Чтение 27–й страницы книги ~Лампа разыскивает Алладина~

Я умру! И не одна, а с нашим ребеночком.

Роман уронил на пол коробку с кольцом.

- С кем?

- Я беременна, - простонала Белкина.

- Немедленно езжай на квартиру, - велел любовник и кинулся к машине.

Оля бросилась Роману на шею прямо в прихожей.

- У нас скоро родится малыш.

Оболенский вытерпел ее объятия, а потом осторожно спросил:

- А что твой муж?

- Дурак, - засмеялась Оля, - я с ним не сплю.

Неужели ты полагаешь, что я могу изменить тебе?

Гена, конечно, ничего не знает о беременности.

Я сама-то вчера поняла, тест купила и обрадовалась.

Теперь ты разведешься с женой, женишься на мне, вот счастье!

Роман начал судорожно обдумывать, как поступить. Конечно, нехорошо признаваться в таком поведении, но Оболенский, как все мужчины, врал любовнице. Пару раз Оля ревниво интересовалась:

- Что у тебя с женой? Ты с ней часто спишь?

Роман, услыхав вопрос, отвечал то, что говорит в таких случаях подавляющее большинство представителей мужского пола:

- Дорогая, нас с супругой более не связывают интимные отношения.

Ну не сообщать же женщине правду: с тобой сплю по пятницам, а с Соней в остальные дни недели!

Поэтому сказать о беременности супруги он не мог, да и не хотел. Честно говоря, Оболенский испугался, он не знал, каким образом Оля, с которой Роман общался целый год, отреагирует на известие о его законном ребенке. Он вообще не собирался ставить Белкину в известность о своем предполагаемом отцовстве. И тут такое!

Пришлось Роману начинать неприятный разговор.

- Оля, - тихо сказал он, - ну подумай сама, как мы можем пожениться? Ты не свободная женщина, я женат.

- Развод не проблема, - воскликнула Белкина, - я женщина интеллигентная и, естественно, не собиралась строить свое счастье на чужом горе, но ведь у вас с Соней детей нет, и у меня с Геной их не получалось. Но теперь-то ситуация изменилась. У малыша должны быть отец и мать.

Роман тяжело вздохнул. У него были сильные сомнения по поводу своего отцовства в данном случае.

Он не слишком верил в заявление Оли об отсутствии интимных отношений с мужем. Скорей всего, Белкина спит с супругом, и неизвестно, кто автор ребенка. И вообще, Роман не хотел детей от этой женщины, он давно тяготился ею.

- Знаешь, - решился он наконец, - я не готов к роли отца, не могу и не хочу заботиться о детях. Делай аборт, деньги я, естественно, дам.

Следующие два часа Оля рыдала, заламывая руки, но Оболенский впервые за всю историю отношений с ней проявил решительность.

- Нет, - твердил он, - не хочу детей. И потом, ты же замужем!

- Если дело только в этой проблеме, то я решу ее! - выкрикнула Оля. - Останусь одна, тогда ты женишься на мне?

Оболенский стал кашлять. Роман жесткий, даже жестокий бизнесмен, он никогда не жалел своих конкурентов, спокойно топил их, поднимаясь вверх по лестнице бизнеса, шагал по чужим головам, да иначе и нельзя. Но с женщинами Роман очень мягок, даже сентиментален, ему всегда тяжело сказать бабе "нет", обидеть ее, ущемить, лишить надежды...

Поэтому сейчас он привычно ушел от ответа.

- Олюшка, - нежно сказал он, - я дам тебе десять тысяч долларов, реши проблему.

- Хорошо, - вдруг кивнула Белкина, - попробую.

Оболенский очень обрадовался, он понял, что любовница проявила благоразумие, и успокоился.

Деньги Ольге он передал на следующий день и быстро солгал:

- Я уезжаю на три месяца в Америку, по делам бизнеса.

- Конечно, дорогой, работа прежде всего, - смиренно ответила Белкина, - мне будет очень плохо без тебя.

Роман скрипнул зубами и решил, что это его последняя встреча с Ольгой.

Глава 27

Боясь настырности Белкиной, Роман решил предпринять кое-какие шаги. Ему не удалось избавиться от Оли, отправив ее мужа за границу, значит, следует действовать по-иному, и Роман развил бешеную активность.

Для начала он поменял номер телефона и купил другую машину. Потом очень быстро, в течение двух недель, приобрел загородный дом в ближайшем Подмосковье и перевез туда Соню со словами:

- Тебе сейчас следует жить в тишине, да и младенцу лучше будет на свежем воздухе.

Адрес нового особняка он не сообщил никому, городскую квартиру запер, а свой офис перенес в иное место. В общем, понес значительные расходы, но что значат деньги по сравнению с испорченными нервами. Роман более не хотел иметь дело с Белкиной, он не желал выяснять с ней никаких отношений и посчитал, что десять тысяч долларов вполне достаточная для аборта сумма. Ольге останется нехилая "сдача" после оплаты медицинских услуг. Любовница начнет искать Оболенского и очень скоро поймет, что Роман исчез: сменил телефон, квартиру.

И как поступит баба? Естественно, сходит на операцию и станет жить дальше, понимая, что ей не на что рассчитывать в случае с Оболенским.

После того как Роман поселился в особняке, Оля больше не тревожила его, она исчезла из жизни Оболенского, и бизнесмен тихо радовался, нахваливая себя за ум. Вот как ловко устроилось дело, и волки сыты, и овцы целы. Только Роману ни разу не пришел в голову простой вопрос: ну почему же так получилось, с какой стати серые разбойники сумели утолить голод, не тронув стадо? А ведь есть простой ответ, объясняющий сию ситуацию: хищники попросту сожрали пастуха с собаками.

В тот момент, когда Роман и думать забыл про Ольгу, она внезапно позвонила ему в офис, соединилась по прямому телефону, вечером, и завела дикий разговор. Несла откровенную дурь. Оболенский даже не понял, о чем речь.

- Все, - кричала Белкина, - я буду свободна!

Все выполню. Мы поженимся! Ура! Как ты велел!

Мы вместе.., ребенок.., я.., мы! Когда встречаемся?

Мне сейчас к тебе приехать?

И тут Романа, как говорится, унесло. Потеряв голову, он высказал Белкиной все, что думал о ней, и швырнул трубку, не понимая, каким образом и от кого она узнала известный лишь очень узкому кругу людей телефон.

На следующий день в кабинет к Роману вошла экономка Наташа и протянула пакет.

- Это что? - спросил хозяин.

- Бандероль, - ответила прислуга, - для Софьи Михайловны, курьер принес, экспресс-почта.

- Так отдай адресату, - велел Роман, - зачем меня беспокоишь?

- Странно очень, - покачала головой Наташа.

Оболенский нехотя оторвался от деловых бумаг.

- Не мешай. Небось очередной бутик прислал свой каталог. Отнеси хозяйке.

- Нет. Смотрите, название поселка написано рукой, а не напечатано на компьютере, внизу приписка "Лично в руки", и вообще, этот адрес-то в магазинах не знают, корреспонденция на городскую квартиру идет, - ответила экономка.

- Действительно, - насторожился Роман, - положи на стол.

Наташа ушла, Оболенский вскрыл послание и ахнул. Из плотного, темно-коричневого пакета посыпались фотографии, на которых в самых недвусмысленных позах был запечатлен он сам и... Оля Белкина. Компромат сопровождался запиской: "Дорогая Соня! Я никогда бы не осмелилась побеспокоить вас и причинить вам, жене любимого мною человека, неприятности. Но, увы, сейчас дело приняло такой оборот, что вам придется оказаться в курсе дела. Мы с Романом любим друг друга. Долгое время наша связь была тайной, но теперь я жду ребенка, беременность вступает в завершающую стадию, и надо решать вопрос с отцовством. Рома очень хочет дитя, но он боится поговорить с вами..."

Дальше Оболенский не дочитал. Трясущимися руками он разжег камин, швырнул туда снимки вкупе с письмом и заметался по кабинету. Значит, Оля не сделала аборт! Еще она неведомыми путями выяснила новый адрес Оболенского и решила действовать.

Похоже, Белкина настроена решительно. Оболенский, конечно, не станет идти на поводу у шантажистки. Если Ольга потребует алиментов, он проведет экспертизу, дабы установить или опровергнуть свое отцовство. Но как уберечь Соню?

Роман вызвал к себе Наташу, велел той не подзывать жену к телефону, кто бы ее ни спрашивал, приказал не передавать супруге никаких писем, подарков и сувениров.

- Все неси в мой кабинет, - поучал он экономку, - пришлют ли корзину цветов, коробку конфет или золотое ожерелье. Соня знать ничего не должна, ясно?

Еще Роман нанял двух охранников и вменил им тенью следовать за своей супругой, сопровождать Соню повсюду, даже в туалет.

А сам бросился к Нате за советом.

Верная подруга только качала головой.

- Ну не идиот ли ты? - спросила она. - Ведь я предупреждала: Ольга не настолько мила и беспомощна. Она очень эгоистична и ловко манипулирует людьми.

- Какой толк меня поучать! - взвился Роман.

- Действительно, - вздохнула Ната, - уже поздно.

- Лучше подскажи, как поступить?

- Езжай домой, - велела Ната, - я поговорю с Ольгой.

Через неделю Ната вызвала Романа к себе и сообщила:

- Да уж! Заварил ты кашу! Белкина хитрая дрянь.

В ее вздорной голове вызрел замечательный план.

- Какой? - подскочил Роман.

- Она рассчитывает выйти за тебя замуж.

- Офигеть! Я женат.

- Ну и что? Ольга полагает, что Соня от тебя уйдет.

- С ума сойти!

- Вот именно, - кивнула Ната, - очень верное замечание.

- Соне и в голову не придет разрушить нашу семью. И потом, она ждет ребенка! - возмущался Роман.

- Но ведь Ольга о ее беременности не знает.

- Верно.

- А еще она хочет родить младенца, приехать к вам в особняк, положить крошку перед Соней и, тихо плача, сказать: "Перед вами сын Романа. Мы с голоду умираем".

- Падла!!!

- Согласна, - кивнула Ната, - но ты дурак, допустивший подобное развитие событий.

- Я ей денег на аборт дал!

- Следовало самому за руку в клинику оттащить и убедиться, что дело сделано.

- А этот, ее муж, - завопил Роман, - он как к ситуации относится?

Ната пожала плечами.

- Гена считает ребенка своим. Белкина хитрюга, она мосты жечь боится. Сказала мне: "Вдруг Ромочка наплюет на нашу любовь и общую кровиночку, что же мне тогда, одной куковать? Пусть уж Генка про запас будет. Если я пойму, что Рома согласен на мне жениться, мигом вопрос разрулю".

- И что делать, а? Что? - задергался Оболенский. - Вот сволочь! Мерзавка.

- Поздно кулаками махать, - вздохнула Ната, - впрочем, это хороший шанс отомстить милой Лялечке.

- Ты о чем? - насторожился Роман.

- Не бери в голову, - отмахнулась Ната, - старая ситуация, ты к ней никакого отношения не имеешь. Хорошо, слушай. Свяжись с Ольгой и попытайся ее убедить остаться с мужем.

- Пробовал уже!

- Не с той стороны заезжал. Как думаешь, что ей надо?

- Меня, - грустно ответил Роман, - влюблена она, как кошка.

Ната рассмеялась.

- Идиот! Впрочем, все вы таковы, поэтому-то Белкины и добиваются успеха. Нормальных, самодостаточных и самостоятельных женщин мужчины не любят, подавай им убогую, которая ноет и плачет.

Оля просто хорошо играет свою роль. На самом деле она жадная и беспринципная. Роман Оболенский ей ни к чему, а вот денежки его очень кстати придутся.

Белкина кусок от твоего состояния откусить хочет, тут, по ее мнению, все способы хороши. Назначь ей содержание.

- С какой стати? - возмутился Роман.

- За глупость надо платить.

- Денег мне не жаль, - рявкнул Оболенский, - только проблемы они не решат. Пусть идет на аборт.

- Поздно уже, ей вот-вот рожать.

- Ну попал, ну попал! - заорал Роман. - Соня, если узнает, не простит!

- Попробуй поговорить с Белкиной, напугай ее!

- Да чем? Мужем? Ей, сама же говоришь, на него плевать! Разойдется и на мне совсем повиснет.

Ната прикусила нижнюю губу.

- Есть один аргумент. Когда поймешь, что беседа зашла в тупик, сурово скажи: "Вот что, дорогая, никаких дел с тобою иметь не стану, а если начнешь меня преследовать, мигом расскажу, где надо, про случай в Лапине". Увидишь, после этих слов она шелковой станет, тише воды, ниже травы.

- А что случилось в этом Лапине?

- Неважно, - улыбнулась Ната, - просто оброни эту фразу. Кстати, я завтра уезжаю в командировку, оборудование для фирмы закупать, проведу в Германии около месяца, ты, в случае чего, звони на другой мобильный, запиши номерок.

- Хорошо, - мрачно согласился Роман, - давай цифры.

Оболенский замолчал и начал допивать чай.

- Вы поговорили с Олей? - спросила я, стараясь переварить услышанное.

Мы с Катюшей всегда наивно считали, что Ольга счастливо живет с Геной. Вернее, не так, счастливой Белкина при ее характере не будет никогда, но ее брак казался вполне стабильным, а жалобы на безденежье и невнимательность мужа ритуальными.

- Нет, - буркнул Роман.

- Почему?

- Она словно под землю провалилась, - пояснил Оболенский. - Хотел соединиться с ней сразу, после беседы с Натой, вышел во двор, а мне звонок:

Соня почувствовала себя плохо, ее забирают в больницу. Естественно, я рванул в клинику, выбросив из ума всех, кроме жены и будущего ребенка!

Внезапно мне в голову ударила неожиданная мысль. Ребенок! Вот она, разгадка. Наверное, Роман решил отнять у Оли младенца, нанял киллершу, та напала на Белкину, схватила Гену и доставила его отцу. С женой Роман, небось, договорился. Если сейчас он скажет мне, что у него родилась двойня, то я права. Один из парочки - Гена.

- У вас ведь появились дети? - быстро спросила я.

- Да, - улыбнулся Оболенский, - только почему вы говорите во множественном числе? У нас девочка, назвали Женей.

- А мальчика? Мальчика нету? - настаивала я.

- Не получился, - развел руками Роман, - может, в следующий раз, если бог даст, сынишку родим.

Я сунула в рот чаинки, оставшиеся на дне чашки, и стала жевать листочки. Да, версия лопнула, не успев появиться на свет. И потом, Роман же говорил сегодня со мной по телефону как с Ольгой. Нужно быть гениальным актером, чтобы так правдиво сыграть негодование, злость и гнев, ведь он не знал, что трубку взял посторонний человек. Нет, увы, снова тупик. Роман тут ни при чем.

- Значит, с Белкиной вы не общались?

- Едва Соне стало лучше, я начал звонить Ольге.

Только телефон постоянно твердил: "Абонент недоступен", - пояснил Роман, - каждый день я набирал и одно и то же слышал. Уже подумал было, что она номер сменила, и вдруг: "Алло". Ну и понесло меня по кочкам. Так зол был, что не понял, с кем разговариваю, услышал женский голос и завелся!

- Насколько я помню, вы были очень грубы.

- И что?

- Да так. Денег не обещали, не послушались Нату.

- Мой опыт подсказывает, что шантажист никогда не успокаивается, - рявкнул Роман, - только дай копейку, через неделю затребует рубль. Нечего на меня так смотреть! Можете считать меня чудовищем, но смерть Ольги принесла мне одно облегчение, никакой скорби или горя я не испытываю! Да!

Я молча слушала Оболенского. Нет, похоже, он к исчезновению Гены и нападению на Олю не имеет никакого отношения. В противном случае начал бы сейчас плакать, причитать и говорить о своих нежных чувствах к Белкиной.

- И судьба ребенка вам безразлична? - решила я окончательно удостовериться в своих предположениях.

- Абсолютно! - отчеканил Роман. - Сейчас я стопроцентно уверен: он не мой сын.

- А если все же?

- Нет. У ребенка есть отец, пусть он его и воспитывает. Слава богу, кошмар закончен, могу больше не бояться за Соню, - откровенно обрадовался Оболенский.

Я вынула блокнот.

- Дайте мне телефон Наты.

- Пишите, - воскликнул Оболенский, - она вчера как раз вернулась из Германии.

Я молча достала блокнот. Похоже, Роман обрадовался сверх меры и расслабился, вон, даже не стал интересоваться, зачем мне Ната.

* * *