АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- А вот и мы, Петр Леонидович, иди сюда!
Кира Григорьевна мгновенно выхватила из сумочки пудреницу и шепотом спросила:
- У меня тушь не осыпалась?
- Чудесно выглядите, - успокоила ее я.
- Ну, Петр Леонидович, - ворчала Нина Ивановна, - не конфузься! Не съедят тебя, право слово, вот ведь скромный какой!
Послышался мерный стук, и в комнату вошел наконец столь долго ожидаемый мной принц.
- Ой, - тихонько выдохнула Кира Григорьевна и выронила пудреницу.
Я разинула рот. Да уж, приходится признать, Нина Ивановна не солгала. Петр Леонидович определенно был сиротой. Его родители умерли давным-давно. Если я соглашусь стать женой этого человека, мне нечего бояться ни злой свекрови, ни сердитого свекра. И за бабами он гоняться не станет. Отчего я пришла к такому выводу, кинув на жениха беглый взгляд? Ну очень просто! Петру Леонидовичу на вид было лет.., восемьдесят. Надо сказать, что выглядел он как огурец, правда, слегка увядший и скособоченный.
Щуплое тельце дедушки было втиснуто в довольно приличный, аккуратно выглаженный костюм, на его шее болтался столь долго выбираемый галстук. Вообще говоря, Петр Леонидович зря нацепил его. Либо у дедули дальтонизм, либо он просто перестал различать цвета из-за старческой слепоты, потому что синий галстук совершенно не гармонировал с зеленой сорочкой и светло-коричневым костюмом.
Абсолютно лысый череп сверкал под светом люстры. Может, он его чем-то мажет? Человеческая кожа просто не может быть такой гладкой. И еще дедуля плохо слышит, потому что в одном ухе торчит слуховой аппарат. Да и с мозгами у него, наверное, беда, иначе как объяснить, что Петр Леонидович вышел к гостям в разных ботинках? Левая нога его обута в черный кожаный штиблет, а правая - в сабо рыжего цвета.
- Садитесь, садитесь, - суетилась Нина Ивановна, вытаскивая из буфета чашки.
- Что? - повернул к ней голову божий одуванчик.
- За стол иди.
- Что?
- Вот стул!
- Что?
- О господи! - в сердцах воскликнула председательница, выдернула из уха бравого жениха пластмассовый крючок, потом сунула его на место. - Сколько раз тебе говорить: не уменьшай громкость!
- Что ты так кричишь, Нинуша, - укоризненно пропищал Петр Леонидович, - не глухой ведь!
- Вот зефир, печенье, - сводница решила сменить тему, - прошу, угощайтесь! Мы с Петром Леонидовичем очень рады, что вы заглянули на огонек.
Я взяла розовую пастилу и отхлебнула чай.
Да уж! Женишок-то слегка поеден молью, правда, он весьма бойко разговаривает.
- Чай - это великолепно, - вещал Петр Леонидович, размешивая ложечкой сахар, - помнится, в двадцать седьмом году я впервые попробовал.., это.., ну как его зовут... Нинуля!
Ты же знаешь, ну такое коричневое!
- Какао, - невольно пришла я на помощь.
- Нет, нет, по-другому называется...
- Кофе.
- Да нет же, экие вы несообразительные!
- Компот, - попыталась угадать очнувшаяся от потрясения Кира Григорьевна.
Петр Леонидович сердито засопел:
- Ну это, это же...
- Горячий шоколад!
- Нет!!!
- Кефир, - брякнула я.
- Ряженку, - быстро добавила Кира Григорьевна. Она явно была находчивее меня, согласитесь, ряженка ближе к "коричневому", чем кефир.
- Нинуля, - обиженно протянул Петр Леонидович, - отчего они такие непонятливые?
- Ты лучше расскажи про свою дачу. - Сваха опять решила сменить тему разговора. - Сколько у тебя соток?
Бравый дедок пожевал нижнюю губу.
- Сорок.
- Скажите пожалуйста, - восхитилась Кира Григорьевна.
Глаза ее загорелись, и она мечтательно протянула:
- Мне бы такой участок! Весь могу цветами засадить! А что у вас там растет?
Петр Леонидович кашлянул и принялся довольно уверенно перечислять:
- Яблоки, сливы, малина, эта.., на букву "ф", ну как ее... Нинуля!
- Флоксы, - подсказала Кира Григорьевна.
- Нет.
- Фуксия, - гостья вновь предприняла попытку угадать.
- О, нет!
- Фикус, - выпалила я.
- Он же несъедобный! - с гневом отверг эту версию склеротик.
На секунду я растерялась. А что, разве флоксы и фуксию можно употреблять в пищу? Впрочем, может, из них делают салаты? Едят же японцы орхидеи.
- Финики! - воскликнула Кира Григорьевна.
Петр Леонидович обиженно засопел.
- Фонарики китайские, - обрадовалась я.
А что, с Петром Леонидовичем интересно беседовать, словно кроссворд разгадываешь!
Нина Ивановна вновь решила взять руль беседы в свои руки:
- Петр Леонидович всю жизнь находился на ответственной работе, отдал себя служению государству, семьи завести не успел. Ну-ка, Петруша, расскажи, какая у тебя квартира?
- Пятикомнатная, - охотно ответил старичок, - приватизированная, вся обставленная.
- Вот это да! - прошептала Кира Григорьевна, потом более громким голосом спросила:
- И где же она находится?
- На.., ну.., там... - замахал руками рамолик, - прямо возле метро.
- Очень хорошо, - подхватила Кира Григорьевна, - а какая станция?
- На "с", - просвистел дедок.
Мы с жаром принялись угадывать.
- "Семеновская"?
- Нет.
- "Сухаревская"?
- Нет.
- "Смоленская"?
- Нет.
- "Савеловская"?
- Да нет же!
Мне стало весело. Ей-богу, Петра Леонидовича следует приглашать на вечеринки, гости никогда не соскучатся.
- Садовая, - ляпнула Кира Григорьевна.
- Такой нет, - покачала я головой.
- О! Точно! - взвился над стулом старичок. - Садовая! Но какая? Триумфальная или Спасская? Нинуша! Ответь!
- Лучше съешь конфету, - велела Нина Ивановна.
- Вы давно дружите с Петром Леонидовичем? - полюбопытствовала Кира Григорьевна.
Неожиданно Нина Ивановна довольно сердито ответила:
- Всю жизнь почти! Он старший брат моего мужа. Видите, как несправедливо получилось!
Володя сильно младше был, а давно умер. Петр же только о себе всегда думал, жил, как хотел, а потом решил ко мне переехать.
А, понятненько! Прогнать престарелого родственника Нине Ивановне не позволяет воспитание, вот она и решила найти выход из положения, самой-то совсем неохота ухаживать за посторонним стариком. Конечно, Петр Леонидович обеспеченный дедушка: квартира, дача, хорошая пенсия, но как бы поскорей убежать отсюда?
- Нинуля! - воскликнул дедушка. - Я не выпил мезим, а ем сладкое! Почему ты за мной не следишь!
- Возьми таблетку в аптечке, - велела председательница.
- А где она?
- В ванной.
- Как туда попасть?
- По коридору, последняя дверь!
- Это куда идти, направо или налево?
- Пошли, - потянула его за рукав Нина Ивановна. - Извините нас, - пробормотала она, - сейчас вернемся.
Мы с Кирой Григорьевной остались одни.
- Евлампия Андреевна, - мгновенно примоталась ко мне тетка, - скажите откровенно, он как?
- Кто?
- Петр Леонидович.
- Замечательный человек, - осторожно ответила я, - но не для меня, знаете, я люблю блондинов.
- А мне без разницы, брюнет, шатен, был бы богатый, - протянула Кира Григорьевна.
Мы помолчали, потом вдруг моя собеседница резко вскинула голову:
- Погодите, что значит "не для меня"? Вы здесь при чем?
- Нина Ивановна хочет сосватать нас с Петром Леонидовичем, - сказала я сущую правду и тут же вспомнила, что председательница просила меня этого не говорить. Но поздно! Слово не воробей...
- Как, - посерела Кира, - и вас тоже? Вы не ее подруга?
- А вы не родственница, а тоже невеста? - дошло до меня.
Она кивнула.
- Странно, однако, что Нина Ивановна решила позвать нас вместе, - пробормотала я.
Кира Григорьевна деликатно кашлянула.
- Ну, это я напутала. Она велела приходить не раньше полдесятого, но я работаю здесь рядом, в химчистке. Смена закончилась в полвосьмого, вот и подумала: чего по улицам попусту два часа шататься, темно и холодно!
А оно вон как получилось!
Я постаралась сдержать смех. Однако Нина Ивановна полна решимости избавиться от "брата", небось надоел ей до зубовного скрежета.
- Интересно, - протянула моя "соперница", - нас только двое? Или еще кто имеется в запасе?
- Не знаю, - пожала я плечами, - вполне вероятно, что тут очередь, а может, лишь две претендентки.
Внезапно Кира Григорьевна схватила меня за руку:
- Милая Евлампия Андреевна, у меня ужасное положение. Вы где живете?
- Тут, в этом подъезде.
- А я на вокзале.
- В каком смысле?
- В прямом. Дочь вышла замуж, зять меня из дома выгнал, квартирка маленькая, полуторка. Вот и заявил: "Ступайте отсюда, здесь троим места нет!"
- Вы ушли? - возмутилась я. - И дочь не остановила?
- Она ему в рот смотрит, - грустно ответила бездомная, - каждое слово ловит. Уступите Петра Леонидовича мне, а? Для меня это сказочный вариант: дача, квартира...
- Забирайте старика себе, - охотно согласилась я, - он выглядит совсем древним!
- Вот и здорово! - кивнула Кира Григорьевна. - Я ему скрашу последние денечки, а потом останусь богатой вдовой. Приползут еще ко мне зять с дочкой на коленях - всем охота летом на даче под яблонькой чаек пить!
- Пожалуйста, он ваш.
- Может, сразу уйдете? - засуетилась Кира Григорьевна.
Я кивнула:
- Конечно, удачи вам и счастливой семейной жизни.
- Убегайте скорей, - поторопила меня она, - пока они таблетки в ванной ищут. Даст бог, и вы свою судьбу скоро найдете, а я за вас молиться стану.
Я вышла на лестницу и рассмеялась. Представляю, что сказали бы мои домашние, увидев дедушку в качестве родственника. Внезапно веселое настроение испарилось без следа. Мне-то что делать? Куда податься? В квартиру, где живут Катюша, Сергей и Юля, возвращаться не хочу. Может, как Кире Григорьевне, двинуть на вокзал?
Глава 29
Чувствуя себя усталой и никому не нужной, я посидела на подоконнике, а потом, приняв решение, спустилась на первый этаж, открыла дверь, вышла во двор...
Под ноги, отчаянно лая, кинулись две собачки, одетые в полосатые желто-коричневые кофточки. Мулечка и Адюша, радостно повизгивая, пытались обнять меня лапами. Я села на корточки и заплакала. Собаки заскулили и принялись слизывать слезы с моих щек. Их нежные, теплые языки напоминали бархат, и я поняла, что моя решимость уйти начинает испаряться.
- Эй, Лампудель, - вынырнул из темноты Костин, - ты где была? Там все волнуются!
Дуй домой.
Я принялась вытирать сопли.
- Чего ревешь? - насторожился Володя.
- Отстань!
- Быстро рассказывай.
- Отвяжись, - прошипела я, - голова болит. Слушай, можно у тебя сегодня переночевать?
Вовка внимательно посмотрел на меня и велел:
- А ну ступай ко мне наверх, сейчас только собак отведу.
Я приехала в его квартиру, скинула сапоги, повесила куртку и рухнула на диван. Очень не люблю врать про то, что заболела, потому как мигом начинаю себя плохо чувствовать. Вот и сейчас к виску стала подкатываться мигрень.
Я вдавила лоб в пахнущую табаком подушку и натянула на себя плед. Никто в целом свете меня не любит, ни одна душа, разве что Муля с Адой, но и те мигом вычеркнут меня из памяти. Слезы потоком хлынули из глаз.
Из прихожей послышались голоса, потом топот ног, и в комнату ворвалась толпа.
- Лампуша! Что случилось?!
- Она плачет!
- Ламповицкий, прекрати.
- Лампудель, на, это тебе...
Передо мной возникла коробка страшно дорогого шоколада "Линдт".
- Ну съешь конфетку, - заныл Сережка.
- Быстро колись, голуба, - велел Вовка, - чего наваляла?
Я скинула набор на пол.
- Вы меня не любите, совсем...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 [ 27 ] 28 29 30 31 32
|
|