простое лицо. Трудно себе представить образ менее романтический, менее
похожий на призрак.
приказа. - Грэйс молча присела и снова ушла в комнату.
известные недостатки, но она хорошо справляется с работой. Кстати, как у вас
шли занятия с вашей ученицей?
спускались в более светлые и веселые помещения нижнего этажа. В холле Адель
подбежала ко мне.
меня, то я проголодалась!
Глава XII
Торнфильдхоллом, еще сильней укрепилась во мне после более продолжительного
знакомства с этим местом и его обитателями. Миссис Фэйрфакс оказалась такой,
как я и предполагала, - уравновешенной, добродушной женщиной, хорошо
воспитанной и неглупой. Моя ученица была девочка живая, довольно своенравная
и избалованная - и поэтому иногда упрямая: но так как ее предоставили
целиком моим заботам и никто не вмешивался в мои методы ее воспитания, она
скоро отвыкла от своих маленьких капризов и стала послушной и восприимчивой
к учению. У нее не было никаких особых талантов, никаких резко выраженных
черт характера или своеобразных чувств и вкусов, благодаря которым она стала
бы выше обычного уровня детей ее возраста; но не было у нее и недостатков
или пороков, которые ставили бы ее ниже этого уровня. Она делала вполне
удовлетворительные успехи, питала ко мне искреннюю, хотя, быть может, и не
очень глубокую привязанность, а ее простодушие, живость и желание нравиться
внушали и мне ответное чувство, достаточное, чтобы сделать наше взаимное
общение приятным.
любит разглагольствовать об ангельской природе детей и кто считает долгом
воспитателей относиться к ним с обожанием; но я пишу эту книгу не для того,
чтобы льстить родительскому эгоизму, не для того, чтобы потворствовать
лицемерию или повторять всякий вздор. Моя цель - говорить только правду. Я
добросовестно заботилась об успехах и развитии Адели и питала спокойную
привязанность к ее маленькой особе, так же как я питала благодарность к
миссис Фэйрфакс за ее доброту, за ее неизменно ровное и ласковое отношение
ко мне, отвечая ей таким же уважением.
я одна бродила по парку, или выходила за ворота и смотрела на дорогу, или,
воспользовавшись тем, что Адель играет с няней, а миссис Фэйрфакс
расставляет банки с вареньем в кладовой, взбиралась по лестнице на третий
этаж, открывала дверь чердака и, выбравшись на крышу, окидывала взором
далекие поля и холмы и всматривалась в туманный горизонт; что мне хотелось
тогда обладать особой силой зрения, которая помогла бы мне проникнуть за эти
пределы, достигнуть иного, деятельного мира, увидеть города и местности,
полные жизни, о которых я слышала, но которых никогда не видела; что я
мечтала о большем жизненном опыте, о более широком общении с людьми, о
знакомстве с более разнообразными характерами, чем те, которые меня окружали
до сих пор. Я очень ценила все хорошие качества миссис Фэйрфакс и Адели, но
я верила, что существует другая, более деятельная доброта, - а то, во что я
верила, я желала и увидеть.
требовательной. Но что я могла поделать? По натуре я человек беспокойный,
неугомонность у меня в характере, и я не однажды страдала из-за нее. Тогда
моим единственным утешением было ходить по коридору третьего этажа взад и
вперед, в тишине и уединении, и отдаваться внутреннему созерцанию тех ярких
образов, которые теснились передо мною, прислушиваться к нараставшему в моем
сердце волнению, смущавшему меня, но полному жизни, и в лучшие минуты
внимать той бесконечной повести, которую создавала моя фантазия, насыщая ее
событиями, огнем, чувством - всем, чего я желала и чего лишена была в этот
период моего существования.
жизнью: ему необходима жизнь деятельная; и он создает ее, если она не дана
ему судьбой. Миллионы людей обречены на еще более однообразное
существование, чем то, которое выпало на мою долю, - и миллионы безмолвно
против него бунтуют. Никто не знает, сколько мятежей - помимо политических -
зреет в недрах обыденной жизни. Предполагается, что женщине присуще
спокойствие; но женщины испытывают то же, что и мужчины; у них та же
потребность проявлять свои способности и искать для себя поле деятельности,
как и у их собратьев мужчин; вынужденные жить под суровым гнетом традиций, в
косной среде, они страдают совершенно так же, как страдали бы на их месте
мужчины. И когда привилегированный пол утверждает, что призвание женщины
только печь пудинги да вязать чулки, играть на рояле да вышивать сумочки, то
это слишком ограниченное суждение. Неразумно порицать их или смеяться над
ними, если они хотят делать нечто большее и учиться большему, чем то, к чему
обычай принуждает их пол.
Грэйс Пул. Это был все тот же отрывистый, низкий, глухой смех, который так
взволновал меня, когда я впервые услышала его. До меня доносилось также ее
бормотание, еще более странное, чем смех. В иные дни она безмолвствовала; но
звуки ее голоса всегда вызывали у меня недоумение. Я не раз видела ее; она
выходила из своей комнаты то с тазом, то с тарелкой или подносом в руках,
направлялась на кухню и обычно возвращалась оттуда с кружкой портера (прости
мне эту грубую правду, романтический читатель). При виде ее мое любопытство,
вызванное ее странным смехом, гасло: ни в этой неповоротливой фигуре, ни в
лице с резкими чертами не было ничего, способного вызвать интерес. Я не раз
старалась вовлечь Грейс в разговор, но она была чрезвычайно молчалива: все
мои попытки пресекались ее односложными ответами.
- няня-француженка - были вполне достойные, однако ничем не примечательные
люди. С Софи я болтала по-французски и иногда расспрашивала ее о родине; но
у нее не было дара ни к описанию, ни к рассказу, и она обычно давала такие
краткие и неопределенные ответы, что они могли скорее отбить охоту к
расспросам, чем вызвать ее.
миссис Фэйрфакс попросила, чтобы я не занималась с Аделью ввиду того, что
девочка простужена; Адель горячо поддержала эту просьбу; я вспомнила ту
радость, которую доставляли мне такие случайные праздники, когда я была
ребенком, и, сочтя необходимым проявить известную уступчивость, согласилась.
Был ясный, спокойный день, хотя очень холодный. Я устала, просидев все
долгое утро в библиотеке. Миссис Фэйрфакс только что написала письмо,
которое нужно было отправить на почту, поэтому я надела шляпу и плащ и
предложила отнести его в Хэй: до этой деревушки всего две мили - это будет
только приятной прогулкой. Усадив Адель в маленькое креслице возле камина в
комнате миссис Фэйрфакс и дав ей ее лучшую восковую куклу (которую я обычно
хранила в шкафу завернутой в серебряную бумагу), а также книжку с
картинками, я ушла, ответив поцелуем на ее "Возвращайтесь скорее, моя милая,
моя дорогая мадемуазель Жаннет".
дороге. Сначала я шла быстро, чтобы согреться, потом замедлила шаг,
наслаждаясь и предвкушая те удовольствия, которые сулило это время дня и
года. Было три часа; церковный колокол только что прозвонил, когда я
проходила мимо колокольни. Угасающий день и низко стоявшее над горизонтом
бледное лучистое солнце придавали особое очарование этому часу. Я отошла уже
на милю от Торнфильда, передо мной тянулась узкая дорога, славившаяся летом
своими зарослями шиповника, а осенью орехами и ежевикой. Еще и сейчас между
ветвями кое-где алели уцелевшие ягоды боярышника и шиповника. Но главная
прелесть этой дороги состояла зимой в полной пустынности и безгласной
тишине. Если и долетало сюда дыхание ветра, то оно не вызывало ни малейшего
шороха, ибо здесь не было ни деревца остролиста, ни какого-либо другого
представителя той же вечнозеленой породы, а нагие кусты орешника и
боярышника были так же безмолвны, как белые истертые камни, которыми была
выложена дорога. По обе стороны ее широко и вольно раскинулись поля, где уже
бродил скот; а маленькие коричневые птички, порой трепыхавшиеся в кустах,
были похожи на блеклые листья, которые забыли упасть.
пути, я присела на ступеньку изгороди, которой огорожено было поле. Я
закуталась в плащ и сунула руки в муфту, так что мне не было холодно, хотя
морозило все сильнее: это доказывала толстая корка льда, покрывавшая
тропинку, по которой еще недавно, после внезапной оттепели, стекал ручеек. С
моего места мне хорошо был виден весь Торнфильд; подо мной, в центре долины,
высился серый массив дома с зубчатыми стенами: он резко выделялся на фоне
рощицы с черными грачиными гнездами. Я сидела до тех пор, пока среди
деревьев не опустилось солнце, пунцовое и ясное. Тогда я повернула на
восток.
становилась все ярче и поднималась все выше, озаряя деревню, которая
тянулась по верху холма, полускрытая деревьями, и посылала в небо голубые
струйки дыма из своих многочисленных труб. До нее оставалась еще миля, но в
глубокой тишине уже доносились ко мне несложные звуки ее жизни. Мой слух
улавливал также ропот ручьев, текущих где-то в ущельях и оврагах; по ту
сторону Хэя было много возвышенностей, и, конечно, там были ручьи: в
прозрачной вечерней тишине доносилось их журчание - не только самых близких,
но и самых отдаленных.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Контровский Владимир
Курылев Олег