настроение, но это, я согласен, чисто субъективное впечатление. Во всяком
случае они набивали брюхо холодным мясом и сыром, а на столе стояла
бутылка вина. Я очень ясно помню, что Тереза подала омлет, превосходный
толстый омлет. Потом она села и сама стала есть.
встали. Но это не походило на завтрак, - возражал я. Скорее это было
пиршество общины, которая провела ночь в напряженном труде. Я делал особый
упор на слове "община" и однажды даже сказал "обряд" вместо "труд".
только пожимал плечами: Я не мог убедить его. Такая пища и столь отменный
аппетит - это довольно странно.
Бонафу спали в этом доме, чего прежде никогда не случалось. Правда,
согласно их показаниям, в течение последних двух недель - то есть с тех
пор, как я порвал с Терезой - двое мужчин не хотели оставлять девушку
одну. И она сама попросила дядю пожить немного в ее доме, а старый
садовник, живший в городе, завтракал с ними перед своей дневной работой.
преднамеренности.
ненависть, которая давно таилась во мне, в безумное стремление убить. В
такие моменты поступки человека мотивируются простой мыслью. Моя простая
мысль была такова: они тут набивают брюхо, а моя Ким лежит и умирает.
Из-за них.
Его крыша, покрытая черепицей, красные кирпичи, облезлые ставни, ряды
бурых камней фундамента - все это дышало спокойной, самодовольной, даже
насмешливой силой.
известно, из какого глубокого уголка моего подсознания я ее извлек! Жилоти
однажды сказал:
возможно, не вполне сознательно. Надеюсь, мнение эксперта-психиатра
прояснит этот момент.
одно прекрасное декабрьское утро поселиться в моем разлаженном мозгу.
Неведомым образом во мне пробудился древний инстинкт: очищение огнем.
Следователь настаивал:
Поэтому важно получить максимально ясную картину.
гаража - это был даже не настоящий гараж, а просто сарай, заваленный
какой-то старой мебелью. Взглянув на него и определив направление ветра, я
подумал, что старое дерево загорится очень быстро, и ветер погонит пламя к
главному зданию. Пока это было все, чего я хотел: выкурить крыс.
черный дым, сначала робко, потом под сараем взметнулось большое желтое
пламя. В доме еще ни о чем не подозревали. Я слышал треск горящего дерева.
Что-то радостное было в этом звуке, но сопровождавший его запах предвещал
трагедию. Вдруг Бонафу встал и открыл дверь кухни. Облако черного дыма
окутало его.
шевелятся. Потом все трое выскочили во двор (я спрятался за выступом
стены), и двое мужчин побежали к парку - вероятно, чтобы получить более
ясное представление о размерах бедствия. Тереза не последовала за ними.
Она стояла во дворе, стиснув руки и как будто пытаясь переломать по
очереди все пальцы. Она очень любила этот дом...
пожарной командой. Он велел Фу развернуть пожарный шланг и еще что-то
сказал Терезе. Мужчины побежали в разные стороны, Фу к заднему двору,
Бонафу к подъезду, где стояла его машина. А Тереза смотрела на огонь,
который атаковал здание с другой стороны. Тогда я подошел ближе.
минуту я не мог понять, ненависть или любовь смешались в ее взгляде с
безумной пляской огня. Я вспомнил, как тогда, первый раз в хижине, в
глазах Терезы появилось такое же выражение. Потом в моем мозгу с
возрастающей быстротой пронеслось все остальное, и в конце оказалась
пустота. Я спокойно заглянул в бездну, и из нее поднялась одна мысль - о
том, как все должно кончиться.
ничего, чтобы помешать этому. Казалось, мы оба приняли неизбежное, и когда
я начал потихоньку подталкивать ее к огню, она не сопротивлялась. Страх
как будто покинул ее.
прекрасного признания неизбежного не осталось и следа. Исчезла наша
героическая решимость - ее умереть, и моя убить. Она попыталась бежать, но
я поймал ее, и в моих руках оказался комок нервов. "Нет! Нет!" - кричала
она. Но шум огня был столь громким, что Фу ничего не услышал. У меня
возникло сильное искушение отпустить ее. "Нет, ты не сделаешь этого, -
возразил очень спокойный голос в моем сознании. - Ты пришел сюда, чтобы
спасти то, что еще можно спасти". И я еще сильнее сжал ее руку. Жар
гигантского костра был совсем близко. Пламя оставило главную часть здания
и перекинулось на кухню. Остальное было чистым кошмаром.
охваченную пламенем. Отчаянная попытка вырваться - я помешал ей. Тереза
была сильной. Я почувствовал как ее ногти впились в мое ухо. Кровь потекла
у меня по шее. И тут я понял, чего добивалась Тереза. Она хотела увлечь
меня в огонь. Мысль о том, что Тереза способна убить меня оказалась почти
умиротворяющей, мне требовалось не много, чтобы со всей страстью
покориться ее воле. Но потом я увидел, как возвращается садовник,
разворачивая свой бесполезный шланг. Фу не видел нас и не слышал, когда
Тереза позвала его. Но он пошел в нашу сторону, передвигаясь словно краб и
направляя струю воды в основание пламени.
фантастической позе. "Любимая! - крикнул я. - Любимая, остановись, отпусти
меня". Чтобы освободиться я привлек ее к себе, а потом с силой толкнул в
огонь. Тереза упала, и пламя моментально вспыхнуло вокруг ее лица. Я
повернулся и побежал прочь.
- Она изобразила их на листе бумаги. - Есть магический подход и есть
психоаналитический. Две интерпретации одного феномена. Что и следовало
ожидать, потому что любовь - она обвела свой рисунок кружком, имеет
отношение и к колдовству, и к психоанализу.
женщина лет сорока с не очень привлекательным, почти мужеподобным, но
умным лицом, иногда озарявшимся чудесной живой улыбкой. Она оказалась
полной противоположностью больничного психиатра, который задал мне
множество вопросов, в основном о детстве, половой жизни и военной службе
во время алжирской войны. Мой адвокат запросил мнение второго эксперта, и
она - доктор Мадлен Саваж - не задавала вопросов, только слушала.
усыпить любого. Иногда она делала короткие замечания или просила пояснить
некоторые моменты. Кажется, она верила тому, что я говорил. Это было для
меня неожиданно: впервые моему рассказу кто-то верил.
поместили в новое крыло старой тюрьмы, и камера была относительно
комфортабельной, по крайней мере чистой. Доктор Саваж положила на стол
свою папку, достала блокнот, пачку "Лаки Страйк" и принялась ходить
взад-вперед между дверью и окном.
изображение и заклинания, которые произносит ослепленная страстью или
ревностью женщина, чтобы избавиться от соперницы. Мы можем верить или не
верить в эффективность такой практики, но мы не можем отрицать ее
существования. Колдовство представляет собой средство устранить
препятствие между вами и объектом вашего желания. Или, по крайней мере,
попытку сделать это.
сидел на краю кровати.
хотели избавиться от препятствия. Здесь имеет значение ваше желание. С
того дня, как вы полюбили Терезу, вашим бессознательным желанием было
убить вашу жену, потому что она (а точнее ваша сильная любовь к ней)
встала на вашем пути. Таким образом, одна любовь у вас оказалась лишней.
подобных случаях, вы нашли выход: выстроили вокруг своего бессознательного
желания целый сценарий. И опять как обычно вы построили его из того
материала, который был под рукой. Люди никогда ничего не выдумывают, они
просто берут то, что находят. Например, историю о рабочем с фермы. Рабочий
и вязальная игла наложили свой отпечаток на нашу встречу с Терезой. Позже,