. Я побежала ему навстречу, но вместо того, чтобы чувствовать каждый свой шаг на деревянном полу, мне казалось, что я плыву по воздуху. К моей досаде, я проплыла мимо Клары, Манфреда и всех остальных людей в холле. Я не могла управлять своими движениями. Все, что я могла делать, это выкрикивать в отчаянии имена Клары и Манфреда, пролетая мимо них через холл, сквозь дом, деревья, холмы в ослепительное сияние, которое в конце концов превратилось в непроглядную тьму и полный покой.
ГЛАВА 17
Мне снилось, что я вскапываю почву на огороде, когда резкая боль в шее разбудила меня. Не открывая глаз, я стала шарить рукой в темноте в поисках подушки, из-за отсутствия которой ныла моя шея. Но руками я так ничего и не нащупала. Подушки не было. Я не могла почувствовать под собой даже матраса. Вокруг меня все начало покачиваться так, будто предыдущим вечером я съела и выпила больше, чем нужно, и теперь страдала от нежелательных последствий несварения желудка. Постепенно я открыла глаза. Вместо стен и потолка я увидела ветви и зеленые листья. Когда я попыталась подняться, все вокруг меня пришло в движение. Я поняла, что нахожусь не на кровати. Я была подвешена в воздухе с помощью какого-то приспособления из кожи, и покачивалась я, а не окружающий мир. Я знала вне всяких сомнений, что это не сон. Когда мои органы чувств наконец упорядочили хаос окружающей обстановки, я увидела, что с помощью блоков была поднята и зацеплена за ветку на самой вершине дерева.
Ощущение от неожиданного пробуждения в неудобном положении, к которому прибавилось понимание того, что я подвешена в воздухе и вокруг меня ничего нет, мгновенно вызвали во мне физический страх высоты. Я никогда в своей жизни не была так высоко на дереве. Я начала звать на помощь. Никто не спешил меня спасать, и поэтому я кричала до тех пор, пока не сорвала голос. Выбившись из сил, я расслабилась и вяло повисла в воздухе. От страха я потеряла контроль над своими выделительными функциями. Все вокруг было испачкано. Но крики помогли мне преодолеть страх. Я огляделась по сторонам и начала трезво оценивать свое положение.
Я заметила, что руки у меня свободны, и когда я повернула голову вниз, я увидела, на чем вишу. Вокруг моей талии, груди и ног были затянуты толстые коричневые кожаные ремни. Вокруг ствола дерева был обвязан другой ремень, до которого я могла дотянуться, вытянув руки. К этому ремню был прикреплен блок, через который была перекинута веревка. Я поняла, для того, чтобы спуститься на землю, мне нужно было лишь расфиксировать веревку и начать понемногу отпускать ее. Я собрала все свои силы для того, чтобы дотянуться до веревки, а затем постепенно опуститься. Мои руки дрожали. Но как только я оказалась на земле, мне удалось расстегнуть ремни, охватывающие тело, и освободиться от приспособления, в котором я висела.
Я побежала в дом, зовя Клару. У меня осталось смутное воспоминание о том, что я ее больше не увижу, но это было скорее какое-то предчувствие, чем осознанная уверенность. Не задумываясь над тем, что делаю, я начала искать Клару, но нигде не могла найти ни ее, ни Манфреда. Я осознала, что все вокруг как-то изменилось, но я еще не могла сказать, что это было за изменение, когда оно случилось и почему, но было очевидно, что теперь все не так, как раньше. Я знала лишь, что прошлое было безвозвратно утрачено.
Я начала длинный внутренний монолог. Я говорила себе, что больше всего хочу, чтобы Клара вернулась сейчас из своего нового таинственного путешествия, ведь она мне сейчас нужна больше всего. Затем я подумала, что ее отсутствие может объясняться и другими причинами. Может быть и так, что она умышленно избегает меня или отправилась навестить своих родственников в левом крыле дома. Затем я вспомнила встречу с Нелидой, бросилась к двери, которая вела в левую часть дома, и попыталась открыть ее, невзирая на то, что Клара предостерегала меня против этого. Дверь оказалась запертой. Несколько раз я позвала Клару через дверь, затем в отчаянии ударила по двери ногой и пошла в свою спальню. К моему разочарованию, ее дверь тоже была закрыта. Я отчаянно пыталась открыть двери других спален, которые выходили в коридор. Все они были закрыты, кроме одной. Это была комната, напоминавшая чулан — в ней хранились какие-то вещи. Я никогда не заходила в нее, подчиняясь специальной просьбе Клары держаться от нее подальше. Однако эта дверь всегда оставалась приоткрытой, и, проходя мимо, я каждый раз заглядывала в нее.
На этот раз я вошла внутрь, зовя Клару и Нелиду, прося их показаться мне. Комнатка была темной и заполненной до отказа самыми странными вещами, которые я когда-либо видела. Она была битком набита причудливыми скульптурами, ящиками и трубами, и здесь едва можно было двигаться.
Тусклый свет падал из небольшого окошка, застекленного витражным стеклом и выделявшегося на фоне темной стены. Освещаемые этим мягким светом, все предметы в комнатке отбрасывали жуткие тени. Я подумала, что так, должно быть, выглядит каморка красивого, но сейчас уже не используемого океанского корабля, который неоднократно совершал кругосветное плавание. Внезапно пол у меня под ногами заходил ходуном и начал скрипеть. Я бросилась прочь из комнаты. Мое сердце стучало так громко и быстро, что для того, чтобы успокоить его, мне понадобилось несколько минут и много глубоких вдохов.
Снова оказавшись в коридоре, я заметила, что открыт большой стенной шкаф, находящийся напротив каморки, из которой я выбежала. На его полках лежала моя одежда, аккуратно сложенная. К рукаву куртки, в которой мы с Кларой ходили на прогулку в первый вечер, была приколота записка, адресованная мне. В ней говорилось: «Тайша, тот факт, что ты читаешь сейчас эти слова, свидетельствует о том, что ты смогла спуститься с дерева на землю. Пожалуйста, неукоснительно следуй моим инструкциям. Не заходи в старую комнату, потому что она закрыта на ключ. Начиная с этого времени, ты должна будешь спать в том приспособлении, в котором ты сегодня проснулась в домике на дереве. Все мы уехали в продолжительное путешествие. Весь дом остается на твоем попечении. Делай все что в твоих силах!» Внизу стояла подпись: «Нелида».
Я ошарашено смотрела на записку довольно долго, читая и перечитывая ее. Что Нелида хотела сказать тем, что дом находится на моем попечении? Чем мне заниматься здесь, оставшись совсем одной? А от мысли о том, что я должна спать в том ужасном приспособлении, вися в воздухе, как мясная туша, у меня по телу забегали мурашки.
Мне хотелось, чтобы слезы наполнили мои глаза. Мне хотелось сожалеть о себе, потому что они покинули меня одну, и сердиться на них за то, что они не предупредили меня перед отъездом, но я не могла ни страдать, ни гневаться. Я прохаживалась туда-сюда, стараясь вызвать у себя приступ раздражения. И я снова потерпела жалкую неудачу. Создавалось впечатление, что что-то внутри меня переключилось, отчего я стала безразличной ко всему и неспособной выражать привычные мне эмоции. Но я все же чувствовала себя одинокой. Мое тело задрожало, как происходило всегда перед тем, как я начинала плакать. Но теперь за дрожью последовали не слезы, а всплеск воспоминаний и сноподобных видений.
Я висела на дереве и смотрела вниз. Подо мной возле дерева стояли люди, они смеялись и хлопали в ладоши. Криками они старались привлечь мое внимание. Затем они все в один голос издали звук, напоминающий рычание льва, и ушли. Я знала, что это было всего лишь видение. Но в то же время встреча с Нелидой явно не была сном. Это подтверждала записка, которая находилась сейчас в моих руках. Я не была уверена только в том, сколько я провисела на дереве. Судя по состоянию моей одежды и по тому, как я проголодалась, могло быть и так, что я провисела там несколько дней. Но как я оказалась там?
Я взяла из шкафа все, что нужно, и отправилась в уборную, чтобы помыться и переодеться. Когда я снова стала чистой, мне пришла в голову отрадная мысль, что я еще не была на кухне. У меня появилась надежда, что, возможно, Клара как раз завтракает там и поэтому не слышала моего зова. Я распахнула дверь, но на кухне никого не было. Я посмотрела вокруг в поисках еды. В печке я обнаружила горшочек со своим любимым пловом. Мне очень хотелось верить в то, что именно Клара оставила его мне. Я попробовала плов и грустно вздохнула, потому что плакать не могла. Овощи были нарезаны очень мелко, а не кусками, и мяса почти не было. Я поняла, что Клара не могла такого приготовить, а значит, она действительно уехала. Сначала я не хотела есть этого плова, но я была ужасно голодна. Достав с полки свою тарелку, я заполнила ее до краев.
Только после того, как я поела и принялась размышлять о своем положении, мне пришло в голову, что есть еще одно место, куда я забыла заглянуть. Я поспешила в направлении пещерки со смутной надеждой на то, что хотя бы там я встречу Клару или нагваля. Но там тоже никого не было — даже Манфреда. Одинокость пещерки и окружающих холмов навеяли на меня такую грусть, что я готова была отдать что угодно за то, чтобы снова уметь плакать. Я заползла в пещерку, чувствуя отчаяние немого, который еще вчера знал, как говорить. Мне захотелось умереть прямо там, но вместо этого я уснула.
Проснувшись, я вернулась в дом. Теперь, когда все уехали, думала я, я тоже вполне могу отправиться, куда захочу. Я пошла туда, где стояла моя машина. Клара часто ездила на ней и отремонтировала ее в автомастерской в городе. Я завела мотор, чтобы проверить аккумулятор, и облегченно вздохнула, когда убедилась, что все работает нормально. Собрав все свои вещи в первую попавшуюся на глаза сумку, я уже выходила из двери дома, как неожиданно меня остановил сильный укол вины. Я перечитала записку Нелиды. В ней она просила позаботиться о доме. Я не могла просто так бросить его и уехать. Она просила меня сделать все, что в моих силах. Я почувствовала, что они доверили мне какую-то важную роль, и я должна была остаться уже хотя бы для того, чтобы узнать, что это за роль. Я выложила свои вещи обратно в шкаф и легла на диване, чтобы критически оценить свое положение.
От всех сегодняшних криков у меня болели голосовые связки. В горле ужасно ныло, но во всех других отношениях мое физическое состояние было на первый взгляд вполне хорошим. Потрясение, страх и жалость к себе прошли, и я чувствовала лишь уверенность в том, что со мной случилось что-то очень важное тогда, когда я вошла в холл левого крыла дома. Но как я ни старалась, я не могла вспомнить, что же произошло, когда я пересекла порог холла.
Кроме неясности в отношении этих фундаментальных событий, у меня было еще одно частное затруднение: я не была уверена, что смогу разжечь в печке огонь. Клара мне снова и снова показывала, как это делается, но я все никак не могла научиться. Вероятно, это объяснялось тем, что я никогда не думала, что мне придется топить ее самой. Мне пришла в голову мысль о том, как выйти из этого положения: я могла поддерживать огонь, постоянно подбрасывая дрова.
Я бросилась на кухню для того, чтобы добавить дров уже сейчас, пока огонь не потух. Я также согрела немного воды и помыла в ней свою тарелку. Остаток воды я вылила в известняковый фильтр, который выглядел как большой перевернутый конус. Он представлял собой большой резервуар, устойчиво стоящий на подставке из железных прутьев. Из него капля по капле сочилась кипяченая вода. Из сосуда, который стоял под фильтром, я несколько раз зачерпнула черпаком воды себе в чашку. Затем я выпила эту прохладную вкусную воду и решила снова отправиться в дом. Вероятно, Клара или Нелида оставили где-нибудь еще записку, в которой было сказано, что я должна делать.
Я принялась искать ключи от дверей, которые вели в спальни. В шкафчике, расположенном в холле, я обнаружила связку, каждый ключ в которой был подписан. Я выбрала тот, на котором было написано имя Нелиды, и была удивлена, когда обнаружила, что он подходит к замку двери в мою комнату. Затем я выбрала Кларин ключ и пробовала открыть им несколько дверей до тех пор, пока не нашла замок, к которому он подходил. Я повернула ключ и дверь открылась, но когда я поняла, что следующим моим действием будет осмотр обстановки в комнате, я почувствовала, что не могу этого делать. Я знала, что несмотря на то, что она уехала, за ней попрежнему оставалось право на тайну.
Я закрыла дверь, замкнула ее и положила ключи там, где я их нашла. Затем вернулась в гостиную и села на пол, прислонившись спиной к дивану так, как мне советовала поступать Нелида, когда нужно избавиться от напряжения. Это определенно успокоило мои нервы. Я снова подумала о том, чтобы сесть в машину и уехать. Однако я чувствовала, что совсем не хочу никуда уезжать. Я решила, что принимаю их предложение и останусь на хозяйстве в доме как бы долго мне ни пришлось ждать их возвращения, пусть даже вечно.
Поскольку мне ничего не нужно было делать, мне пришло в голову, что можно было бы почитать. Я уже проработала в ходе вспоминания свои детские отрицательные переживания, связанные с чтением, и решила, что таким образом проверю, изменилось ли мое отношение к книгам. Я вышла в холл и осмотрела книжные полки. Я обнаружила, что большинство книг было на немецком, некоторые — на английском и несколько — на испанском. После быстрого просмотра я узнала, что большинство немецких книжек было по ботанике. Среди них оказались также труды по экологии, геологии, географии и океанологии. На другой полке, которая была не сразу заметна, были собраны английские книги по астрономии. Испанские книги, стоящие на отдельной полке, были художественными романы и поэзия.
Я решила, что вначале прочту книги по астрономии, потому что этот предмет всегда волновал меня. Я взяла в руки тоненькую книжечку с многими картинками и начала просматривать ее. Вскоре она усыпила меня.
Когда я проснулась, в доме царила непроглядная темнота, и мне пришлось наощупь искать путь к выходу из дома. Направляясь в сарайчик, где был расположен электрогенератор, я заметила, что на кухне горит свет. Я подумала, что кто-то уже, должно быть, включил генератор. Порадовавшись тому, что, возможно, это вернулась Клара, я бросилась в сторону кухни. Приблизившись к ней, я услышала тихое пение по-испански. Это была не Клара. Это был голос мужчины, но не нагваля. Я продолжала идти, но меня охватило волнение. Не успела я подойти к двери, как мужчина высунул наружу голову и, заметив меня, громко вскрикнул. Я вскрикнула одновременно с ним. Очевидно, я напугала его точно так же, как и он меня. Он вышел за дверь, и в течение какого-то времени мы просто смотрели друг на друга.
Он был строен, но не сухощав, силен, но не массивен. Он был такого же роста, как и я, а возможно на дюйм выше меня: это значило пять футов и восемь дюймов. На нем был голубой рабочий комбинезон, похожий на те, какие носят служащие бензозаправочных станций. Его лицо было слегка розовым, а волосы — седыми. Нос и подбородок были заостренными, а скулы выступали. Рот у него был небольшим, а глаза напоминали глаза птицы — темные и круглые, но сияющие и живые. Мне едва удавалось разглядеть белки его глаз. Я пристально глядела на него, но у меня не создавалось впечатления, что это старик. Он был похож на мальчишку, у которого вследствие какой-то странной болезни появились морщины. В нем было что-то одновременно юношеское и старческое, располагающее к себе, но в то же время вселяющее беспокойство. Используя все свои знания испанского языка, мне удалось спросить его, кто он и что здесь делает.
Он с любопытством уставился на меня.
— Я разговариваю по-английски, — сказал он почти без акцента. — Многие годы я жил в Аризоне вместе с родственниками Клары. Меня зовут Эмилито. Я смотритель. А ты, наверное, живущая на деревьях.
— Что ты говоришь?
— Ты — Тайша, не так ли? — сказал он, сделав несколько шагов в моем направлении. Его движения были легкими и плавными.
— Да, Тайша. Но что вы имели в виду, когда сказали, что я — живущая на деревьях?
— Нелида сказала мне, что ты живешь на большом дереве перед главным входом в дом. Это правда?
Не задумываясь, я утвердительно кивнула в ответ, и только теперь до меня дошло нечто столь очевидное, что лишь твердолобая обезьяна могла до этого не додуматься: мое дерево находилось на запретной территории перед домом к востоку от него. Эту часть прилегающей к дому территории до сих пор я могла лишь обозревать из своего наблюдательного пункта на холмах. Открытие отозвалось во мне радостным возбуждением, потому что я поняла, что теперь я уже свободна обследовать те места, которые раньше были запретными для меня.
Радости у меня поубавилось, когда Эмилито покачал головой, словно ему было жаль меня.
— Что ты натворила, бедная девочка? — спросил он, нежно похлопывая меня по плечу.
— Ничего я не натворила, — сказала я, отступая назад.
Он явно намекал на то, что я сделала что-то не так, за что меня наказали, подвесив на дерево.
— Ну-ну, я не хотел тебя обидеть, — сказал он, улыбаясь. — Тебе не нужно ссориться со мной. Я ничего собой не представляю. Я — просто смотритель, наемная рабочая сила. Я не отношусь к их числу.
— Ничего я не натворила, — оборвала я его. — Еще раз говорю вам, что ничего такого не делала!
— Ладно, если ты не желаешь говорить об этом, не говори. Мне как-то все равно, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы вернуться на кухню.
— А здесь и говорить не о чем! — крикнула я, желая, чтобы мое слово было последним.
Мне ничего не стоило повысить на него голос, чего бы я никогда не осмелилась сделать, если бы он был молодым и красивым. Я даже сама удивилась, когда продолжила кричать:
— Нечего меня здесь допрашивать! Я здесь главная! Меня Нелида оставила присматривать за домом! Она написала об этом в записке!
Он подскочил, словно пораженный молнией.
— Ты очень странная, — пробормотал он.
Затем он откашлялся и тоже закричал на меня:
— Осмелься только подойти ближе ко мне! Хоть я и выгляжу старым, у меня еще хватит силенок! Работая здесь, я не обязан рисковать своей жизнью или выслушивать оскорбления идиотов! Я уволюсь!
Я сама не знала, что на меня нашло.
— Погодите, — сказала я тоном, которым просят прощения. — Я не хотела повышать голос, но я сейчас очень раздосадована. Клара и Нелида оставили меня здесь, не предупредив, что уезжают, и не объяснив, что делать.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Куликов Роман
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Шилова Юлия