всадники устало спешились, чтобы почтительно приветствовать короля. Он
не обратил на них внимания. Мирейн медленнее других слез со спины
Бешеного, хотя он казался не таким утомленным, как остальные. Он даже
улыбался, подходя к ожидающему его с распростертыми объятиями деду.
Когда король разжал руки, принц отстранился со словами:
Моранден? Лицо Мирейна не изменилось. - Он приедет после. Ему нужно еще
кое-что уладить. - Все эта война?
разрешишь отпустить моих спутников?
***
со специями; напротив огня сидел король, а рядом с ним на табурете
расположилась Имин. Мирейн молча сел возле них и принял кубок из рук
певицы. Он искупался; его чистые волосы были распущены и сохли, а тело
облачилось в длинный мягкий халат. Его лицо в отблесках пламени было
неподвижным, как маска, губы сурово сжаты. Король шевельнулся. -
Расскажи, - просто попросил он Мирейн долго молчал, не отрывая взгляда
от кубка с нетронутым вином. Наконец он произнес:
было хитрым обманом. Устарей из Умиджана играл в нем не последнюю роль.
Он мертв. Я здесь. Моранден вернется, когда утвердит свое владычество.
продолжать, и король сказал:
имени. Ты мой наследник и будешь королем. - Властелин Западных Окраин -
Моранден. Король долго и пристально смотрел на него. - Может быть, ты
сбежал?
Я сказал только то, что скажут другие. Ты готов защищаться?
быть предметом гордости. Поскольку война, в которой я сражался,
окончена, я счел более разумным вернуться сюда. - Как умер Устарей?
бдительность, то король просчитался.
спятила. Но целилась она, - добавил юноша, - в меня. Лицо короля стало
строгим. - И никто не попытался защитить тебя? - Мой дядя пытался, мой
оруженосец тоже. Но им помешали. Устарей погиб. Я остался жив. - И ты
уехал.
жителям Окраин их религиозные заблуждения.
удерживать ее тяжесть. В глазах его стоял ужас - видение мертвого
Мирейна с черным клинком в сердце.
старика.
здесь, живой и не раненый. Я не мог бы умереть и оставить тебя одного.
Клянусь рукой моего отца.
пальцем к золотому солнцу и коротко, болезненно улыбнулся. - Отправляйся
в кровать, дитя мое. Похоже, ты нуждаешься в отдыхе.
ночи, дедушка. - Спокойной ночи, - ответил тот почти неслышно.
огонек ночника мерцал в потоках воздуха, отбрасывая на стены танцующие
тени. Страж, парень из Имехена, встал на ее пути, выбравшись из своей
ниши, глаза его сверкали, а весь облик был воплощением тревоги. Она
пропела Слово, и он медленно отступил.
подошла к нему. Он даже не взглянул на нее. Ожерелье он снял и выглядел
без него необычно: казался очень молодым и совсем беззащитным.
Мирейн не ослаблял своей защиты. Ему нужно было только поднять руку.
мастерством обращаться с Голосом.
Возможно, это его развлекало. И совершенно определенно что-то не давало
ему покоя.
когда я очень хочу этого. Женщина присела на кровать рядом с ним. - Ты
уже испытал это?
молодой, сильный и нетерпеливый, предложил мериться силами. - Мирейн
помолчал. Внезапный мрак в его глазах сменился нахлынувшим светом. - Он
выжил. Излечился, после хорошего ухода. - А ты завоевал свое ожерелье. -
Жрецы Аварьяна не могли отказать в нем его сыну. Даже если он не хотел
подчиниться этой последней крупице его воли. Даже если он принес дыхание
смерти. Даже если он не мог обуздать силу, которая таила в себе
смертельную опасность для всех них.
твоя душа знает их лучше, чем разум. Ритуал с ожерельем был придуман для
простых смертных, чтобы научить их покорности перед могуществом бога. А
тебе, как его сыну, всего этого не требуется.
Имин начала понимать его. Этот мрак был гневом, и болью, и ненавистью к
себе. А свет - пламенем Солнца, отчаянно стремившимся вырваться на
свободу.
скрываешь от короля. Глаза Мирейна померкли. - Что мне скрывать?
Внезапно ее терпению пришел конец. - Мы что, должны играть тут в "веришь
- не веришь" словно дети? Король мирится с этим, желая , облегчить твою
боль. Я же не такая стеснительная. Ты оставил Умиджан, потому что
Моранден пытался убить тебя. Так или нет?
Темной богини. Моранден старался как мог помочь мне. - Но этого было
недостаточно. - И все же больше, чем ему было необходимо. - И это
уязвляет тебя.
сделал усилия поправить его. Имин с удовольствием смотрела на его
изящное тело с гладкой кожей. Увидев зажившие шрамы, она поняла, откуда
они взялись, и не устояла перед искушением погладить легкой рукой его
спину. Он вздрогнул, но голос его зазвучал ровно и уверенно.
бросить мне вызов. Но когда дело дошло до края, он пришел мне на помощь.
Он может стать моим союзником.
воспользовался этим преимуществом? Теперь он находится на Окраинах,
среди своего собственного народа. Он забудет о союзе и будет помнить
только о вражде, он добьется того, что его люди восстанут против тебя.
Почему ты позволил ему предать тебя?
руку так, что она не могла высвободиться. Имин встретилась с его диким
темным взглядом. Ноздри его раздувались, губы искривились.
Меня предали, и эта сила явилась и сделала все так, как хотела. Она
заманила Устарена на смерть. Она низвергла жрицу. Она швырнула Окраины в
лицо Морандену, а меня отправила назад в эту мою конуру, где меня ждали
спасение, тепло и полная безопасность. - Так же внезапно Мирейн отпустил
ее руку, охваченный яростью и отчаянием. - Все это сделала сила, и
теперь она спит. А я остался наедине с тем, что натворил. Убийство,
безумие, трусость...
права; я просто не думала, что говорю. Конечно, раз твоя сила
истощилась, лучшим выходом был отъезд, да и Моранден сейчас не восстанет
против тебя. Он не восстанет. Он бросит тебе открытый вызов перед всем
Яноном. Твоя сила многое знает, раз она направила тебя обратно к нам.
убивала. А я... я ликовал. Я дал богине крови, и бог запылал во мне, и
это было слаще вина, слаще меда, слаще даже, чем желание. - Его голос
дрогнул на последнем слове; он свернулся калачиком, спрятав лицо в
прядях распущенных волос, - И я хотел бы знать, певица, не являются ли
все эти клятвы страшной ошибкой? Может быть, если бы... я... - Он
рассмеялся. - Может быть, все очень просто и мне только нужно сделать
то, что делает любой человек, когда чувствует в себе необходимость
этого. Сила увидит, как это сладко, и забудет об удовольствии убивать.
ее обоняние не могло уловить никакого запаха, кроме его собственного
слабого, но отчетливого запаха мужчины: ее глаза видели, что взгляд его
ясен, разве что чуть тревожен; ее сердце поняло, что он просто был самим
собой. Рожденный от бога, зажженный от его пламени, отягощенный бременем
Махров Алексей
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Круз Андрей
Круз Андрей
Глуховский Дмитрий