Чтение 27–й страницы книги ~Очи Бога~

Фиггис пожал плечами.

- Спешить некуда.

- Но я всегда доставляю книги в Лайонкип примерно в полдень. Грэйг, наверное, уже ждет меня.

Фиггис повернулся и внимательно посмотрел на паренька.

- Ты что-то сам не свой, от желания попасть в Лайонкип, - его глаза сузились. - Почему?

- Да так, ничего особенного. Просто стараюсь выполнить работу в срок, - Гилвин улыбнулся, уверенный, что Фиггис заподозрил неладное. К счастью, Фиггис не стал развивать эту тему.

- Ну ладно, храни свои секреты, - старик подтолкнул Гилвина. - Давай, беги. Но не задерживайся - у нас куча работы.

Гилвин едва удержался, чтобы не заулыбаться во весь рот.

- Спасибо, Фиггис, - сказал он, направляясь к выходу.

- Не забудь книги короля! - окликнул Фиггис.

- Не забуду.

Если бы не напоминание Фиггиса, он бы точно сплоховал с заказом.

Менее чем через час, Гилвин был в Лайонкипе с мешком книг. Ходьба все еще доставляла затруднения, да и книги - тяжесть немалая, поэтому он пользовался повозкой, в которую впрягал единственную лошадь по имени Буран. Лошадка и ее хозяин являли собой привычную картину в Лайонкипе, так что на них никто и внимания не обратил, когда они въезжали во двор замка. Как обычно, вокруг бродили солдаты, во дворе было полно парней и девушек - в основном, конюхов и служанок, которые перешептывались и флиртовали друг с дружкой. Несколько знакомых с улыбкой помахали Гилвину. Он прошел через двор, старательно избегая группы парней, подвел повозку ко входу в замок, и двое стражников с алебардами позволили ему войти. С мешком на одном плече и обезьянкой - на другом, он отправился на поиски начальника стражи Грэйга. Грэйг следил за порядком в Лайонкипе с незапамятных времен. Он был добрым, дружелюбным человеком и всегда приветствовал Гилвина, когда тот наведывался в замок. Он также был единственным связным с королем Акилой. Король встречался с ограниченным кругом лиц и, само собой, не стал бы снисходить до ученика библиотекаря. Так что, принося королю книги, Гилвин имел дело с Грэйгом.

Начальник стражи занимал помещение на первом этаже, возле главного входа. В прежние дни, пока годы не взяли над ним верх, он лично совершал обход всего здания. Когда ему стало трудно передвигаться без трости, генерал Трагер хотел уволить его, но Грэйг упросил Акилу разрешить ему остаться, и Акила сжалился, позволив начальнику стражи заниматься бумажной работой в небольшой жалкой комнатке.

Когда Гилвин прибыл, Грэйг сидел в любимом кресле. Он смотрел в окно и покуривал трубочку. Дверь комнаты была открыта; он улыбнулся, завидев Гилвина.

- Ага, ты сегодня опоздал, - заметил старик. - Я ждал тебя раньше.

- Прости, - сказал Гилвин. Он хромающей походкой ввалился в комнату и сбросил мешок с книгами на шаткий стол Грэйга. - Я был занят в библиотеке с Фиггисом. Он только что получил свитки со стихами из Паараля.

- Выглядишь усталым, - Грэйг жестом указал на кресло возле стола. - Сядь и отдышись немного. - Он подошел к мешку и начал просматривать заказанные Акилой книги. Вытащил одну из мешка: это был сборник любовной поэзии, похожий на те, что прибыли из Паараля.

- До чего же глупо с его стороны читать королеве, - со вздохом заметил он, затягиваясь трубкой. Гилвин получил возможность отдохнуть, почесывая ноющую лодыжку. Изготовленный Фиггисом башмак отлично помогал, вот только ремешки оставляли следы на коже.

- Я не могу сидеть здесь долго, - произнес он. - Работы непочатый край.

- Этот старый маньяк заставляет тебя работать как лошадь, - проворчал Грэйг. Он начал листать книжку стихов, хихикая над слащавыми оборотами. - Королеве нравятся эти розовые слюни. А Акила обожает читать ей.

- Королеве мало что остается для радости, - сказал Гилвин.

- Да, похоже, что так.

- Как ей повезло - иметь мужа, который согласен ей читать, - Гилвин взглянул на свою увечную руку. - Никому толком неведомо, что значит быть уродливой, Грэйг. Мне жаль королеву.

Повисла тишина. Чувствуя неловкость, Гилвин откашлялся.

- Ты знаешь, я тут думал о королеве, - внезапно заговорил он. - Я хотел сказать, о ее слугах. Они ведь все слепые, не так ли?

- Конечно. И ты это знаешь.

- Ну хорошо, а как им все удается делать? Я имею в виду, разве там нет зрячих, чтобы помогать им?

Грэйг пожал плечами и выпустил колечко дыма.

- Я полагаю, что есть.

- Значит, ты никогда не встречался с ними?

- С кем?

- С теми, кто помогает королеве Кассандре.

- Ты что, шутишь? Меня даже не пускают в то крыло здания! - у стражника зародились подозрения. - Уж не собираешься ли ты шнырять там, постреленок?

- Не говори ерунды. Я просто интересуюсь, вот и все.

- Такими вещами негоже интересоваться, парень. Занимайся своим делом, доставляй книжки и не путайся под ногами. А еще - не вздумай совать нос в покои королевы. Ее слуги могут быть слепыми, но они учуют тебя, словно ищейки.

Гилвин с улыбкой поднялся с кресла.

- Хорошо, - пообещал он, подзывая Теку и сажая ее на плечо.

- Я знаю, что говорю, Гилвин, - Грэйг пристально посмотрел на юношу сквозь кольца дыма. - Держись оттуда подальше. Если король узнает, что ты рыщешь вокруг, он убьет тебя.

- Не беспокойся, - ответил Гилвин. - Я просто полюбопытствовал. Подумал, может у королевы есть зрячие слуги, вот и все.

- Почему ты вообще об этом думаешь?

Гилвин не знал, что и ответить.

- Я библиотекарь, - сказал он, наконец. - И мне положено знать о таких вещах.

- Ты всего лишь помощник библиотекаря, и еще у тебя шило в заднице. Ступай, займись делом.

Гилвин не вернулся в библиотеку. После разговора с Грэйгом он прокрался в южное крыло замка, где жила королева Кассандра.

Он скользнул в сад, где впервые увидел ее, и продрался сквозь пышные кусты роз. Когда он раздвинул ветви, Лайонкип возвышался перед ним, словно крепость. Он никогда прежде не видел замка с этой точки, и увиденное напугало его. Он выглядел заброшенным, медленно обращаясь в руины. Окон не было, только заложенные кирпичом проемы, где прежде были стекла. В саду стояла мертвая тишина. Дневное солнце пробивалось сквозь густые ветви, но южное крыло замка словно не реагировало на его лучи.

- Как же нам залезть туда? - поинтересовался Гилвин.

Он увидел двери с висячими замками, явно не открывавшиеся годами, но потом вспомнил, что две незнакомки каким-то образом проникли в сад: значит, должна быть хотя бы одна незапертая дверь. Он вышел из-за кустов и вскоре обнаружил тропинку, окаймленную камнями, ведущую сквозь заросли. Юноша осторожно двинулся вперед, стараясь избегать колючих шипов. Теку крепко вцепилась ему в плечо. Тропинкой не пользовались уже многие годы, но вела она, похоже, прямо к южному крылу. Вскоре Гилвин обнаружил и старую поломанную дверь.

- Ага, где-то здесь...

Теку раскачивалась на плече, как будто тоже понимая смысл находки. Гилвин не терял ни минуты. Он подошел к двери и открыл ее, очутившись в тайных чертогах Лайонкипа. Перед ним оказался широкий коридор, освещенный факелами. Впереди послышались голоса. Он вздрогнул, опасаясь идти дальше, но вспомнил, что сказал Грэйг - все слуги - слепые...

Пора начинать искать...

Он переступил через порог, закрыл за собой дверь, осмотрел помещение. Факелы бросали тени на его лицо; голоса в отдалении призывали не медлить. Он прижал палец к губам, и Теку отлично поняла жест. Ощутив прилив возбуждения, юноша поспешил вперед. Он сделал несколько шагов, обогнул скамью в коридоре и очутился в комнате, где было полным-полно народа.

От страха юноша замер на месте. Один мужчина и две молоденькие девушки стояли всего в нескольких ярдах от него и оживленно беседовали. Девушки смеялись, держа в руках подносы с недоеденной пищей. Мужчина во время разговора мыл котлы и кастрюли в огромном чане с водой, стоящем на огне. Удивительно, но никто из них не видел Гилвина, хоть он и находился перед ними. Гилвин обшарил глазами помещение. Он был в кухне: на стенах висела утварь, куски копченого мяса и связки овощей. Помещение сияло чистотой, в нем царили смех и веселье, которыми слепые работники сопровождали работу, не замечая гостя. Гилвин рассмотрел девушек: нет, ни одна из них не напоминала давешнюю незнакомку. Он сделал шаг вперед, стараясь не производить звуков. Ему повезло: мужчина скреб котлы и кастрюли, заглушая его шаги. Это был немолодой уже человек с темной кожей и сальными волосами, но он улыбался собеседницам так приветливо, как будто его незрячие глаза могли видеть, насколько они привлекательны.

- Бросайте все здесь, - сказал он девушкам, предлагая сложить грязную посуду в чан.

- Подожди минутку, - попросила одна из девушек. Она отошла в сторонку и поставила поднос на стол очень близко от Гилвина. Гилвин задержал дыхание, увидев, как она опорожняет тарелку в мусорное ведро. Она была юной, не старше самого Гилвина. По накрахмаленной униформе он догадался, что она горничная - как и ее подружка. Девушки могли бы быть близнецами, настолько они походили друг на друга. Обе рыжеволосые и белокожие, с голубыми незрячими глазами. Очистив тарелку, девушка повернулась к мужчине и составила посуду в чан с водой. И обе девушки двигались легко, не сбиваясь с шага и на за что не запинаясь. Вот первая выдвинула стул и села.

- Давай отдохнем, - предложила она.

Другая девушка любезно улыбнулась и расположилась напротив подружки.

- Есть какая-нибудь еда, Фрин? Я голодна.

Мужчина оторвался от мытья посуды и указал на висящие запасы еды.

- Я тут закоптил несколько колбас. Они уже готовы. Можете попробовать.

Девушки радостно согласились. Одна сняла туфли, чтобы чувствовать себя удобнее. Фрин, видимо повар, вытер руки о полотенце и снял со стены круг колбасы. Он быстро вынул нож и уселся за стол, разложив колбасу с гордым видом. Гилвин подошел поближе, радуясь, что его не видят. Они слепые, поэтому никто не будет смеяться над его уродством. Он был здесь привидением, и ему это пришлось по душе. Пожалуй, можно будет появиться здесь снова, решил он. Этот мир ему подходит.

Фрин нарезал колбасу, оставив горбушку себе.

- Хорошо, - промурлыкала одна из горничных.

- Жарко сегодня, - добавила другая. - Нет ли пива?

Фрин кивнул и неожиданно быстро поднялся с места. Гилвин едва успел отступить. Мужчина подошел к буфету и извлек из него объемистую бутыль с запечатанным горлышком. Добавил к ней три невысоких стаканчика, ловко распределив их, словно имел дело с картами. Одна из девушек взяла из его рук бутыль и наполнила стаканы, не доливая каждый примерно на палец. Гилвин наблюдал, как все трое едят и пьют, не обращая на него внимания. И вот, когда он полностью уверился, что никто его не обнаружит, в помещение вошла третья женщина. Гилвин сжался. Женщина смотрела прямо на него, и он испугался было, что она его видит. Но ее глаза оказались столь же невидящими, как у остальных. И, что важнее - он узнал ее.

- Джансиз? - спросил повар. - Это ты?

"Да, это она, - подумал Гилвин. - Та, вторая..."

На ней было то же самое простое одеяние, что и в ночь затмения, волосы тронуты сединой. Подойдя к столу, женщина улыбнулась. Мужчина протянул ей кружок колбасы.

- Вот колбаса, Джансиз. Хочешь кусочек?

- Нет, Фрин, спасибо. Я пришла за Мегал и Рузанной.

Обе девушки расширили свои незрячие глаза.

- Ох, нет, - простонала одна. - Что случилось?

- Ничего, просто король Акила придет сегодня вечером. Поэтому давайте убедимся, что все чисто. Мегал, ты можешь начать с комнат Кассандры.

Девушка Мегал кивнула и поднялась на ноги.

- Да, мэм.

- Не обязательно прямо сейчас, - заметила Джансиз. Она, по всей видимости, была старшей, и ей подчинялись. - Садись, доешь. У нас есть еще время до прихода короля. Главное - выполни работу хорошо, идет?

- Ладно, - ответила вторая девушка. Она загадочно улыбнулась. - Король снова придет почитать королеве, да?

- Да, и выбрось грязные мыслишки из головы, - резко осадила Джансиз. - Фрин, король может захотеть съесть или выпить что-нибудь, пока он здесь. Будь наготове, хорошо?

- Я буду на месте, - отозвался Фрин. Затем рассмеялся и добавил: - Где же мне еще быть?

Джансиз попрощалась, затем повернулась и вышла. Гилвин запаниковал. Он знал, что нужно догнать ее, ибо только она могла привести его к темноволосой девушке. Но скоро появится король Акила, так что медлить нельзя. Он, крадучись, догнал Джансиз на выходе из кухни, пытаясь идти за ней шаг в шаг, чтобы не поднимать шума. Остальные вернулись к прерванной трапезе и разговору. Покидая комнату, Гилвин услышал смешок:

- ...конечно, он ей читает, - говорил Фрин. - Что же еще можно делать с такой старой каргой, как Кассандра?

Гилвин пропустил комментарий мимо ушей, следуя за Джансиз как можно ближе, лавируя между предметами обстановки. Чем дальше они углублялись в Лайонкип, тем прекраснее и просторнее становилось вокруг. Окон по-прежнему не было, но все заливал яркий свет: горели свечи в причудливых канделябрах и дымящиеся факелы в стальных подставках. Узорные гобелены украшали стены, а каменный пол теперь скрывался под толстым алым ковром, заглушавшим звук шагов. Впереди показалась широкая арка, а за ней - гигантская опочивальня. Гилвин понял, что покинул помещения для прислуги и попал в королевские покои. Джансиз продолжала путь - через арку в круглый зал с высоким куполом потолка, где стены украшали доспехи и гербы. Здесь, однако, она не остановилась, а проследовала в другую комнату, в которую вел более узкий коридор. Гилвин замер возле стен с оружием. Это крыло здания оказалось обширным. Если скоро появится король Акила, Гилвину не стоит медлить. Собьется с пути, и его тотчас же обнаружат. Он наблюдал за Джансиз из-за висящего на стене доспеха. Увидел, что она возвращается, и снова увязался за ней в надежде попасть к темноволосой девушке.

Но она не привела его к ней. Вместо этого прошла через арку в такое помещение, что у Гилвина дух захватило. Комната была залита светом, и юноше пришлось зажмуриться. Он вдруг понял: это не светильники, а настоящий солнечный свет, яркий и чистый, проникающий сквозь крышу опочивальни, вернее, через стеклянный потолок. Комнату наполняли живые растения и благоухающие цветы всех размеров и расцветок. Сильный запах сирени и жимолости вскружил голову. Гилвин помедлил и вошел вслед за Джансиз. Он слышал, что у королевы есть личная оранжерея, но никогда не мог представить такой красоты и великолепия. Сама стоимость таких покоев ошеломляла. Он бросил взгляд на Джансиз: та стояла возле розового куста и улыбалась, наслаждаясь ароматом. Ее пальцы ловко пробегали по бутонам, минуя острые шипы. Рядом стояла скамья, на ней лежали перчатки и садовые ножницы, а возле стояло ведро со свежесрезанными цветами. Джансиз выбрала розы для срезания, нащупала перчатки и ножницы и начала работу, радостно напевая что-то себе под нос.

Гилвин бесшумно заскользил по комнате. Вначале его глазам пришлось привыкнуть. Он поднял голову и заметил огромные куски полотна, защищавшие от солнца и нежеланных глаз. Легендарная застенчивость королевы Кассандры проявлялась и здесь; однако, раз полотнища были убраны в стороны - значит, королеву сейчас не ожидали. Он надеялся увидеть темноволосую девушку, но Джансиз оставалась одна, и Гилвин знал: время против него. Нужно действовать, пока не пришел король.

Он быстро отошел за дерево и вынул из кармана записку. Сложенный вчетверо маленький лист как раз уместился в ручке Теку.

- Вот, - прошептал Гилвин. - Держи.

Теку послушно сжала записку цепкой мохнатой ручкой.

- Отнеси ей, - сказал Гилвин. Он указал на Джансиз, все еще срезающую розы.

Теку сразу поняла, что нужно хозяину. Без единого звука она спрыгнула с плеча Гилвина и побежала к женщине. Гилвин сконцентрировался. Джансиз могла ведь и вскрикнуть, когда Теку прикоснется к ней, или убежать в страхе. Но Теку - создание деликатное. Добежав до Джансиз, она уселась и пару минут рассматривала ее, ища способ привлечь внимание. Наконец, мартышка тихонько вскрикнула.

- Что такое?... - Джансиз отреагировала на крик, повернув голову. Теку протянула женщине записку. Джансиз завизжала и выронила ножницы, едва не попав в Теку. В панике она стащила перчатки. Теку продолжала стрекотать, пытаясь сообщить Джансиз о своем присутствии.

- Что это? - кричала Джансиз. - Убирайся!

Гилвин застыл в ужасе. Ему хотелось крикнуть Джансиз, чтобы она не боялась.

Только возьми эту чертову записку!

Теку, видя, что женщина в панике, быстренько переменила тактику. Она взяла записку в рот, прыгнула на ногу Джансиз и вскарабкалась ей на плечо. Джансиз оказалась ловкой. Ее руки пытались отцепить и сбросить непрошеную гостью, но обезьяна держалась крепко. Словно цирковой акробат, она обернула хвост вокруг руки Джансиз и тянулась изо всех сил, пытаясь вручить ей записку. Когда Джансиз поняла, что происходит, она перестала сопротивляться. Она нащупала записку. Теку, меж тем, выскользнула и вернулась к Гилвину.

- Что это? - спросила Джансиз. Она медленно развернула записку. Женщина не могла ее прочесть, но как будто поняла, что у нее в руках и кто напал на нее. "Обезьяна".

Гилвин так и обомлел. Боясь быть обнаруженным, он попятился из комнаты.

- Есть здесь кто-нибудь? - вопрошала Джансиз. - Пожалуйста, выйдите. Не бойтесь.

Но Гилвин боялся - настолько, что пулей вылетел из оранжереи, даже не оглянувшись. Теку повисла у него на плече, а он мчался по коридору, утопая в коврах, сквозь зал с высокими сводами и, наконец, влетел на кухню, где Фрин и две горничные уже закончили трапезу. И остановился, переводя дух, подальше - чтобы его не услышали. Когда они отправились работать, юноша выскочил из кухни через старую дверь - в заброшенный сад, на свободу.

Сердце его тяжело стучало, он пытался справиться с дыханием. Теку верещала на плече, очумевшая от бешеной гонки. Солнечный лучик ласково коснулся щеки Гилвина, и он облегченно рассмеялся.

- Я сделал это! - воскликнул юноша.

Теку укоризненно подергала его за ухо.

- Ох, извини! Конечно, мы сделали это!

Он прислонился к стене замка, на лице играла широкая улыбка. Теперь, когда записка доставлена, темноволосая девушка, наверняка, прочтет ее. И, может быть, придет повидаться с ним сегодня вечером. И он, наконец, встретит ее. Странная гордость шевельнулась в душе.

- Мне удается кое-что делать, - заявил он. Если предстоит свидание, значит, нужно принять ванну. И надеть чистую одежду. - И подарок, - сказал он себе. Ведь она леди, к ней нельзя прийти с пустыми руками.

- Теку, нам нужно в город, - сообщил он мартышке. - И найти, что бы мне такое продать.

Кассандра только что закончила обедать и отдыхала с книгой, когда в спальне возникла Джансиз. Взглянув на подругу, Кассандра была озадачена. Она уронила книгу на колени. Джансиз едва дышала, была бледной и двигалась, словно сомнамбула.

- Касс? - слабым голосом произнесла она. - Ты здесь?

- Джансиз? Что случилось?

Та приблизилась к креслу Кассандры.

- Я не знаю. Может быть, и ничего. А может быть - хорошие новости, - она покачала головой. - Со мной произошло нечто странное.

- Что? - в тревоге спросила Кассандра и встала с кресла. - Ты в порядке?

- Да, в полном. Я... У меня было очень странное переживание.

- Джансиз, ты, похоже, не в себе, - отметила Кассандра. Она подошла к подруге и помогла ей добраться до кресла, только тут заметив бумажку в ее руке. - Что это?

Джансиз начала смеяться.

- Это дала мне обезьяна!

- Обезьяна? Джан, ты лучше сядь...

- Это записка, Касс, - Джансиз вложила листок в руку подруги. - Я срезала цветы в оранжерее. Там была обезьяна - по крайней мере, я так думаю. Она дала мне бумажку.

Кассандра едва слушала ее.

- Что бы обезьяне делать в оранжерее? - спросила она, усаживая Джансиз в кресло.

Но та не стала садиться.

- Нет, Касс, ты лучше послушай меня. Обезьяна. У кого еще есть обезьяна, кроме библиотекаря Фиггиса? А кто мог заставить Фиггиса послать тебе записку?

Для Кассандры это прозвучало словно гром среди ясного неба. Она внезапно поняла. И посмотрела на записку. Руки ее задрожали.

- Нет, это невозможно...

- Прочти ее, Касс, - настаивала Джансиз.

- Нет...

- Читай!

Кассандра была не в силах. Она не могла поверить в то, что предполагала Джансиз. Но вдруг все встало на свои места. Если Лукьен стал бы писать ей, он доставил бы записку тайным способом. И только Фиггис достаточно хорошо знал Лукьена, чтобы пойти на риск. Кассандра уже долгие годы не видела Фиггиса, но помнила обезьянку, которую он всюду носил с собой. Разве это животное может быть еще живо?

- Почему она дала ее тебе? - удивилась Кассандра. - Почему не сразу мне?

- Не знаю, - призналась Джансиз. Ее улыбка внезапно растаяла, уступив место озабоченности. - Касс, ты считаешь... Я хочу сказать - это возможно?

Для того, чтобы понять это, Кассандре нужно было прочесть записку. Она выждала минуту, глядя на сложенный лист, глубоко вздохнула и раскрыла его. Записка оказалась краткой, и она быстро прочитала ее. Но не содержание поразило ее, заставив сердце биться сильнее. Нет - подпись. Кассандра повернулась и упала в кресло без сил.

- Она от него, - прошептала королева. - Подпись его.

- Да? - недоверчиво переспросила Джансиз. - И как он подписался?

- Обожающий Вас Слуга...

- Что?

- Он всегда так подписывался, - и Кассандра мысленно вернулась в те далекие годы, вспоминая другую записку, еще до того, как она стала бессмертной. Она никогда не забывала того, самого первого послания Лукьена, как и его подписи.

- Он видел нас в саду в ночь затмения, - сообщила Кассандра. - Так указано в записке. И хочет повидаться завтра вечером.

- В саду? Но как это возможно? Как он смог нас увидеть? - Джансиз выхватила записку из рук Кассандры, злясь, что не может прочесть ее сама. - Это же невероятно. Как он рискнул вернуться?

- Не знаю. Может быть, именно поэтому он и не упоминает моего имени, - печально улыбнулась Кассандра. - Он называет меня "своей темноволосой красавицей". - Она взглянула на подругу. - Он вернулся ко мне, Джан. И хочет снова увидеть меня.

- Но ты не можешь.

- Завтра ночью, - мечтательно произнесла Кассандра. - Как будто и не было всех этих лет!...

- Касс, даже и думать забудь! Ты же умрешь, если он на тебя посмотрит!

Под блузой Кассандра ощущала тепло амулета. Его энергия пульсировала на коже. Она положила руку на грудь, чувствуя Око Бога через ткань. Оно хранило ей жизнь шестнадцать лет - но оно же делало ее пленницей. Кассандра отчаянно желала видеть Лукьена.

- Но мы даже не знаем, существует ли проклятье, - возразила она. - Мы же не проверяли.

- Конечно, не проверяли. Ты бы умерла!

- Мне все равно, - процедила Кассандра. Она наклонилась, желая сорвать амулет с шеи. Вокруг высились стены ее прекрасной тюрьмы - стены без единого окошка, без единого солнечного луча.

- Касс, не сходи с ума, - заявила Джансиз. - Ты не можешь рисковать.

Кассандра закрыла глаза, размышляя о выборе.

Снова увидеть Лукьена - или жить вечно в заточении у Акилы.