половиной недели за работой, накладывая чары и заклинания на флотилию,
собранную Туризином на западном побережье. Большая часть трудов легла на
плечи Нейпоса, поскольку он был членом Видессианской Академии в отделении
магии. Местные волшебники хуже, чем он, разбирались в пергаментах, да и
таланта у них было поменьше. Это была напряженная, изматывающая работа,
забирающая не меньше сил, чем самый тяжелый физический труд. Дело, за
которое они взялись, вообще было не из простых.
мгновение за ним последовал Гай Филипп. Он спрыгнул на палубу
покачивающегося баркаса с таким грохотом, словно собирался перевернуть
его.
еще более старого и изношенного, чем тот, где находились римские офицеры и
кельт.
море?
широко открытым ртом.
капитан баркаса, худой, среднего роста человек лет сорока с выгоревшими на
солнце волосами. Страдания кельта были ему непонятны.
разрешения, - проворчал Виридовикс, но не по-видессиански, а по-латыни.
в сторону патрульных галер, широкие паруса которых шевелились на ветру. -
Можешь ли ты сделать так, что мы будем невидимы, как казды во время
великой битвы?
видессианские жрецы-маги быстро уничтожили заклятие и казды снова стали
видимыми.
Это заклинание годится в тех случаях, когда враг не располагает защитной
магией, но если противник - маг, то применить его - все равно что развести
на борту корабля костер.
кострах на корабле.
продолжал Нейпос. - Если это случится с нами в море, бойня будет ужасной.
Мы прибегнем к более хитроумной уловке, придуманной одним из жрецов
Академии в прошлом году. Мы не станем невидимками, напротив, будем на виду
у галер во время всего похода.
то результат будет таким же, как если бы мы решили добраться до города
вплавь, только возни больше.
Хотя мы и будем у них на виду, враг нас не увидит. В этом и заключается
вся хитрость - их глаза будут смотреть как бы мимо нас.
охоты на куропаток, когда охотник проходит мимо, не замечая птиц, потому
что их оперение сливается с цветом кустов и деревьев.
сложнее, мы ведь не будем просто сливаться с океаном. Нужно обмануть не
только зрение, но и слух, так что магия не будет простым камуфляжем. Это
дело более хитрое, чем создание обычной невидимости. Такую магию почти
невозможно распознать, если только противник заранее не извещен о том, что
она существует и что мы ее используем.
судно контрабандистов, по величине не уступающее кораблям Ортайяса,
подняло небесно-голубой стяг Императора Видессоса. Свежий северо-западный
ветер подул с берега, расправил флаг, к на нем засияло золотое солнце
Фоса.
капитана матросы распустили большой квадратный парус. Он был старый,
обвисший, со множеством заплат, но хорошо держал ветер. Покачиваясь на
волнах, судно медленно вошло в пролив.
матросам и в то же время видеть все, что происходит впереди. Западная
часть пролива была полна кораблей, как грязная собака - блох, но ни на
одной из галер не обратили внимания на двигающийся флот Туризина. Во
всяком случае, пока магия Нейпоса действовала.
пути? - спросил Марк у жреца.
Нейпос, но увидев, что Марк задал вопрос серьезно, добавил: - Я сделал
все, что в моих силах. Это сложная магия и разрушить ее нелегко.
пустился в плавание. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, когда он
вцепился в канат и перегнулся за борт. Гай Филипп, который не мучился от
морской болезни, обратился к Нейпосу:
не долетали звуки рвоты?
кельтом, но сейчас Виридовикс только застонал и сжал канат еще сильнее.
Затем он внезапно выпрямился - удивление победило даже морскую болезнь.
зелено-голубой воды и белой пены:
метров двадцать.
крылатые существа были чем-то обыденным, но на родине кельта ничего
подобного не видели и не слышали, и он не поверил заявлению своих друзей,
что это обычные рыбы. Даже Нейпос не смог убедить его.
жалобно. - Жестоко нападать на человека, когда его и так мутит от этой
чертовой качки.
остановился.
преследования тунцов и альбакоров. Одна из них, более быстрая, но менее
удачливая, чем другие, шлепнулась на палубе у самых ног центуриона.
Нагнувшись, он ударил бившуюся на досках рыбешку по голове рукояткой
кинжала и передал ее кельту. Золотистые глаза рыбы потускнели,
плавники-крылья бессильно смялись, а чешуя начала сереть.
море.
их вывалять в сухарях и поджарить в масле.
как погибло маленькое чудо, а не какая-то рыба, - и думать о еде для него
было невыносимо.
летающих рыбах, ты забыл о морской болезни.
сразу поднялось, и на лице появилась улыбка. Как раз в этот момент высокая
волна качнула корабль, палуба накренилась, и Виридовикс вновь побледнел от
надвигающейся тошноты. Он перегнулся через перила.
выдохнул он через несколько минут.
галерами, но пока все шло благополучно. Суда постепенно приближались к
месту высадки в южной оконечности столицы, когда одна из галер поравнялась
с баркасом, на котором плыли легионеры. Трибун мог отчетливо прочитать
написанное золотой краской на борту название: "ГРОЗА КОРСАРОВ". Острый
бронзовый нос галеры, отражающейся в воде, опускался и поднимался в
волнах, по мере того как корабль проходил мимо. Белые ракушки во множестве
налипли на его днище. Особенно много их было на уровне ватерлинии. Орудие
для метания тяжелых стрел стояло на баке, заряженное и готовое к бою.
Окованный железом наконечник стрелы отсвечивал в лучах солнца. Два ряда
длинных весел "ГРОЗЫ КОРСАРОВ" мерно поднимались и опускались. Даже такой
несведущий в морском деле человек, как Скаурус, понял, что команда на
корабле хорошая - несмотря на встречный ветер, моряки умело вели галеру на
север. Сквозь плеск волн и скрип весел доносились обрывки песни, которую
они пели, чтобы не сбиваться с ритма:
Говорили, что она насчитывает пятьдесят два куплета: одни - поэтичные,
другие - жестокие, а иные - похабные. Большинство же из них удачно
сочетали все три элемента Песня стала затихать, "ГРОЗА КОРСАРОВ" прошла
мимо.
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Каргалов Вадим
Шилова Юлия