посмотрел Константину в усики, под которыми блестели ровные зубы. - ОБХСС?
даю жить всем. А на ногу наступишь - меня не узнаешь. Клевету не прощаю.
засмеялся Константин. - А с вами - как за каменной стеной!
чувствуя облегчение оттого, что не попросил денег, за которыми шел.
рвануть в твое высшее учебное заведение? А как там отношение к
фронтовикам? Соответствующее?
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 1949 ГОД
1
подошел к низкому забору; за ним одноэтажный домик смутно белел в зарослях
акаций, желтоватый свет едва просачивался сквозь листву. Здесь, на
Островидова, пахло сладковатым теплом, как пахло на всех ночных улицах
Одессы, когда он от вокзала шел в лунной тени безлюдных тротуаров,
нагруженный двумя чемоданами.
забыв обо всем, поваляться на прокаленном песке пляжей и, обсыпаясь
горячим песком, глядеть на постоянно изменяющееся под светоносным небом
теплое море, а вечером, надев белую сорочку, подчеркивающую черноту лица,
фланировать по знаменитой Дерибасовской, знакомясь с темноволосыми
одесситками, и пить холодное вино, и есть мороженое на террасах летних,
увитых плющом кафе.
всей полноте своей представлял в раскисшей дождями Москве. Его потянуло
сюда потому, что был в Одессе раз после войны, и еще потому, что Быков в
разговоре с ним настоятельно посоветовал поехать именно в Одессу,
поселиться у хорошо знакомых людей, дальних родственников, и сам помог
Константину добиться скорого оформления плацкартного билета - в московских
кассах стояли нескончаемые очереди.
потный, уставший от дорожных разговоров, от длительной ходьбы по городу,
от тяжести чемоданов, свистнул с облегчением, ногой пнул провинциально
скрипнувшую калитку, вошел во двор. Внятно потянуло сыростью деревянных
сараев, этот запах тотчас смыло влажно-теплой струей воздуха - мягко и
душисто дуло из глубины черного сада.
сарая, начала прыгать, яростно вставать на задние лапы, залилась хриплым
лаем.
угрожающе махнул чемоданами, шагая по тропке меж кустов.
тише зазвенела цепь; и этот же голос спросил: - Кто тут?
кошмар - ни одного такси! - сказал фамильярно Константин. - Пер от вокзала
пешком. Здравствуйте. Будем знакомы. Константин, - прибавил он, завидев
фигуру человека на крыльце: забелела в темноте рубашка.
папиросы, осветив мясистый нос. - Заходите! Я вас давно жду.
затем сказал: "Идите прямо", - и через закоулок коридора ввел его в
низкую, неярко освещенную запыленной люстрой комнатку со старым письменным
столом, потертым диваном, на котором лежали свернутая простыня и подушка.
Константин, испытывая удовлетворение, бросил в угол чемоданы, с
полуулыбкой поклонился хозяину.
хозяин дома был медлителен, стоял у двери, заложив одну руку за подтяжку,
на угрюмо-небритом лице его было выражение ожидания. Он сказал наконец
прокуренным голосом:
Я к вашим услугам.
Далеко отсюда море?
писал мне...
Константин. - Кажется, здесь консервы, масло... Что-то в этом роде. У вас
тут плохо с продуктами? Просто цирк - ведь в Одессе никогда плохо не жили!
Кошмары!
на письменный стол и, вынув из кармана перочинный ножичек, ловким
движением полоснул лезвием по швам чехла. Спросил:
засмеявшись, и порылся в кармане. - Попробуйте. Может, мой подойдет. Ключи
- стандарт. Жалкий примитив.
примерил его к замочкам - они щелкнули, - откинул крышку, заглянул с
мрачным интересом.
то... Как нельзя понять, что Одесса - южный город? - Он еще раз ковырнул
пальцем внутри чемодана, захлопнул крышку, пожал плечами. - Петр Иванович
живет как на Марсе. Не догадывается, как трудно! Чесуча, чесуча идет!
несколько озадаченный, спросил:
соображая что-то, заскреб щетину на подбородке. - А что прикажете мне
делать с бостоном? Не сезон, совсем не сезон!
за нос тянете?
весь напрягаясь от охватившего его беспокойства, уловил ватные шаги в
тишине дома, вязкий шепот, мышиную возню за стеной и потом, чувствуя
холодок по спине от мысли, мелькнувшей в его голове, оцепенело сидел на
диване - веселое ощущение приезда мгновенно стерлось, давило мертвенное
безмолвие дома. "Значит, чесуча, чесуча? Ах, чесуча!.." - подумал он,
ужасаясь острой своей догадке; и здесь без стука вошел на носках
Аверьянов, протянул толстый пакет - сверток в газете, - сказал прокуренным
голосом:
спросил с усмешкой:
карата, то завтра впломбируйте их мне в зубы. Так делают международные
контрабандисты-спекулянты. Что в этом пакете?
подозрительным, обрюзгшим.
тарелочку с нарезанной колбасой. - Десять тысяч. Это мало, считаете?
проволоке цепь, донесся близкий топот собачьих лап. Аверьянов,
прислушиваясь к лаю во дворе, тяжело задышал носом: было слышно, как
кто-то завозился, по-женски протяжно вздохнул за деревянной стеной.
Опасно! Вчера взяли с бостоном Кутепова... На вокзале взяли...
нечетко, как сквозь дым, увидел сгорбленную и боком семенящую к двери
узкоплечую фигуру Аверьянова - и сразу сомкнулась тишина, будто дом
опустился в глубокую, сдавившую дыхание воду. "Чесуча и бостон - ах, как
здорово!"
Аверьянов, без уверенности поставил чемодан перед Константином,
проговорил: