колоколом ночной рубашке, с лампой в руке. Последний раз он видел его на
церковном совете - сидит на задней скамейке, кусает ногти, не хочет
оказаться на виду. Это было лишнее - деловитое кафедральное духовенство
даже не знало его имени. А теперь, как ни странно, падре Хосе завоевал
своего рода известность - не им чета.
глазами.
церковный совет в соборе?
все поймут.
Опьянение, наверно, уже проходило (в этом влажном и жарком климате быстро
трезвеют: алкоголь выступает потом под мышками, каплями стекает со лба), а
может быть, к нему снова вернулась жажда жизни, какой бы она ни была.
позову полицию. Ты знаешь, что я за человек теперь?
слышались голоса, пререкания, стук в двери. Что они, обыскивают дом за
домом? Он сказал:
священник - самодовольный, гордый, заносчивый. И всегда знал в глубине
души, что ты лучше.
священник больше. Оставь меня в покое. Я живу как живется. - Он надулся,
собрав всю свою ярость в плевок, и слабо харкнул, метя ему в лицо, но не
попал - плевок бессильно шлепнулся на землю. Он сказал: - Уходи и помирай
поскорее. Вот что тебе осталось, - и захлопнул дверь. Калитка
распахнулась, во дворик вошли полицейские. Он успел увидеть, как Хосе
выглядывает из окна, но тут рядом с ним выросла огромная фигура в белой
ночной рубашке, обхватила его и оттолкнула прочь, словно ангел-хранитель,
ставший между ним и миром, полным губительных страстей и борьбы. Кто-то
сказал:
кулак и уронил у стены дома падре Хосе комочек бумаги. Он сдал последние
позиции, порвал последнюю связь с прошлым.
вытащили у него из кармана, а он стоял и читал про себя покаянную молитву,
не вникая в ее смысл. Это напоминало формальное предсмертное покаяние;
истинное покаяние - плод многих упражнений и дисциплины, одного страха
мало. Он заставил себя думать о дочери, стыдясь своего греха, но в нем
говорила только изголодавшаяся любовь - что-то ждет ее в жизни? А грех был
такой давности, что позор потускнел, точно краски на старой картине,
оставив после себя лишь нечто вроде умиления. Краснорубашечник разбил
бутылку о камни мощеного дворика, и вокруг запахло спиртным - правда, не
очень сильно, потому что бренди в бутылке было на дне.
дружелюбно, подсмеиваясь над его попытками скрыться - все, кроме
краснорубашечника, которому он испортил игру. Он терялся, не зная, как
отвечать на их шутки; мысль о спасении овладела им как мучительная,
навязчивая идея. Когда они поймут, кто он такой на самом деле? Когда он
увидит метиса или лейтенанта, который уже допрашивал его? Они кучкой шли
по улице, медленно поднимаясь вверх по холму к площади. У входа в
полицейский участок послышался стук ружейного приклада о цемент. Возле
грязной оштукатуренной стены чадила маленькая лампа, во дворе покачивались
гамаки, провисшие под спящими телами, точно сетки, в которых носят кур.
скамейке. Ну вот и все: за дверью взад и вперед ходил караульный, во дворе
от гамаков доносился нескончаемый храп.
не будить кого-то.
у него выступали вперед, как у зайца. Он сказал: - Я буду жаловаться
губернатору.
человека.
сказал:
ему честь.
краснорубашечник.
спотыкалось об заученные слова молитвы. Он ничего не чувствовал, кроме
страха.
задерживаем.
поникшую фигуру на скамейке.
лейтенант смотрел на слонявшегося у входа караульного. На его смуглом,
худом лице вспыхнули беспокойство, раздражение.
к караульному и оглянулся: - Обыскать его. Если денег нет, посадить в
камеру. Дайте ему какую-нибудь работу. - Он вышел во двор и,
размахнувшись, ударил караульного по уху. Он сказал: - Спишь на ходу. А ты
должен чеканить шаг горделиво... - И повторил: - Горделиво. - Маленькая
ацетиленовая лампа чадила у побеленной стены, со двора несло мочой, и
полицейские спокойно спали в провисших гамаках.
быстрой, нервной походкой прошел мимо лампы во двор. Он стал там под
дождем, заливавшим его щегольской мундир, и огляделся по сторонам. Мысли
его были далеко - точно какая-то тайная страсть нарушила заведенный
порядок привычной ему жизни. Он вернулся назад. Он не находил себе места.
облезлой стене висел яркий рекламный календарь - темнокожая метиска в
купальном костюме рекламировала минеральную воду, а рядом карандашная
надпись, сделанная аккуратным, учительским почерком, гласила, что человеку
нечего терять, кроме своих цепей.
собственного портрета. Вот он сидит среди первопричастниц в накрахмаленных
белых платьях. Кто-то обвел чернилами его лицо, чтобы оно выделялось. На
стене был еще один портрет - гринго из Сан-Антонио в штате Техас, которого
разыскивали по обвинению в убийстве и ограблении банка.
незнакомого тебе человека...
начинать расследование. Он попросту взял священника за локоть и вывел во
двор; в другой руке у него был большой ключ вроде тех, что имеют
символическое значение в постановках моралите или волшебных сказок.
физиономия, точно часть туши, оставшейся непроданной на прилавке мясника;
большое рваное ухо, голое, все в черной шерсти бедро. Скоро появится
метис; он, конечно, узнает меня и просияет от радости.
валявшееся у входа.
спящих. В воздухе стоял ужасающий смрад, в кромешной тьме кто-то плакал.
Березин Федор
Нортон Андрэ
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Пехов Алексей