read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Другая бы женщина испугалась: что же будет в грибах, если Вике станет так плохо, что придется вызывать "Скорую помощь", но Анна Петровна готова на все, лишь бы ее сыну провели вновь бесплатный цикл уколов, и с готовностью кидается в аферу.
Она без труда попадает в квартиру к Виноградовой. Вика наивна, доверчива и готова помогать людям, а Анна Петровна, несмотря на неудавшуюся карьеру, талантливая актриса. Продав баночку грибочков, она хватается за косяк и шепчет:
- Господи, дайте мне кусочек сахара, если не жалко! Вика стремглав несется на кухню, притаскивает рафинад и с жалостью спрашивает:
- У вас, наверное, диабет! Моя покойная мама тоже бралась иногда за сладкое, когда плохо становилось.
- Нет, - лепечет Анна Петровна, - просто я два дня ничего не ела. Мой НИИ накрылся, нас, ученых, разогнали, денег нет. Вот решила грибочки продать, вы первая купили. Остальные отказывались, боится народ. Вы не сомневайтесь, для себя делала.
- А я и не боюсь, - улыбается Вика, - давайте я вас ужином угощу.
- Неудобно как, - заплакала Анна Петровна, - вроде я - нищая побирушка получаюсь.
- Да бросьте вы, - с жаром восклицает Вика и приглашает гостью на кухню, - картошечки поешьте, и полегчает.
Естественно, Анна Петровна не пробует грибы, и Вика одна уничтожает банку. Через некоторое время ей делается плохо, когда приезжает "Скорая помощь", девушка уже лежит без сознания. Анна Петровна, изображая безумную тревогу, показывает врачу пустую тару.
- У метро купили. Я не ела, у меня на грибы аллергия, а Викочка от души попробовала.
Доктор мрачно вздыхает, Виноградову госпитализируют, Анна Петровна получает утром, около восьми, вещи и ключи. Ни у кого из сотрудников больницы не возникает подозрений. Анна Петровна называется подругой Вики, мечется по коридору, плачет...
Получив ключи, актриса вновь приезжает на Реутовскую улицу и начинает открывать дверь.
- Кем вы Вике приходитесь? - проявляет любопытство дама из соседней квартиры.
И Анна Петровна совершенно спокойно заявляет:
- Я ее лучшая подруга. Вот дурочка-то! Купила у метро грибы...
Затем она начинает искать письмо. Она проводит в квартире часть утра, пытаясь найти конверт, но ничего подобного нет.
Жилплощадь у Вики большая - три комнаты. И как назло, они набиты бумагами. Анне Петровне пришлось пересмотреть кучу папок. В конце концов она, отчаявшись, звонит Марии Григорьевне.
- Тут всего полно, но письма от Любы Боярской нет.
- Должно быть! - восклицает Мария Григорьевна. - Ищи лучше.
- Я везде смотрела, тут очень много бумаг!
- Писем?
- И письма тоже есть.
- Вот что, - приказывает Мария Григорьевна, - отрой там какую-нибудь торбу, сунь в нее всю найденную корреспонденцию и неси мне, сама разберусь.
Анна Петровна оглядывается, видит сумку, сваливает в нее корреспонденцию, выходит из квартиры и налетает на Вилку.
Все уставились на меня.
- Она и впрямь хорошая актриса, - пробормотала я, - совершенно не растерялась, придумала историю про санитарку. Меня, и то лишь потом уже, насторожила одна деталь.
- Какая? - спросил Куприн.
- У нее был красивый маникюр, но не могут такие руки быть у женщины, занятой тяжелым физическим трудом.
- Да уж, - покачал головой Куприн, - правда, Мария Григорьевна не насторожилась, когда Анна Петровна рассказала ей про коллегу Вики. А вот Ладожского ты напугала по полной программе. Пришла, сунула под нос фото, где Лиззи запечатлена вместе с полковником Виттенхофом, стала "радовать" его известием о нашедшемся архиве Горгольца.
- Я думала, он один из несчастных, чудом уцелевших в Горнгольце людей, - отбивалась я, - кстати, зачем он отправился в Комитет помощи жертвам фашизма? Сидел бы тихо, не высовывался!
Олег пожал плечами.
- Ладожский очень, очень жадный человек. Ему хотелось получить компенсацию. И потом, он справедливо полагал, что после окончания Отечественной войны прошли десятилетия, свидетелей тех времен не осталось, а денежки - вот они, надо лишь затребовать компенсацию. Кстати, Мария Григорьевна, сентиментальная, как все убийцы, именно из этих соображений и повесила несколько лет назад у себя дома фото, где она вместе с Виттенхофом. Все свидетели давным-давно умерли, считала она. Виттенхоф был ей вместо отца, она его не забыла.
- Но ведь она спокойно допустила, чтобы полковника и Бригитту умертвили! - воскликнула Томочка.
- Да, - кивнул Куприн, - но спустя много лет убедила себя, что Фридрих Виттенхоф пал смертью храбрых на алтаре науки. Я не психолог, всего лишь, так сказать, практикующий мент, но хорошо знаю, что убийцы, которых не настигло правосудие, чаще всего внушают себе, что никакого преступления не совершали. Ну не убивали они никого, и все тут! Вот и Мария Григорьевна спустя десятилетия благополучно убедила себя в том, что воспитавший ее Виттенхоф погиб от руки советских солдат. Она повесила фото и иногда предавалась воспоминаниям, глядя на него.
Олег помолчал секунду и продолжил:
- Теперь понимаете, что испытал Ладожский, увидав дурочку Вилку? Сначала он решил тут же убить ее, вытащил веревку...
- Так вот почему Герман Наумович все время открывал ящики и вертел в руках то бечевку, то штопор, - испугалась я.
- Ага, - кивнул Куприн, - примерялся, как лучше отправить тебя к праотцам, но потом, когда понял, что явившаяся к нему глупышка в течение недели никуда не собирается идти, решил действовать по привычному сценарию. Он потребовал у Вилки паспорт и запомнил адрес, потом, чтобы у нее создалось впечатление - Герман Наумович бывший заключенный, который хочет наказать негодяев, - начинает негодовать, рассказывает про эсэсовские татуировки под мышкой... В общем, усиленно изображает человека, желающего отыскать негодяев. Более того, когда Виола собирается уйти, он ловко крадет у нее из сумочки снимок Лиззи с Виттенхофом. Дальше преступники действуют очень оперативно. Главную опасность для них представляет архив Горнгольца. Поэтому Герман Наумович несется в бумагохранилище, прикидывается обычным посетителем и заказывает себе папку с полки семьдесят восемь "а".
- Почему именно ее? - полюбопытствовал Сеня. - Что в ней?
- Ничего, - пояснил Куприн, - какие-то документы. Просто Вилка опрометчиво заявила, что архив Горнгольца лежит на стеллаже семьдесят восемь "а", вот Ладожский и выбирает, что поближе. Содержимое папки его совершенно не интересует. Некоторое время он делает вид, будто изучает бумаги, потом аккуратно насыпает внутрь одного из конвертов порошок, сдает документы и спокойно уходит. Примерно через час папочка начинает тлеть и разгорается пожар.
- Что он насыпал, - закричала я, - как называется это вещество?
- Не скажу, - нахмурился Куприн, - а то еще напишешь в своей дурацкой книге рецепт самовозгорающейся смеси. Для высококлассного химика, которым является Ладожский, проблем нет. Самовозгорающиеся смеси хорошо изучены, и многие из них можно получить, смешивая совершенно свободно продающиеся ингредиенты. Герман Наумович получил необходимый порошок буквально за десять минут.
- А Света Сафонова? Она жива? - закричала я - Слава богу, да, - кивнул Куприн. - Боярские решили сначала избавиться от тебя и прислали вновь Анну Петровну с грибочками. На этот раз она переоделась, превратилась в милую бабусю, и задача была совсем простой - продать грибочки. Что ей и удалось. Ленинид пришел в полный восторг от шикарной и совсем недорогой закуски... Светой Сафоновой решили заняться чуть позже.
- Папенька - идиот, - прошипела я, - разве можно покупать консервы с рук?
- Между прочим, - возразила Томочка, - ты вела себя безобразно! Подвергла опасности всех нас, и все почему?
Я разинула рот. Мы дружим с Томочкой столько лет, что и сказать страшно, но никогда она не разговаривала со мной таким тоном.
- А все потому, - отозвался Олег, - что госпоже Арине Виоловой хочется до дрожи стать знаменитой писательницей.

Эпилог

Боярские и Ладожский были арестованы. На свободе осталась одна ни о чем не подозревающая Ксюша Бедная девушка теперь носится с передачами. Надеюсь, что преступников сурово накажут.
Анна Петровна Заяц, тоже скорей всего сядет в тюрьму на длительный срок. Мне очень жаль Колю, который останется без матери, но преступница должна быть наказана. Нельзя, желая подарить жизнь своему ребенку, отнимать право на ту же жизнь у другого человека, но, с другой стороны, я очень рада, что меня судьба никогда не ставила перед таким выбором. Я, безусловно, осуждаю Анну Петровну, но в моей душе, где-то далеко-далеко внутри, живут жалость и сочувствие к ней.
К сожалению, мне как свидетельнице придется идти в суд. Но до этого далеко, следствие в самом разгаре, и продлиться оно может очень долго.
В воскресенье вечером я села писать книгу. Не успела схватить ручку, как в комнату всунулась Томочка - Вилка, к тебе пришли.
- Кто? - недовольно буркнула я. - Кого черт принес? Ну почему я не могу спокойно сесть работать, а?
- Извини, пожалуйста, - забубнила Томуська, - знаю, как ты не любишь, когда тебе мешают, но муж какой-то Юдиной просто ворвался в квартиру, кричит, что у него пропала жена, а ты знаешь, где она...
- Кто? - в ужасе переспросила я. - Муж Юдиной?
- Ага, - кивнула Томуська.
Я бросилась в прихожую. Муж Нюси, которую я отвезла на недельку в деревню для похудания! Отвезла и, занявшись расследованием, забыла про нее. Господи, Нюся там, предоставленная сама себе, живет почти месяц. Надеюсь, бабки не дали ей умереть с голоду, но... Ой, мама, что же теперь будет!
Антон Юдин мрачно молчал всю дорогу до Попугаихи. На окраине деревни вышколенный шофер, притормозив роскошный "Мерседес", виновато сказал:
- Извините, Антон Михайлович, дальше никак, дороги нет...
Нюсин муж вылез из салона и отчеканил:
- Если с моей женой.., если только...
Не дослушав фразу, я понеслась к воротам, пнула створку ногой, влетела в чисто выметенный двор, вскочила в сени, затем в избу и заорала:
- Нюся!
Ответом была тишина.
- Ну и где она? - прошипел вошедший следом Антон. Я перевела дух и огляделась. В доме не пахло тлением. Напротив, было тепло и уютно. На окнах появились занавески, на столе скатерть, кровать аккуратно застелена и топорщится подушками, а в воздухе витает аромат свежесваренной картошки.
У окна, на маленьком письменном столике, за который меня в свое время усаживала мать Раисы, заставляя выполнять заданные на лето уроки, лежала стопка тетрадей, самых простых, в серо-зеленых бумажных обложках, и стояла чернильница-непроливайка. Рядом, на специальной подставочке, покоилась старомодная ручка-"макалка" со сменным перышком. Я видела подобное приспособление для письма последний раз лет двадцать тому назад в почтовом отделении, куда пришла отправить телеграмму.
- Ну и где моя жена? - злобно прошипел Антон. - Имей ввиду...
"Хряк, - раздалось со двора, - хряк, хряк..." Не сговариваясь, мы, словно солдаты срочной службы, сделали поворот через плечо, выскочили из избы и понеслись на задний двор. Там, возле открытой двери сарая, стояла девочка-подросток: тоненькая, даже хрупкая, в старой кацавейке, туго перепоясанной ремнем. На ногах у девчонки чернели калоши. Стоя к нам спиной, девица, ловко орудуя топором, расколола чурбак и принялась подбирать поленья. Значит, к какой-то из бабок приехала внучка и они приставили девочку к делу. Забили свои сараюшки дровами, а теперь еще заполняют и наш. Зима длинная, запас карман не тянет.
- Девушка, - крикнула я, - не знаете ли... Та обернулась. Конец вопроса застрял у меня в горле. На меня смотрела замечательно похудевшая и помолодевшая лет на двадцать Нюся.
- Ариша! - завопила она, бросая топор. - Уже приехала? Я попятилась и закивала.
- Нюся! - взвыл Антон. - Это ты?! Не может быть!
- Может, может, - захохотала та, - пошли в избу, у меня картошечка своя, не купленное говно, с огорода, ровно яблочко, огурчики малосольные, пальчики оближете.
В полном ступоре мы прошли назад в избу. Нюся стащила кацавейку и оказалась в стареньком ситцевом платьишке, в котором я с изумлением узнала свое собственное, брошенное когда-то тут за ненадобностью. Пока я пыталась выдавить из себя слово, Нюся шлепнула на стол горшок с картошкой и стала рассказывать.
Первое время ей было тяжело и ужасно скучно, день тянулся, как резиновый, но потом она слазила на чердак, нашла там сундуки, набитые тряпьем, и швейную машинку. Бабки показали, как топить печь, рубить дрова Нюся научилась через два дня, с керосиновой лампой управляться еще раньше.
- Баня тут у меня, - звенела Нюся, - не чета Сандунам. Зайдешь, сердце радуется, а запах! Хотите, истоплю? Антон во все глаза глядел на жену.
- А еще, - тарахтела Нюся, - нашла чистые тетрадки, чернила и ручку. Я, Антоша, новую книгу написала, да быстро как - за десять дней. Сейчас вторую кропаю. Господи, сколько же времени я потеряла, по тусовкам шляясь! Ты, Антоша, извини, но пока не допишу роман, и с места не сдвинусь. Слушай, Аришка, продай мне эту избу, а? Тебе же она не нужна! Все, решено. Ты, Антоша, уезжай, я приеду через месячишко, а может, и через два, до холодов тут поживу. Хотя зимой здесь, наверное, классно - тихо, все в снегу...
Я не нашлась что ответить.
- Так продаешь избу? - налетела на меня Нюся.
- Я тебе ее подарю, все равно она нам не нужна, - отмерла я.
- Нюся, - наконец обрел дар речи и Антон, - как ты выглядишь Похудела, помолодела, прямо красавица. Подруга смущенно хихикнула:
- Да уж, хорошо, в сундуках одежонка нашлась, а то ходить бы голой.
Антон повернулся ко мне - Ты уезжай домой, мы тут с ней недельку поживем.
- А бизнес? - прищурилась Нюся.
- Ну и чего? - вскинул брови муж. - Может, я хочу тут с тобой, такой молодой и красивой, вдвоем время провести, в баньку сходим Антон и Нюся уставились друг на друга туманными взглядами. Чувствуя себя абсолютно лишней, я выпала во двор, добрела до "мерса" и сказала шоферу:
- Поехали назад.
- А Антон Михайлович? - удивился водитель.
- Тут решил жить остаться.
- Вы шутница, однако, - покачал головой парень и пошел к избе. Через пять минут, подгоняемый гневными криками хозяина, он сел за баранку и, выруливая на дорогу, заворчал:
- Офонареть можно. Прямо не знаю, чегой-то с людьми делается.
Я молча сидела в углу кожаного салона, глядя, как за окном проносятся деревья. "Что делается, что делается..." Что непонятного: второй медовый месяц у людей, в деревне, на печке. И еще, теперь я знаю, какой фразой начну свою новую книгу: "Что нас не убивает, то идет нам на пользу".


24
Дарья Донцова: "Скелет из пробирки"


Библиотека Альдебаран: http://lib.aldebaran.ru





















































Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ]
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.