прикрепил к нему перекладину для новой изгороди?
вверх палец.
парня из Верхнего Вейла, чтобы тот построил забор. В первый день этот
парень построил ему двести шагов отличного забора, и наш фермер был очень
им доволен. "Отлично! - сказал он работнику. - Не могу понять, почему о
вас, жителях Верхнего Веяла, говорят так много плохого". Однако на
следующий день работник построил всего восемьдесят шагов изгороди. Хозяин
удивился, но сказал: "Что ж, и это неплохо, как я думаю". Но на третий
день его забор стал длиннее всего на десять шагов, и тогда фермер попросил
его объяснить, почему он начал так хорошо, а потом работал все хуже и
хуже. И тогда этот верхневейлец ему говорит: "Это не моя вина, сэр, просто
с каждым днем мне приходилось все дальше ходить за топором!"
там ходил и все рассматривал, а потом потряс головой и говорит: "Назовите
меня дураком, коли это не так, но мне кажется, что все эти статуи, которые
стоят здесь то тут то там, совершенно не нужны". Тогда один из возчиков,
случившийся поблизости, ответил: "Разуй глаза, старик. Какие же это
статуи? Разве ты не знаешь, что в этой каменоломне работают одни
верхневейльцы?"
него, он сделал ей знак повторить. Ему нравилось ощущать себя частью всего
этого - быстрого обмена непристойными шутками, что было для него внове, и
хотя в последнее время он часто чувствовал себя одновременно и вялым, и
нервозным, но в этой компании он находил много приятного для себя. Из-за
дождя он не мог продолжить свой путь на запад, если бы даже и захотел, а в
этой таверне, среди этих шумных людей, среди смеха и кружек с элем он мог
ни о чем не думать. Эль и вино вытеснили из его головы всякие раздумья, и
даже голос сидящего на плече демона звучал теперь глухо, как бы издалека.
сумеречный день покатился дальше, с элем и вином, с едой и смехом, с серым
ливнем за стеклами. Кто-то сунул ему в руку кружку и настаивал на том,
чтобы Кевин выпил, выпил залпом. Кевин не обратил внимания на усмешки и
улыбки и сделал хороший глоток. Ему показалось, что он выпил кружку
расплавленного свинца, во всяком случае, ощущение было именно таким. Кевин
застыл, широко раскрыв глаза и уставившись в кружку, не в силах вдохнуть
воздуха. Окружающие корчились от смеха. Тот, кто подсунул Кевину огненный
напиток, взял кружку и допил до конца, затем повернулся к Кевину, утирая
стекающие по щекам слезы.
можно проверить, как человек переносит боль.
Новый взрыв смеха был ему ответом, и кто-то хлопнул его по спине.
Потом Кевин смутно припоминал, что и он пел вместе со всеми.
смеха, и вскоре стало поздно.
другим лестницам города, образуя изящные водопады. Дворы превратились в
озера, улицы превратились сначала в ручьи, а затем - в стремительные
потоки. Вместо людей на площадях под музыку дождя плясали маленькие волны.
Магазины закрылись, и люди отступили на вторые этажи зданий. Река
Солнечная бурым пенным валом прокатилась по Нижнему Рынку вплоть до самой
Кроссхилл-стрит, сметая на своем пути и унося прочь деревянные прилавки и
навесы. Влекомая потоком огромная сосна, словно таран древнего
стенобитного орудия, пробила стену каменного склада. Длинный Башенный
мост, уступая напору Бешеной реки, начал раскачиваться, от него отрывались
отдельные доски и перекладины. Внезапно он прогнулся и обрушился вниз
целиком со страшным треском. Бурлящий поток потащил его прочь, разбивая в
щепки массивные бревна конструкции. К этому времени та часть города,
которая называлась обычно Кроссривер, превратилась в обширное бурлящее
озеро, над поверхностью которого, словно неустойчивые и шаткие острова,
возвышались уцелевшие постройки, обитатели которых заблаговременно
перебрались повыше, на склоны Стальных гор.
оставался открытым.
дождя, который превратился в похоронную холодную морось, медленную и
противную, словно боги устали от бурь и не смогли придумать ничего более
выдающегося. И беседа в "Голубом Кабане" стала менее оживленной и
приятной.
выбирались оттуда на крышах домов вместо плотов.
однако приходится признать, что что-то тут не так. Никогда раньше реки так
себя не вели...
подмыла берег прямо под ней и унесла всю мельницу вместе с жерновами и со
всем прочим.
Поуди. Река протекала через верхние газоны и потекла вниз по улице Трех
Овец, а там пробила новое русло прямо через харчевню "Знак Свиного Рыла".
теперь принадлежало ему, как завсегдатаю. Он прислушивался, но в разговоре
участвовал мало.
река вышла из берегов... что из того? Это бывает. Неужели это должно быть
важным для меня?"
налетали последние шквалы, сопровождающиеся сильным ливнем, словно
умирающая буря собирала последние силы. Затем проливной дождь превращался
в мелкий моросящий дождь, который то ослабевал, то припускал сильнее, но в
конце концов он превратился просто в серый туман. Но несмотря на это, небо
оставалось пасмурным, угрюмым серым покрывалом нависало оно над вершинами
деревьев и низкими дымоходами. Из задних окон "Голубого Кабана" весь
Мидвейл напоминал убогую рыбацкую деревушку, прилепившуюся к крутому
берегу над грозным и бурлящим грязным морем. Несколько каменных стен и
полуразрушенных домов возвышались из воды, как рифы на мелководье Нижнего
Рынка. Замок лорда Дамона выглядел как невероятный остров, расположенный
на месте слияния двух вышедших из берегов рек. Его крутые стены
поднимались прямо из воды. Скалистого основания, на котором замок был
выстроен, не было видно из-за паводка, и замок напоминал волшебный
корабль, вставший на якорь у берега. То, что некогда называлось
Кроссривер, теперь представляло собой неглубокое замусоренное озерцо, по
поверхности которого плавали разнообразные деревянные обломки, а над
ленивыми волнами торчали несколько крупных камней и разрушенных строений.
Несколько уцелевших лодок было привязано прямо к вершинам деревьев
неподалеку от того места, где со Стальных гор спускалась в долину
Солнечная дорога. Одна из этих лодок, привязанная к вершине высокой сосны,
так и осталась здесь на несколько лет и служила в качестве местной
достопримечательности.
никак не возвращалось. Несмотря на все выпитое вино, Кевин оставался в том
же состоянии мрачного уныния и подавленности, которое отравляло все
вокруг.
сокрушаться по поводу того, с чем ничего нельзя поделать...
и не важно. Тем не менее несколько суровых лиц повернулось в его сторону.
проворчал один из сидящих за столом.
паводком.
оттолкнувшись от стола и вставая. Кевин мрачно взглянул на него, и тот
сказал: - Твой эль хорош, парень, но твоя компания становится кислой.
больше на него похожими и, омытые изрядным количеством вина, начинали
путаться между собой. Кевин вспоминал одни только обрывки разговоров,
вспыхивавших то тут, то там споров. Один неотесанный и грубый, пьяный и
взъерошенный, опасный на вид фермер захотел с ним драться, и Кевин был не
Контровский Владимир
Акунин Борис
Шилова Юлия
Корнев Павел
Суворов Виктор
Ильин Андрей