рядом с рычагом переключения скоростей. - Это тебе компенсация. Ждать не надо.
дверью. Махнул на прощанье водителю. "Жигуленок" весело припустил в сторону
площади Маяковского.
вильнувшей вправо. Максимов проводил машину взглядом, если в ней сидели не
окончательные отморозки, способные ледоколом протаранить весь поток, то их
неминуемо унесет метров на триста вперед.
время шла в правом ряду для тихоходов, но умудрилась не отстать. В ней,
наверняка, сидел кто-то опытный и хладнокровный. Дистанция до Максимова была
достаточной, чтобы отреагировать на любые действия: поймает машину, тронутся
вслед, пойдет пешком-выскочат и потопают следом, а машина поедет по
параллельным улицам.
переход и вынырнуть на противоположной стороне Садового. Машина преследователей
в таком случае моментально выбывала из игры, а оторваться от пешей "наружки" -
дело техники.
возразил себе Максимов. Из тех, кого он видел в клубе, ни один не походил на
человека, способного грамотно биться в полной темноте. Экстерьер не тот.
делового человека направился к зеленому карнизу, закрывавшему от света и пыли
вход в полуподвал. Судя по надписи на сукне, спускаясь вниз по лестнице,
попадаешь в точку общепита с благородным названием "Золотой дукат". Он
вспомнил, что несколько лет назад здесь на грани издыхания сражалось за .жизнь
кооперативное кафе. Прошло время, все изменилось, но то, за что он еще тогда
облюбовал это заведение, наверняка сохранилось.
спускаться по лестнице и неожиданно замер на ступеньке, едва его голова
скрылась за парапетом. Вернулся на ступеньку назад и медленно поднял голову.
Трюк удался. Дверца машины распахнулась, вышедшего не было видно- слишком
низко, взгляд шел на уровне земли, но увиденного оказалось достаточно.
походку. Но не обувь. Вряд ли кто-то станет возить с собой несколько пар
туфель. Достаточно запомнить обувь подозрительного человека, чтобы потом, как
бы он ни исхитрялся, быстро вычислить, топают за вами или просто так,
мерещится.
города обувь, никому и в голову не приходит, что их обладатель в любой момент
может перейти на бег или войти в спарринг, не опасаясь подвернуть ногу. Но
Максимова встревожило не это: человек вышел со стороны водителя.
Патриаршим прудам. Если тот действительно работает один, слежку можно считать
безнадежно проваленной.
мягкие и скользящие шаги у незнакомца. Приближался умеющий красться к жертве,
как зверь, прекрасно владеющий своим телом.
денег, решил он, осмотрев помещение. Зал по-прежнему разделяли на две половины
огромные колонны, некое подобие сросшихся сталактитов и сталагмитов. Помнится,
за них и за шершавые стены кафе прозвали "Грот". Деньги превратили убогую
пещеру в уютный баварский погребок. Особый шик придавали неизвестно как
пронесенные сюда просмоленные бревна, перекрещивающиеся на низком потолке.
Новый хозяин, не мудрствуя лукаво, оставил бар на прежнем месте - в полусфере в
дальнем конце зала. Максимов вскользь осмотрел зал - лишь один столик был занят
парочкой - и направился сразу к стойке. Сразу же за ней, если не произвели
глобальной перестройки, должен был находиться вход в подсобные помещения.
шел из-за красной драпировки, закрывающей нишу. Запах был поблагороднее, чем в
кооперативные времена, но тем не менее явно указывал, что запасной выход из
этой норы есть. Придвинул к себе пластиковую карточку, пробежал глазами список
того, чем здесь кормят и что это стоит, с поправкой на центральное
местоположение, цены оказались вполне божескими.
уже с авторитетным брюшком, с наглыми глазками профессионала обсчета и
недолива. Особой радости от появления нового клиента не высказал, но на лице
все же изобразил некое подобие улыбки. Поправил бабочку, поправил чуть
выбившуюся из брюк рубашку.
скалькулировал в уме и принялся протирать глянцевую поверхность стойки.- Что
будем пить?
- Посчитай сразу. - Интуиция подсказывала, что пользоваться местным сервисом
придется недолго.
Потянулся к выставке бутылок на стеллаже. Максимов кивнул, когда рука бармена
выбрала нужную. Последовал обряд переливания из мензурки в рюмку, после чего
завозился у кофеварки.
вокруг, если не считать мельтешения бармена, все еще не было.
тряпкой невидимую пыль. Сейчас он напоминал актера, после дикого похмелья
медленно входящего в роль.
подозрительно розовые, очевидно, пьет на работе в немереных количествах.
словно сама собой исчезла со стойки.
чек в кассе. Протер и поставил перед Максимовым пепельницу.
стойку. Негромко хлопнула входная дверь.
лампочки, вмонтированные в потолочную балку, поэтому в зеркале за спиной
бармена Максимов не разглядел, кто вошел. Но по выражению лица бармена понял,
что особой радости от появления нового посетителя тот не испытал. Скорее
тревогу. Растущую с каждой секундой.
встретиться взглядом с подходившим со спины.
стеллажу. Жалобно треснул бокал, выпушенный барменом из рук. На его белой
рубашке чуть левее кармана проступило красное пятнышко. Словно спелой вишней
попали.
одноногого сиденья, развернулся. Противник уже был совсем рядом, тянул
растопыренную пятерню. Максимов выбросил руку, вцепился в мизинец, до хруста
заломил. В полосу света вплыло толстое лицо с разинутым в немом крике ртом,
глаза удивленно пучились из орбит. В захвате Максимова палец остро хрустнул,
как переломленный карандаш, от боли противник просел на ногах, и тогда Максимов
ударом ноги вышиб весь воздух у него из груди. Качнулся к стойке, хлестким
движением послал пепельницу в голову второго, успевшего принять боксерскую
стойку. Реакции у боксера не хватило, блестящий диск врезался в лысую голову и
круто ушел вверх. Максимов нырнул вниз, провернувшись на опорной ноге, подсек
под пятки, противник оторвал руки от залитого кровью лица, взмахнул ими,
пытаясь удержать равновесие, Максимов пошел на добивающий удар, но тут из
полумрака раздался отчаянный рев и следом - вспышка. Что-то вжикнуло в воздухе
и с треском врезалось в стойку. Только потом бабахнул выстрел.
через стойку. Приземлился на что-то мягкое, и сразу же сверху посыпался дождь
из осколков. Прямо перед глазами оказалась белая рубашка бармена с торчащим из
красной капли штырьком. Максимов машинально вырвал его, и тут же под тканью
забился темно-красный родничок. Максимов откатился в сторону. Бармен, очнувшись
от болевого шока, накрыл рану ладонью и отчаянно заверещал. В ответ грохнул
выстрел, раскрошив остатки зеркала. Максимов кувыркнулся вперед, стараясь
пробить ногами то, что закрывала драпировка. Оказалось, угадал, ступни ударили
во что-то твердое, он рывком собрался, вкатился через порог двери, молниеносно,
одним движением оказался на ногах.
пищеблок". Даже показалось, пар над котлами временно застыл в воздухе.
в экстремальной ситуации отрабатывает без излишних размышлений. Все дружно
залегли. А за дверью уже ревели, как кастрируемые носороги. Потом в дверь
стукнуло, будто гвоздь вколотили одним ударом. Глухо взорвался выстрел.
дальнему концу цеха, где чернела дверь. Из коридора пахнуло сыростью и
картошкой. Он перепрыгнул через какие-то ящики, свернул за угол. Алкогольной
внешности дядька тащил по полу мешок, оглянулся, затравленно вдавив голову в
плечи. Максимов шлепнул растопыренными пальцами ему по глазам, ослепив
ненужного свидетеля, в прыжке распахнул дверь и вырвался на свежий воздух.
осмотрел окна, наблюдательных старух не заметил. Быстрым шагом пустился через
двор. По наитию не пошел сразу к выходу, а свернул к низкому заборчику,
перегородившему проход в соседний двор. Не сбавляя темпа, перемахнул через
него, отряхнулся, присев за грудой картонных ящиков. Острые стеклянные иголки
набились в рубашку, искрились на солнце, на брючине красовалось огромное
кофейное пятно.
констатировал Максимов. Но надо было двигаться дальше. Он выглянул из укрытия.
Ничего подозрительного. Мусорный бак, полуразложившийся труп "Запорожца",
Николаев Андрей
Верещагин Олег
Андреев Николай
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий