перечислять меню толстяк, то и дело притрагиваясь правой рукой к
рельефному отпечатку подошвы Ваниного ботинка у себя на щеке. -
Шашлык, гамбургеры, осетринка? Котлетка по-киевски?..
криминалиста Рабинович и выразительно посмотрел на друга. -
Андрюша, за все, что сверх нормы сожрешь, сам расплачиваться
будешь.
его остановил грозный рык омоновца.
Ваня у хозяина караван-сарая.
церковно-приходской школы, но я не знаю, что такое водка, -
растерянно пробормотал никейский трактирщик и, на всякий случай,
спрятал голову под мышку.
уставший изображать ссорящихся друг с другом ящериц, - состоящая
из очищенного этилового спирта, дистиллированной воды и
приготовленная...
вырубил у второгодника микрофон тремя смачными щелчками.
Ахтармерз обиженно зашипел и заткнулся, а Андрюша закончил за
него фразу, глядя прямо в глаза оторопелого коротышки:
вовремя вспомнил о жомовских берцах. - Ничего, если я вам вино в
чайнике подам?
побольше. Жажда меня томит.
не будут, расслабились и вернулись к своим разговорам, суть
которых, впрочем, все равно заключалась в обсуждении появления
новых гостей. На ментов косились, но подойти к ним не осмелился
никто. И друзья после демонстрации милицейских методов решения
проблем уже не знали, из-за восточного ли гостеприимства их никто
не тревожит или же из-за обычного страха любого живого существа
перед человеком в милицейской форме.
еще, друзья быстро позабыли - им принесли заказанную еду. Причем
быстро и с хорошим оформлением. Ровно через две минуты после
того, как коротышка скрылся за портьерой, оттуда выплыли сразу
шесть девиц, одетых в полупрозрачные шальвары и сверкающие
блестками топики. Подносы с едой они несли на головах, но на
кушанья друзья и не смотрели. Как, впрочем, и на лица, укрытые
плотной вуалью. Все менты, даже вечно голодный Попов, словно
громом пораженные, смотрели на обнаженные животы девиц, жившие
какой-то своей, не ведомой другим жизнью. Девицы подплывали к
столику ментов по очереди, плавно опускали подносы и, кланяясь,
уступали место следующей полуголой натуре. Затем, так и не
переставая вращать поясницей, караван-сарайские официантки
скрывались за занавесью. И лишь когда из поля зрения ментов
исчезла последняя, все трое пришли в себя. Причем лучше всех это
удалось Рабиновичу.
ушедших и плотоядно облизывая губы. - Обычные танцовщицы.
дамами местного сервиса, и потянулся к трехлитровому медному
чайнику с длинным носиком. Попов густо покраснел и, опустив
голову к тарелкам, принялся искать столовые приборы. Так и не
найдя их, он удивленно посмотрел на Рабиновича.
проговорил криминалист.
видел, чтобы кто-нибудь пищу ногами в рот запихивал?
свинья - (о-па! нашел на ком отыграться), - нам ни ложки, ни
вилки, ни ножа не дала.
Можешь ты хоть раз в жизни что-нибудь сделать самостоятельно?
сказать, но передумал. Действительно, зачем лишний раз с
язвительным евреем связываться, если можно просто пойти и самому
все сделать? Попов лениво поднялся с ковра и, проглотив ведро
слюны, выделенное железами от вида аппетитной пищи, собрался идти
в подсобные помещения, но затем выругался и плюхнулся обратно.
криминалист под удивленными взглядами друзей. - Хозяин, сюда.
Быстро!
буйных гостей через секунду после крика Попова. Андрюша полчаса
ему объяснял, что нужно цивилизованному человеку для принятия
пищи, но ничего путного так и не добился. Единственное, на что
оказался способен владелец караван-сарая, это принести друзьям
ножи и огромные ложки, больше напоминающие половники. Попов на
все плюнул, оставил для сервировки стола режущие предметы, а
остальное всунул обратно в руки коротышки.
тебя не видел.
приступили к трапезе. Вино, конечно, не водка и русской душе не
близко, но за неимением лучшего и оно вполне сгодилось. Выпив по
пиале терпкого кроваво-красного напитка, трое доблестных
сотрудников удовлетворенно вздохнули и принялись неспешно
закусывать. Ваня, как обычно, попытался быстренько отправить
вторую порцию алкоголя вслед за первой, но Рабинович вовремя
успел выдернуть у него из-под рук чайник с вином. Жомов поворчал,
но поскольку деваться было некуда, стал кушать и ждать, когда
Сеня соизволит разлить еще по пиале вина.
караван-сарай ввалился новый посетитель. Одет он был в белую
холщовую куртку, такого же цвета и квинтэссенции шаровары и
подпоясан красным кушаком с прикрепленным к нему кривым мечом.
Увидев ментов, он на секунду застыл на пороге, а затем бросился
прямиком в подсобные помещения никейской забегаловки. Ваня
вопросительно посмотрел на кинолога, дескать, кто это был такой и
что ему нужно, но Сеня в ответ только пожал плечами и вернулся к
поглощению пищи. Минуты три их никто не тревожил, а затем из-за
портьеры показался пузатый коротышка, след подошвы берца на лице
которого уже начал принимать восхитительный фиолетовый оттенок.
Толстяк прокашлялся.
разговоры за столиками затихли. - Только что я получил известие о
том, что среди гостей нашего заведения находятся исключительные
люди. Они пришли к нам с далекого севера, где, говорят, еще в
ходу российский рубль. Все эти люди исключительно могущественные
колдуны, маги и заклинатели джиннов. К тому же их беспримерный
героизм на поле боя уже стал притчей во языцех, да пошлет им
Аллах соседей-алкоголиков... - Последнее, впрочем, было сказано
толстяком себе под нос. А вслух он произнес иное: - Позвольте вам
их представить. - Хозяин забегаловки махнул рукой в сторону
ментов. - Вот они, эти выдающиеся люди!
захлопали, засвистели, заулюлюкали. Три особо оживленных сарацина
вдобавок к этому еще и вскочили на ноги и затянули песню
российских футбольных патриотов "Оле, оле, оле, оле! Россия,
вперед!". Захмелевший Попов, как номинант "Оскара", попытался
встать и поклониться в ответ на приветствие, но Рабинович поймал
его за штаны и усадил обратно. А Ваня Жомов рявкнул:
продолжению банкета, и лишь коротышка не хотел успокаиваться.
Обратно на кухню он не ушел. Вместо отступления толстяк занял
оборонительные позиции на подмостках и терпеливо ждал, пока
музыкант настроит инструмент, при этом заранее закрывая владельца
зурны свои телом от тухлых яиц и гнилых персиков. Ну а когда
музыкант наконец справился с этим, хозяин караван-сарая объявил:
их родины.
поблизости от музыканта, чтобы в случае крайней необходимости
успеть прикрыть его собой. Да, видимо, много он этому лабуху
платил! Зурнист еще раз тронул струны своего инструмента, а когда
в заведении наступила почти полная тишина, виртуозно выдал "на
ура" "Катюшу". Ваня несколько секунд морщился, как от зубной
боли, а затем взвыл в голос и швырнул в музыканта медным тазом с
остатками плова. Хозяин забегаловки, никак не рассчитывавший на
такие метательные снаряды, отскочил в сторону, и тазик угодил
точно в морду зурнисту. Хорошо, остатками плова, а не донышком.