read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


-- Серая была крыса?
-- Будто да-а.
-- Ну, все! Жди, Фая, сына и дочку. Примета верная.
Фая даже зарумянела:
-- Смеешься ли, чо ли?
-- Какой смех! Вот напишешь мне тогда. У нас в госпитале один
человек...
И не выдержал, улыбнулся.
-- А я рот раскрыла, уши развесила,-- хотела было обидеться Фая, но он,
веселый, похаживал по кухне, и ей с ним было не скучно.
Он шел сюда показать себя Саше. Впервые сегодня в оба рукава надел он
гимнастерку. Увидел себя в оконном стекле не в опостылевшем халате, а
подпоясанного, заправленного и понравился сам себе. И шел, чтобы Саша
увидала его таким.
Сбив огонь, вспыхнувший на тряпке, примяв хорошенько тряпку о плиту,
Фая оглянулась на дверь, шепотом сообщила:
-- У Саши-то, мать у ей -- немка!
-- Знаю.
-- Призналась?-- обомлела Фая.
-- А в чем ей, Фая, признаваться? В чем она виновата?
-- Дак война-то с немцами.
-- И Сашин отец с немцами воевал, на фронте погиб.
-- А я чо говорю! Сколь домов в городе, дак похоронки ведь в каждом
дому. Народ обозленный!
И взглядом пригрозила. А потом словно бы вовсе тайное зашептала ему:
-- Не знать, дак и не подумашь сроду. Женщина хороша,
роботяща-роботяща. Ой, беда, беда, чо на свете-то делатся!
И тут увидала руку его в рукаве:
-- Ты чо? Не на войну ли собрался?
-- Тихо, Фая, враг подслушивает! Она и правда оглянулась, прежде чем
поняла. Закачала головой:
-- Вот Сашу обрадуешь... 0-ей, о-ей... С тем ушла к себе, а он сидел в
коридоре на корточках, курил в холодную топку, ждал.
Стукнула входная дверь, тяжелое что-то грохнуло на кухне. Саша, вся
замотанная платком, обындевелая, перетаскивала от порога ведро с углем,
улыбнулась ему:
-- А я знала, что ты придешь. Иду и думаю; наверно, ждет уже.
И смотрела на него радостно. Он подхватил ведро у нее из рук.
-- Как ты его несла, такое тяжелое?
-- Бегом! Пока не отобрали.
-- Опять под вагонами лазала?
-- Под вагонами и собирала.
И оба рассмеялись, так ясно прозвучал у нее Фаин выговор.
-- Говори, что с ним делать?
-- Поставь. Я сейчас из ковшика оболью...
-- А вот мы его под кран!
Он встряхнул ведро на весу, не стукнув, поставил в раковину, открыл
кран. Зашипело, белый пар комом отлетел к потолку, запахло паровозом.
Радостная сила распирала его. Отнеся ведро к топке, огляделся.
-- Так! Сейчас мы щепок наколем...
-- У нас нечем колоть,-- из комнаты сказала Саша.-- Я ножом нащеплю.
-- Найдем.
Он отыскал на кухне под столом у Пястоловых ржавый косарь: без шапки, с
поленом и косарем в руке выскочил на улицу. Смерзшийся снег у крыльца был
звонок, полено далеко отскакивало, как по льду. Он гнался за ним, когда
прошли в ногу братья Пястоловы. Старший был пониже ростом, коренаст и нес
себя с большим достоинством. Он что-то спросил у брата и рукою в перчатке
поощрительно потряс над шапкой у себя:
-- Р-работникам!
Это и был военком, Третьяков разглядел у него на погонах по одной
большой звезде. И, помня, что в тылу младшего по званию украшает скромность,
приветствовал его, как положено:
-- Здравия желаю, товарищ майор.
Василий Данилович так и засветился гордостью за брата, приотстал, всего
его открывая обозрению. А тот с высоты крыльца бросил поощрительно:
-- Уши отморозишь!
-- Ха-ха-ха!-- смехом подхватил шутку младший брат.
Пока наколол, собрал-- озяб. В кухню вскочил-- ни ушей, ни пальцев рук
не чувствует. На примерзшем к подошвам снегу поскользнулся у порога в тепле,
чуть не рассыпал все.
-- Как от тебя морозом пахнет!-- сказала Саша и вдруг увидела его
руку:-- Тебя выписывают? Ты уже здоров?
-- Да нет, нет еще! И честно сознался:
-- Это я просто хотел показаться тебе. Но еще не раз в этот вечер ловил
он на себе ее взгляд, совсем не такой, как прежде. А когда растопили печь и
сидели рядом, Саша спросила:
-- Ты на кого похож, на отца или на маму?
-- Я? Я -- на отца. У нас Лялька -- одно лицо с матерью. Вот жаль,
фотографии в полевой сумке остались, я бы показал тебе.
-- Она младше тебя?
-- Она малышка. На четыре года младше. И Саша увидала, каким добрым
стало у него лицо, когда заговорил о сестренке, какая хорошая у него улыбка.
Опять огонь плясал на их лицах и пахло из печи березовым дымком. У
Пястоловых все громче слышались голоса за дверью.
-- Мне почему-то все время так спокойно было за тебя,-- сказала Саша.--
Конечно, все эти приметы-- глупость. Но когда от тебя ничего не зависит,
начинаешь верить. Считается, если сын похож на мать, будет счастливым.
Володя Худяков одно лицо был с матерью... Может, потому и было спокойно за
тебя, что впереди столько времени! А сейчас увидала твою руку...
-- Вот знай, Саша,-- сказал он,-- со мной ничего не случится.
-- Не говори так!
-- Я тебе обещаю. А ты мне верь. Я если что-нибудь пообещаю...
Тут Фая появилась в коридоре, поманила Сашу в кухню. Он сидел у печи,
смотрел в огонь, пошевеливал прогоравшие поленья, взяв совок, засыпал на них
уголь. Затрещало, запахло паровозом, черный спекавшийся пласт задушил огонь.
Постепенно из него начали пробиваться синие угарные язычки.
Саша вернулась чем-то обрадованная и смущенная.
-- Пойдем к ним.
-- Чего мы там не видели, Саша?
-- Неудобно, зовут все-таки.
-- Послушать, как товарищ майор шутят? Я чего-то не соскучился.
-- Мы ненадолго. Пойдем, а то обидятся.
Он видел, она почему-то хочет пойти, что-то недоговаривает. Встал,
заправил гимнастерку.
-- Загонит меня майор на гауптвахту, передачи будешь носить?
-- Буду!
-- Помни, сама отвела.
У Фаи, как всегда, жарко натоплено. Пахло кислой капустой, она стояла в
миске на столе. Последний раз он ел кислую капусту дома, до войны. И еще
пахло жареным свиным салом. Но им только пахло.
Фая захлопотала, усаживая их за стол:
-- Чайку попьете!
Братья сидели, оба красные, подбородки масленые.
-- Вот она, эта рука его, погляди,-- говорила Фая и брала Третьякова за
скрюченные пальцы левой руки, показывала Ивану Даниловичу. Тот глянул
снисходительно круглыми, будто усмехающимися глазами.
-- Левая?
И тут только заметил Третьяков, что правая рука военкома, лежавшая на
столе,-- в черной кожаной перчатке и рукав на ней, как на палке, обвис.
-- Вместе-то вам как раз двумя руками управляться,-- захохотал Василий
Данилович.-- Твоя лева, его-- права, во как ладно!
-- Точно!-- сказал военком.
-- Он, как знал, с детства левша. Бывало, отец ложку выдернет: "Правой
люди едят, правой!" И в школе ему за нее доставалось. А как на финской праву
руку оторвало, вот она, лева-то, не зря и пригодилась.
И опять военком сказал:
-- Точно!
Круглые его глаза сонно усмехались. По выговору был он, наверное,
из-под Куйбышева откуда-нибудь; в училище у них старшина, родом из города
Чапаевска, вот так же выговаривал: "Точшно".
-- Да он в одной левой побольше удерживает, чем другой в двух руках! --
похвалялся братом Василий Данилович, а тот молча позволял.-- Надо тебе сотню
врачей -- на другой день сто и выставит. По скольку их каждого готовят в
институтах? Лет по пять? По шесть? А он даст двадцать четыре часа на всю
подготовку -- и вот они готовые стоят. Надо двести инженеров, двести и
выстроит перед тобой!
Иван Данилович слушал, посапывая, дышал носом, сонно усмехался. Качнул
головой:
-- Погляди-ко в буфете, может, и ты перед нами выстроишь чего-нибудь?
Василий Данилович заглянул за стеклянную дверцу, вытащил на свет
заткнутую пробкой четвертинку водки.
-- Три пятнадцать до войны стоила! Шесть-- поллитра, три пятнадцать--
четвертинка. Еще коробка папирос "Казбек" была три пятнадцать.
-- Да ты их курил ли тогда, казбеки-то?-- спросил старший брат.
-- Оттого и запомнил, что не курил. А пятнадцать лишних копеек они за
посудину брали,-- как особую хитрость отметил Василий Данилович.-- Это во
сколько же раз она поднялась? О-о, это она во сто раз подскочила! -- говорил
он, наливая в маленькие рюмки, которые Фая недавно, видно, убрала, а теперь
одну за другой ставила, стряхивая предварительно.-- Еще и побольше, чем во
сто раз!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.