Чтение 27–й страницы книги ~Летний рыцарь~

- Если он догадался, значит, могут и другие, - терпеливо возразила Аврора. - Нам нужно знать, ждать ли нам других противников. Скажи мне, чародей, как ты все это вычислил?

- Убирайтесь к черту, - огрызнулся я.

Аврора повернулась к последней из присутствующих.

- Его как-нибудь можно урезонить? - спросила она.

Элейн стояла чуть в стороне от остальных, повернувшись к ним спиной. На земле у ее ног стояла моя сумка и лежали мои жезл с посохом. К ее наряду добавилась изумрудно-зеленая накидка, что почему-то смотрелось вполне естественно. Она покосилась на Аврору, потом на меня, и быстро отвела взгляд.

- Вы ведь уже сказали ему, что собираетесь убить его. Он не будет помогать нам.

Аврора покачала головой.

- Новые жертвы... Мне жаль, что ты вынуждаешь меня поступать так, чародей.

Она взмахнула рукой. Какая-то невидимая сила дернула меня за подбородок, развернув лицом к ней. Глаза ее вспыхнули, расцвели всеми цветами радуги, и я ощутил ее рассудок, ее волю, прорывающиеся сквозь выставленную мною защиту внутрь меня. Я потерял равновесие, пошатнулся и беспомощно привалился спиной к невидимой стене, которой она меня окружила. Я пытался сопротивляться, но это было все равно что гнать воду вверх по склону: не за что зацепиться, не на чем сфокусироваться. Она играла на своем поле, заковав меня в круг своей власти. Она втекла в меня сквозь глаза, и все, что мне оставалось - это любоваться мельтешащими как в калейдоскопе красками.

- Ну, - сказала она, и голоса слаще и нежнее я в жизни не слышал. - Что знаешь ты о смерти Летнего Рыцаря?

- За ней стояли вы, - услышал я собственный, чуть заплетающийся голос. - Вы и приказали его убить.

- Как?

- Ллойд Слейт. Он ненавидит Мэйв. Вы завербовали его себе в помощники. Элейн провела его в дом Ройеля через Небывальщину. Он бился с Ройелем. Вот откуда на ступенях слизь. Вода на руках и ногах Ройеля - следствие встречи Летнего жара с Зимним льдом. Слейт сбросил его с лестницы и сломал ему шею.

- А его энергетическая мантия?

- Переадресована, - пробормотал я. - Вы забрали ее и поместили в другого человека.

- В кого?

- В девушку-подкидыша, - ответил я. - В Лилию. Вы дали ей мантию и сразу же превратили в камень. В ту статую у вас в саду. Она стояла прямо у меня перед глазами.

- Отлично, - сказала Аврора, и эта негромкая похвала больно резанула мне сердце. Я сделал еще попытку вернуть свои чувства, вырваться из сияющей тюрьмы ее зеленых глаз. - Что еще?

- Вы наняли вурдалака. Тигрицу. Вы натравили ее до меня даже раньше, чем Мэб говорила со мной.

- Я не знакома ни с какими вурдалаками. Ты ошибаешься, чародей. Я не нанимаю убийц. Продолжай.

- Вы подставили меня прежде, чем я явился допрашивать вас.

- Каким образом? - настаивала Аврора.

- Должно быть, Мэйв приказала Слейту убрать Элейн. Он сделал вид, будто пытался и потерпел неудачу, но Элейн разыграла это натуральнее. Вы помогли ей имитировать ранение.

- Зачем мне было делать это?

- Чтобы отвлечь меня. Чтобы, говоря с вами, я думал о другом и не смог бы загнать вас в угол верным вопросом. Вы и нападали на меня именно за этим. Убеждали меня в том, в какого монстра я превратился. Только для того, чтобы лишить меня равновесия, чтобы избежать опасных вопросов.

- Да, - кивнула Аврора. - А после?

- Вы решили убрать меня. Вы послали Талоса, Элейн и Слейта убить меня. И вы же соорудили это страшилище в торговом центре.

Слейт шагнул ко мне.

- Вот ужас, - буркнул он. - Он не производил впечатление такого уж умного.

- И все же он всего лишь следовал логике. Ну еще, конечно, сыграли свою роль знания, полученные им от Королев и Матерей. Но соединил их воедино он сам, - взгляд ее переместился с меня дальше, на Элейн. Я попытался опустить глаза, но мне это не удалось.

- Замечательно, - прокомментировал Слейт. - Никого не забыл. Так мы можем, наконец, убить этого юного умника, или нет?

Аврора предостерегающе подняла руку и снова повернулась ко мне.

- Тебе известна моя следующая цель?

- Вы знаете, что если бы попытались завладеть мантией Летнего Рыцаря, Мать Зима воспользовалась бы Расклятием, чтобы высвободить ее и восстановить равновесие. Поэтому вы выждали, пока она даст Расклятье мне. Теперь вы возьмете ее, а также изваяние Лилии. Во время битвы вы отнесете его к Каменному Столу. Вы воспользуетесь Расклятием, освободите Лилию от чар и убьете ее на Каменном Столе сразу после полуночи. Энергия Летнего Рыцаря навсегда перейдет к Зимним. Вы хотите уничтожить равновесие сил в Феерии - зачем, я не знаю.

Глаза Авроры опасно вспыхнули. Она отвела взгляд, и это было сродни падению с лестницы. Я отшатнулся, опустил глаза и уставился в землю передо мной.

- Зачем? Уж ты бы мог догадаться, чародей. Один из немногих, - она принялась расхаживать взад-вперед в своей сияющей кольчуге. - Замкнутый цикл необходимо разорвать. Лето и Зима, постоянно преследующие друг друга, ранящие в те места, которые исцелила другая, исцеляющие те места, куда ранила другая... Наша война, это наше бессмысленное соперничество, продолжается по единственной причине: потому что так было всегда - а смертные, попавшие в эти жернова, становятся пешками в этой игре, - она сердито набрала воздуха в легкие. - Этому нужно положить конец. И я это сделаю.

Я стиснул зубы, удерживая дрожь.

- Вы положите этому конец, повергнув материальный мир в хаос?

- Не я устанавливала цену, - прошипела Аврора. Краем глаза я уловил ее взгляд и начал было поднимать голову, но вовремя спохватился. - Мне это ненавистно, - продолжала негромким, бесстрастным голосом говорить Аврора. - Мне ненавистно все, что мне пришлось совершить, чтобы добиться этого - но это давно уже пора было сделать, чародей. Промедление подобно смерти. Мало ли людей погибло или сошло с ума от жестокости Мэйв и ей подобных? Тебя самого терзали, унижали, едва не поработили. Я делаю то, что необходимо сделать.

Я судорожно сглотнул.

- Причинять боль и угрожать жизни смертных созданий с целью помочь им? Но это же безумие.

- Возможно, - кивнула Аврора. - Но другого пути нет, - она снова повернулась ко мне; голос ее сделался совсем уж ледяным. - Известно ли Белому Совету о том, что ты обнаружил?

- А ты укуси меня, штучка фруктовая!

Слейт не удержался и хихикнул, пытаясь скрыть это под видом кашля. Я скорее ощутил, чем увидел внезапную вспышку гнева Авроры, воспламененную, несомненно, Зимним Рыцарем, но нацеленную на меня. Огненный язык метнулся от нее ко мне, опалив обращенный к ней бок. Волоски на моей руке встали дыбом.

- Что ты сказал, жалкая обезьяна?

- Они не знают, - чуть хриплым от напряжения голосом сказала Элейн. Она встала между мной и Авророй, спиной ко мне. - Он сам сказал мне это перед тем, как мы отправились к Матерям. Совет вообще не представляет себе всей серьезности происходящего. А когда поймет, будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.

- Вот и хорошо, - заявил Слейт. - Раз так, он последняя нить. Убьем его, и дело с концом.

- Черт возьми, Слейт, - вмешался я. - Да пошевели же мозгами, парень. Как, по твоему, что ты получишь, помогая ей вот так?

Слейт одарил меня ледяной улыбкой.

- Силу этого старого ублюдка, Ройеля - это во-первых. Я стану вдвое более сильным Рыцарем, чем был прежде. И уж тогда я точно поквитаюсь с этой маленькой сучкой, Мэйв, - он облизнул губы. - А потом... Мы с Авророй придумаем, что потом.

Я позволил себе хрипло рассмеяться.

- Надеюсь, ты записал это где-нибудь, а, болван? Неужели ты всерьез думаешь, что она позволит смертному обладать такой властью над собой? - в глазах Слейта мелькнула неуверенность, и я усилил натиск. - Подумай хорошенько. Она говорила тебе прямо или обещала письменно хоть что-то, о чем ты тут размечтался?

В глазах его забрезжило подозрение, но тут Аврора положила руку ему на плечо. Взгляд Слейта затуманился, и он закрыл глаза.

- Спокойствие, мой Рыцарь, - негромко произнесла Леди Лето. - Чародей горазд на выдумки; к тому же он находится в отчаянном положении. Он скажет все, что угодно, если считает, что это может спасти его. Между нами все по-прежнему.

Я стиснул зубы: мне нечего было сказать на это. Так или иначе, Аврора держала Слейта на крючке. Возможно, общение с Мэйв и ее свитой лишили его твердости... Ну да, наркотики и прочие удовольствия, на которые она его подсаживала, сделали его более восприимчивым к убеждению. А может, Аврора просто нашла слабое место в его психике. В любом случае он вряд ли стал бы слушать меня дальше.

Я огляделся по сторонам, но Коррик с Талосом не обращали на меня внимания. Аврора все шептала что-то Слейту. Это оставляло мне всего одного собеседника, и мысль об этом жгла меня раскаленным гвоздем.

- Элейн, - окликнул я ее. - Это же безумие какое-то. Тебе-то зачем все это?

Она не смотрела на меня.

- Простое выживание, Гарри. Я обещала либо помочь Авроре, либо отдать жизнь в расплату за все годы, что она укрывала и защищала меня, - она замолчала на мгновение, словно набираясь сил для следующих слов. - Я... я не знаю.

- Если Аврору не остановить, многие пострадают.

- Каждый день кто-то страдает, - возразила Элейн. - И разве тебя слишком заботит, кто? Или как? Или за что?

- Но люди погибнут, Элейн.

Это пробило ее броню, и она посмотрела на меня; злость мешалась в ее серых глазах со слезами.

- Лучше они, чем я.

Я не спускал глаз с ее лица.

- И лучше я, чем ты, так?

Она первая отвела взгляд, повернувшись к Авроре и Слейту.

- Выходит, так.

Я скрестил руки на груди и прислонился спиной к невидимой клетке из поганок. Перебрав оставшиеся у меня возможности, я пришел к выводу, что они довольно-таки ограничены. Если Аврора хочет, чтобы я умер, она добьется этого без особого труда, и, если только из-за холма не покажется спасительная кавалерия, я не мог бы поделать с этим ровным счетом ничего.

Можете считать меня пессимистом, но жизненный опыт не советовал мне слишком уж полагаться на кавалерию. В общем, шах и мат.

Что оставляло мне единственный выбор - последнее заклятье. Я зажмурился, сосредотачиваясь, собирая воедино все оставшиеся во мне жизненные силы. Каждый чародей таит в себе изрядный запас энергии, истекающей не столько из окружения, сколько из его собственной сущности. Магический круг Авроры отрезал меня от внешних источников энергии для заклятья - что ж, это не могло помешать мне использовать свой внутренний запас.

Правда, используй я его, у меня не останется ничего, что давало бы мне возможность дышать, заставляло бы биться мое сердце, питало бы электричеством мой мозг... Но потому ведь это и называется смертным проклятием, не так ли?

Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Аврора отошла от Ллойда Слейта. Зимний Рыцарь обратил на меня до ужаса пустой взгляд и потянул меч из ножен.

- Печальная необходимость, - вздохнула Аврора. - Прощайте, мистер Дрезден.

Глава двадцать восьмая

Краем глаза я продолжал следить за Слейтом. Я мог, конечно, пытаться удержать эти его мечи, но это не помешало бы ему воспользоваться пистолетом. Я не видел смысла тянуть время. В общем, я не сводил взгляда с Авроры и продолжал концентрировать всю оставшуюся у меня силу.

- Мне очень жаль, чародей, - сказала Аврора.

- Надеюсь, - буркнул я.

Слейт занес меч - восточную такую штуковину, хотя до настоящей катаны она качеством не дотягивала - и напрягся, изготовившись к удару. Клинок блестел и производил впечатление уж-жасно острого.

- Стойте! - Элейн схватила Слейта за руку.

Аврора сердито оглянулась на нее.

- Ну что еще?

- Я только защищаю вас, - оправдываясь, сказала Элейн. - Если вы позволите Слейту убить его, он взломает круг, что удерживает Дрездена.

Взгляд Авроры метнулся от Элейн ко мне и обратно.

- И что?

- Элейн! - зарычал я.

Она смерила меня безразличным взглядом.

- А то, что это оставит вас открытой его смертному проклятью. Он утащит вас с собой. Или заставит вас пожалеть, что не утащил.

Аврора упрямо вздернула подбородок.

- Он не настолько силен.

- Не скажите, - возразила Элейн. - Он сильнее любого другого известного мне чародея. Он силен настолько, что это тревожит Белый Совет. И вообще, к чему нам рисковать, когда мы так близки к цели?

- Предательница! - прохрипел я. - Сучка проклятая! Будь ты проклята, Элейн!

Аврора хмуро покосилась на меня и сделала знак Слейту. Он неохотно опустил меч и спрятал его в ножны.

- И все же он слишком опасен, чтобы оставлять его в живых.

- Конечно, - согласилась Элейн.

- И что ты предложила бы?

- Мы ведь в Небывальщине, - сказала Элейн. - Устройте так, чтобы он умер не сразу, и уходите. Как только вы вернетесь в мир смертных, он до вас уже не дотянется. Пусть обрушивает свое проклятье на Мэб, если хочет, или на свою крестную. Но не на вас.

- Но стоит мне уйти, и вся моя сила уйдет вместе со мной. Круг больше не будет его удерживать. Что скажешь?

Элейн бесстрастно посмотрела на меня.

- Утопите его, - сказала она, наконец. - Призовите воду, пусть земля засосет его. А я на это время свяжу его своим заклятьем. Ведь магия смертного сохранится и после того, как я уйду.

Аврора кивнула.

- А ты сможешь его удержать?

- Я знакома с его обороной, - отозвалась Элейн. - На то время, что нам нужно, моего заклятья хватит.

С минуту Аврора молча смотрела на меня.

- Столько злости... - вздохнула она. - Ладно, Элейн. Вяжи его.

Это не заняло много времени. Элейн всегда обращалась с магией на порядок изящнее меня. Она пробормотала что-то на языке, который всегда предпочитала для своих заклинаний - каком-то из древнеегипетских диалектов, взмахнула рукой, звонко щелкнула пальцами, и я почувствовал, как ее заклятье спеленало меня крепче смирительной рубашки, парализовав от подбородка до пят. Оно прижало одежду к телу с такой силой, что стало трудно дышать.

Одновременно с этим Аврора закрыла глаза и развела руки. Она растопырила пальцы и медленно, привстав на цыпочки, подняла руки вверх. Со своего места, изнутри круга, я не ощущал того, что она делает, хотя виною тому были не мои глаза или уши. Земля колыхнулась, и вдруг резко запахло тухлыми яйцами, а под ногами послышалось очень неприятное бульканье. Не прошло и пяти секунд, как земля сделалась настолько мягкой, что мои ноги по щиколотки ушли в теплую грязь. Блин-тарарам.

- Время смертных не ждет, - объявила Аврора, открыв глаза. - Дни пошли на убыль. Идемте.

И, даже не оглянувшись на меня, исчезла в тумане. Слейт повернулся и последовал за ней; за ним, отстав на несколько шагов - Талос, стройный и угрожающий в своей темной броне. Кентавр Коррик удостоил меня презрительной ухмылки, фыркнул и, закинув на плечо короткое копье, затопал копытами им вслед.

Со мной оставалась еще Элейн. Она подошла ко мне почти вплотную. Стройная, прекрасная, она спокойно посмотрела на меня, потом достала из заднего кармана джинсов ленту и перетянула волосы на затылке хвостом.

- Почему, Элейн? - спросил я. Я сопротивлялся заклятью, но оно было сильнее меня. - Какого черта ты ее остановила?

- Ты балбес, Гарри, - сказала она. - Мелодраматический дурак. И всегда таким был.

Я продолжал погружаться в землю и оказался теперь на одном уровне с ее глазами.

- Я мог ее остановить.

- Откуда мне знать, не обрушил бы ты смертное проклятье и на меня? - она оглянулась через плечо. Аврора ждала ее неясной фигурой в тумане.

Жидкая земля продолжала засасывать меня, и я смотрел на нее уже снизу вверх, на нежную кожу ее подбородка.

- Прощай, Гарри, - сказала она, посмотрев на меня сверху вниз, повернулась и пошла за Авророй. Потом задержалась на полушаге и повернулась так, что я видел ее в профиль.

- Совсем как в старые, добрые времена, - произнесла она все тем же равнодушным тоном.

И с этим оставила меня умирать.

В подобной ситуации трудно не удариться в панику. Я хочу сказать, мне и прежде приходилось попадать в разного рода переплеты, но в такой безысходный, пожалуй, впервые. Стоявшая передо мной проблема была простой, даже примитивной, но неотвратимой. Земля становилась все мягче, и я продолжал погружаться в нее. Грязь согревала меня, и я не могу даже сказать, чтобы это было так уж неприятно. Я хочу сказать, люди платят за грязевые ванны. Однако моя готова была обернуться смертельной, если я не найду выхода... а грязь тем временем подбиралась уже к моим бедрам.

Я закрыл глаза и попробовал сосредоточиться. Я ощупал ткань сковывавшего меня заклятья Элейн и надавил, пытаясь прорваться сквозь него. У меня не хватило сил. Стоит выстроенному Авророй кругу рухнуть, и я получу доступ к энергии, но времени у меня может не остаться совсем... и даже так, вряд ли грубая сила является решением проблемы. Если я буду наугад колотить по заклятью, что меня окружает, это будет все равно что пытаться избавиться от наручников с помощью динамита. Возможно, я разнесу к чертовой матери это заклятье, но и себя вместе с ним.

Впрочем, пока и это представлялось мне единственной надеждой. Я пытался сдерживаться, сохранять спокойствие и сосредоточенность в ожидании, пока Аврорин круг исчезнет. На меня напала икота. Не спрашивайте, почему, но с учетом остроты ситуации это казалось чертовски смешным. Я пытался сдержаться, но только закашлялся, а теплая грязь поднималась тем временем мне по пояс, по грудь...

- Как в старые времена, - прохрипел я. - Ну да, как в старые, добрые времена, Элейн. Ах ты, подколодная, лживая, ядовитая...

И тут меня осенило. Как в старые, добрые времена.

- ...продажная, гадкая умница. Если это получится, куплю тебе лошадку.

Я сопоставил подчеркнутое безразличие ее тона с ее невозмутимым поведением. Это была не та Элейн, которую я помнил. Я мог бы понять, если бы она убивала меня в припадке гнева, отравляла бы меня из ревности или взрывала мою машину в результате какой-нибудь вздорной размолвки. Но она ни за что бы не проделала этого, не ощущая при этом ничего.

Грязь подбиралась к моим плечам, а Аврорин круг все не слабел. Сердце колотилось как обезумевшее, но я старался не терять спокойствия. Я начал дышать чаще и глубже, проветривая легкие - мне могла пригодиться любая лишняя секунда. Грязь была мне уже по шею; я ощущал ее подбородком. Я больше не сопротивлялся ей. Я успел сделать еще один глубокий вдох, а потом и нос мой погрузился в нее.

Потом темнота навалилась на мои глаза, и я с головой погрузился в жирную, липкую жижу, а единственным звуком, который я слышал, был стук собственного сердца в ушах. Я ждал; легкие мои начали гореть. Я ждал, не шевелясь, а в груди разгорался пожар. Я старался расслабиться и только считал удары сердца.

Где-то на счет семьдесят четыре или семьдесят пять Аврорин круг, наконец, исчез. Я жадно потянулся за энергией - я впитывал ее, лепил в уме нужную ее форму. Я не хотел слишком уж торопиться, но и не делать этого было трудновато. Я выждал, сколько хватило терпения, чтобы не удариться в панику, а потом снова ощупал заклятье Элейн.

Я оказался прав. Это были те самые чары, которыми она пользовалась еще в детстве - такими она удерживала меня, когда мой старый наставник, Джастин Дю Морне, готовился поработить меня. Тогда, мальчишкой, я сумел высвободиться из них, потому что мы с Элейн оба отличались изрядной нетерпеливостью по части обучения магии. Помимо обычных уроков мы пытались расширить свой кругозор в области самых различных заклятий и заговоров. Порой мы делали уроки до самого ужина, потом окунались во все наши магические изыскания, и прекращали это занятие только далеко за полночь, когда головы трещали, а глаза слезились от усталости.

Позже это сделалось заметно сложнее, потому что больше всего нам хотелось оказаться в постели и заниматься делами имевшими отношение не столько к науке, сколько к гормонам, до боли совсем в других местах... гм. В общем, к этому времени мы научились делить обязанности. Один из нас делал уроки, тогда как другой разрабатывал заклятия, потом мы быстренько сдували все друг у друга и... в постель!

Это я разработал то заклятье. И оно облажалось.

Оно облажалось, потому что ему не хватало ни гибкости, ни изящества. Оно выстраивало вокруг жертвы кокон сгустившегося воздуха, запирая ее в прозрачную, невидимую скорлупу. И только. Тогда, подростками, мы считали это чертовски эффективным, несмотря на простоту. Позже, оказавшись на краю смерти, я сообразил, что заклятье-то хрупкое - как алмаз, который, являясь самым твердым веществом на земле, может быть без особого труда разбит, если ударить по нему под нужным углом.

Теперь, когда я точно знал, что делаю, я нашел неуклюжий центр этого заклятья - в том самом месте, куда я поместил его столько лет назад. Здесь, в грязи, в темноте, я сосредоточился на его слабом месте, собрал волю в кулак и пробормотал, не открывая рта: "Стук-постук". Вслух вышло что-то вроде: "Ммтуммффотумм", но это ничего не меняло, ибо я ясно видел это заклятье перед глазами. Струя энергии устремилась в чары, и я почувствовал, как они слабеют.

Сердце мое продолжало колотиться, теперь уже от возбуждения, и я снова надавил на заклятье. После третьей попытки чары окончательно отпустили меня, и я подвигал руками и ногами.

Я справился. Я высвободился из-под заклятья.

Теперь я просто тонул в том, что больше всего напоминало зыбучий песок.

Время работало против меня: у меня начала кружиться голова, легкие против воли пытались сделать вдох, набрав в себя славной целебной грязи. Я набрал еще энергии, сконцентрировал ее и постарался не думать о том, что будет, если я, сам того не заметив, повернулся в грязи. Я вытянул руки в сторону ног и, позволив легким выдохнуть остаток воздуха, использовал это для выкрика: "Forzare!"

Вырвавшаяся из кончиков пальцев энергия устремилась вниз, больно ободрав мне ноги. Даже магия не может совсем уж игнорировать физические законы, и направленный вниз, в землю поток энергии имел следствием вполне естественный реактивный момент. В результате этого я пулей вылетел из грязи, подняв целый фонтан брызг. Перед глазами мелькнули туман, какое-то дерево, а потом последовал зубодробительный удар.

Только прокашлявшись, выплюнув полный рот жидкой грязи и отдышавшись немного, я сообразил протереть залепленные грязью глаза. Я обнаружил себя висящим на высоте примерно двадцати футов, зацепившимся за сук одного из высохших деревьев. Руки и ноги безвольно болтались внизу, а ремень джинсов больно перетягивал талию. Я попытался оглянуться, чтобы посмотреть, как крепко я застрял, но не смог. Возможно, я мог бы уцепиться рукой за одну ветку, встать ногой на другую, но я и этого боялся.

- Ты раскусил Королеву фей, - буркнул я себе. - Пережил собственную казнь. Избежал верной смерти. И ухитрился застрять на каком-то гребаном дереве! - Я набрался храбрости и дернулся. Безуспешно. Только один заляпанный грязью башмак слетел с ноги и, влажно хлюпнув, упал на землю. - Боже, надеюсь, никто не видит тебя в таком идиотском положении.

Где-то в тумане послышались приближающиеся шаги.

Я устало провел по глазам грязной рукой. Ну что поделать, случаются невыигрышные дни.

Я жертвенно сложил руки на груди и вздрогнул: из тумана внизу показалась высокая фигура в темной одежде. Полы балахона развевались, лица не было видно под капюшоном, рука в перчатке крепко сжимала деревянный посох.

Привратник задрал голову мою сторону и некоторое время стоял молча. Потом свободная рука его полезла в капюшон, и до меня донесся сдавленный, приглушенный звук.

- Привет, - сказал я. В чем, а в остроумии мне не откажешь.

Наконец, Привратник совладал со своим голосом настолько, чтобы ответить (правда и тогда он продолжал давиться).

- Мои приветствия, Чародей Дрезден. Я тебе не помешал?