read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



продолжал стоять передо мною "смирно".
- Но там, товарищ комбат... - хрипловато выговорил он.
- Да, там немцы! Иди к ним! Служи им, если хочешь! Или убивай их! Я не
приказывал тебе явиться сюда. Мне не нужен беглец! Иди!
- Со взводом? - неуверенно спросил Брудный.
- Нет. У взвода будет другой командир! Иди один!
Командир батальона по-разному может применить власть к офицеру, не
выполнившему боевого приказа: послать его снова в бой, отрешить от
должности, предать суду и даже, если требуется обстановкой, расстрелять на
месте. А я... Я тоже вершил суд на месте. Это был расстрел перед строем,
хотя и не физический, - расстрел командира, который, забыв воинскую честь,
бежал вместе с бойцами от врага. За бесчестье я карал бесчестьем.
А Брудный все еще стоял перед безмолвной шеренгой, словно не понимая,
что разговор действительно кончен, что я выгнал его из батальона. Для него
это была страшная минута. Он был комсомольцем; он, конечно, не раз думал о
войне, о смерти; знал, что в бою, быть может, придется отдать жизнь за
Родину; мечтал быть храбрым, мечтал о большом счастье победы и, наряду с
этим, о наградах, о славе, о маленьком, но ему невыразимо дорогом
собственном счастье.
Но пришла настоящая война, разразился настоящий бой, и он, комсомолец
Брудный, лейтенант, командир взвода, бежал со своим взводом. И суд уже
свершен - без прений, без голосований, не на заседании комсомольского
бюро, а на поле войны - свершен единовластным военачальником, командиром
батальона. И мечты перечеркнуты. Он, Брудный, спас жизнь, но жизни для
него уже не было; ему брошено перед строем позорное слово "трус"; ему
объявлен приговор: изгнать!
Он стоял, будто все это - что, быть может, пострашнее смерти - еще не
дошло до него, будто ожидая какого-то моего последнего слова. Но я молча в
упор смотрел на него. Я был в ту минуту как каменный. В душе не
шевельнулась жалость. Меня поймут те, кто воевал; в такие минуты ненависть
выжигает как огнем иные чувства, что ей противоречат.
Брудный понял: сказано все. У него достало силы поднести руку к
козырьку:
- Есть, товарищ комбат!
Выговорив, он повернулся по-военному, через левое плечо, на каблуке. И
пошел, все убыстряя шаг, будто торопясь уйти к мосту через Рузу, во мглу,
где на ночь притих враг.

Кто-то отделился от черной стены взвода и побежал за Брудным. Все
услышали:
- Товарищ лейтенант, я с вами...
Я узнал этот плечистый высокий силуэт с полуавтоматом на ремне, этот
голос.
- Курбатов, назад!
Он остановился.
- Товарищ комбат, и мы виноваты.
- Кто позволил выбегать из строя?
- Товарищ комбат, туда нельзя одному. Там...
- Кто позволил выбегать из строя? На место! Если надо, обратись ко мне,
как положено обращаться к командиру в Красной Армии.
Вернувшись в строй, Курбатов произнес:
- Товарищ комбат, разрешите обратиться.
- Не разрешаю! Здесь не митинг! Я знаю: бежали и вы вместе с
командиром. Но за вас отвечает командир. Если он приказывает бежать, вы
обязаны бежать! Все меня слышат? Если командир приказывает бежать, вы
обязаны бежать. Отвечает он. Но когда командир приказывает "стой!", то и
он сам, и каждый из вас, каждый честный солдат обязан убить того, кто
побежит. Ваш командир не сумел взять вас в руки, остановить вас,
перестрелять на месте тех, кто не подчинился бы ему. Он расплатился за
это.
Из мглы, где скрылся Брудный, вдруг, как темный призрак, опять
показался он. Вместе с вновь вспыхнувшей ненавистью я почувствовал теперь
и презрение. Что он, пришел упрашивать? Струсил и тут?
- Чего тебе?
- Товарищ комбат, примите документы.
- Что у тебя?
Чуть запнувшись, Брудный ответил:
- Комсомольский билет. Командирское удостоверение, письма.
Я вызвал Бозжанова.
- Товарищ политрук, примите документы.
Брудный вытащил из-за борта шинели тонкую пачку бумаг и протянул
Бозжанову.
- Аксакал, - чуть слышно шепнул мне Бозжанов.
Ничего больше он не произнес, но умолял и одним этим словом. Брудный
стоял, не поднимая головы. Мне показалось: это хитрость труса. Он,
наверное, на это и рассчитывал, возвращаясь: комбат вызовет политрука,
политрук заступится. Подумалось: "Так ты хитришь здесь, а не с врагом? Я
хотел дать тебе возможность спасти честь, но, если ты снова струсил, тогда
черт с тобой, погибай без чести".
- Брудный, - сказал я, - можешь оставить документы при себе. Туда
можешь не ходить. Вот тебе другая дорога.
Я указал тропинку, ведущую в тыл.
- Иди в штаб полка... Доложи, что я выгнал тебя из батальона, что
предал суду... Оправдывайся там.
С едва слышным свистящим звуком, похожим на всхлипывание, Брудный
глотнул воздух.
- Товарищ комбат, я... я докажу вам... Я убью... - Теперь его голос
дрожал, теперь прорвалось то, что он сдерживал. - Я убью там часового... Я
принесу его оружие, его документы... Я докажу вам...
Я слушал, и уходила, исчезала ненависть. Хотелось шепнуть, чтобы уловил
только он: "Молодец, молодец, так и надо!" Душа дрогнула, душу пронзила
любовь. Но об этом никто не узнал.
- Ступай куда хочешь! Мне ты не нужен.
- Возьмите, товарищ политрук, - произнес Брудный.
Бозжанов засветил электрический фонарик: луч скользнул по смуглому
осунувшемуся лицу Брудного - глаза казались ввалившимися, скулы
заострились, на них горели пятна румянца. Потом свет упал на пачку бумаг.
Бозжанов взял их. Фонарик погас.
Повернувшись, Брудный быстро пошел. Я крикнул:
- Курбатов, дай лейтенанту полуавтомат!
Это единственное, что я мог для него сделать. Я отвечал за стойкость
батальона, за рубеж - рубеж в душах и по берегу Рузы, - что заслонял
Москву.



5. ЕЩЕ ОДИН БОЙ НА ДОРОГЕ
Вернувшись в штабной блиндаж, я вызвал к себе Курбатова.
Он вошел хмурый. Враги гнали среди других и его, этого человека с
гордой посадкой головы, красивого, сильного и, казалось бы, смелого.
Почему? Почему так случилось? Это я обязан был знать.
- Рассказывай, - приказал я, - что с вами там произошло. Почему бежали?
Курбатов отвечал скупо. Во время перестрелки с залегшими немцами
раздалась трескотня автоматов сзади, совсем близко. Из-за деревьев, в
спину бойцам, полетели трассирующие пули. Брудный крикнул: "За мной!", и
взвод с винтовками наперевес кинулся из лесу в соседнюю рощу, как это было
заранее намечено. Но вдруг и оттуда, навстречу бойцам, затрещали выстрелы.
Кто-то упал, кто-то закричал. Люди шарахнулись в сторону и с этой минуты
уже не могли остановиться. Их все время настигали трассирующие пули;
немцы, стреляя, шли следом; на военном языке это зовется "на плечах".
Я спросил:
- Сколько же их было, этих автоматчиков, которые вас гнали?
Курбатов мрачно ответил:
- Не знаю, товарищ комбат.
- Может быть, дюжина? Или поменьше?
Курбатов молча смотрел вниз.
- Ступай, - сказал я.

Курбатов ушел.
Что же переживал он, мой солдат? Я видел: ему было стыдно.
Стыд... Задумывались ли вы над тем, что это такое? Если на войне будет
убит стыд солдата, если замолкнет этот внутренний осуждающий голос, то уже
никакая выучка, никакая дисциплина не скрепят армию.
Настигаемый пулями, Курбатов бежал вместе с другими. Страх кричал ему в
уши:
"Ты погиб; твоя молодая жизнь пропала; тебя сейчас убьют или изуродуют,
искалечат навсегда. Спасайся, прячься, беги!"
Но звучал и другой властный голос:
"Нет, остановись! Бегство - низость и позор! Тебя будут презирать, как
труса! Остановись, сражайся, будь достойным сыном Родины!"
Как нужна была в момент этой отчаянной внутренней борьбы, когда чаша
весов попеременно склонялась то в одну, то в другую сторону, когда душа
солдата раздиралась надвое, - как нужна была в этот момент команда!
Спокойный, громкий, повелительный приказ командира - это был бы приказ
Родины сыну. Команда вырвала бы воина из когтей малодушия; команда
мобилизовала бы не только то, что привито воинским обучением, дисциплиной,
но все благородные порывы - совесть, честь, патриотизм. Брудный



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.